Бесславные дни - Гарри Тертлдав
Они рассмеялись громко, по-американски. Хиро с подозрением на них посмотрел. Они смеялись над ним? Сыновья часто переходили на английский, когда не хотели, чтобы он понимал, о чём они говорили.
По всей бухте Кевало заводились дизельные двигатели. Выкрашенные синим сампаны вырывались из узкой гавани на просторы Тихого океана. Синяя окраска служила камуфляжем. Рыбаки надеялись, что она сможет обмануть тунца. Ещё они надеялись, что другие рыбаки не заметят выбранные ими рыбные места.
Когда Хиро только прибыл на Гавайи, сампаны ходили под парусом. Дизель позволял уходить в море намного дальше. Заводя двигатель "Осима-мару", Такахаси пробормотал что-то себе под нос. Ему нравилось первым выходить из бухты. Но не сегодня, когда пришлось силой выталкивать сыновей из кроватей. Они, что, думают, что тунец тоже любит поспать?
Стоя на носу, сыновья пихали в воде пустой стеклянный шар размером с человеческую голову. Этот поплавок доплыл сюда от самой Японии. Пара таких стояли на большинстве сампанов. В районе острова Кауаи они встречали чаще, чем где бы то ни было ещё. Без сомнений, это проделки местных течений.
Хиро спрыгнул с причала и запустил "Осима-мару". Сыновья продолжали играться с шаром. Наконец, Хиро потерял терпение.
- Может, хватит дурью маяться? - выкрикнул он.
- Прости, отец, - сказал Хироси. Было видно и слышно, что никакой вины он не испытывал. Его лицо расплылось в глупой ухмылке.
Помрачневший Хиро направил "Осима-мару" на юго-запад.
- Осторожнее, отец, - подал голос Кензо. - Ты же не хочешь оказаться в оборонительном морском районе?
Последние три слова Кензо произнес по-английски, но Хиро его понял. Его сын говорил о территории, площадью три мили к югу от Перл Харбора, которую ВМС объявил зоной свободной от сампанов. Флотские активно патрулировали эту местность, пристально следя, чтобы рыбацкие лодки туда не заходили. Если вас поймают в морском оборонительном районе, вас арестуют и выпроводят. Впрочем, могут и сразу утопить.
- Ты, что, решил, что я стану платить флотским? - спросил Хиро младшего сына. - Я, что, настолько туп?
- Нет, отец, - ответил Кензо. - Но случается всякое.
- Случается, да. Всякое, да, - сказал ему Хиро. - Но лучше бы не случаться.
Вторжение в морской оборонительный район случайным не бывает. Оно могло произойти по глупости, которую Хиро себе старался не позволять. Лодка шла туда, куда надо.
Над головой пролетел гидросамолет. Моряк на его борту, видимо, докладывал о местоположении "Осимы-мару". "Пусть их, - подумал Хиро. - Я не в их районе, хотя они могут посчитать обратное".
Лодка продолжила свой путь. Перл Харбор и Гонолулу исчезли за горизонтом. Хиро и сыновья пообедали рисом и свининой, которые положила им его жена, Реико. Затем они выпили чаю. Хироси и Кензо выпили по банке "Кока-колы". Хиро как-то попробовал этот американский напиток, но он ему не понравился. Слишком сладкий, слишком газированный.
В середине дня они встали в месте, которое Хиро посчитал удачным. Сказать, почему ему здесь понравилось, он не мог. Просто чувствовал, и всё. Направление ветра и течения, цвет воды каким-то образом подсказали ему, что здесь водится тунец. Будучи мальчишкой, он вместе с отцом выходил во Внутреннее море в Японии. Его отец, казалось, мог учуять добычу. Когда Хиро спросил, как ему это удается, тот рассмеялся.
- Если знаешь рыбу, узнаешь, куда она плывет, - сказал тогда отец. - Сможешь её вычислить.
И Хиро знал. Он посмотрел на сыновей. А смогут ли они? Спорить на это он бы не решился. Их слишком многое отвлекало. Он мог брать их с собой на рыбалку, мог даже научить правильно вести себя в море. Но этому он мог обучить и пару португальских пастухов с коровьей фермы на Большом острове. Это не сделало бы из них рыбаков, как не сделало бы рыбаков из Хироси и Кензо. Для них это просто работа, причём не самая лучшая. Для Хиро же, это был образ жизни.
Он заглушил мотор. "Осима-мару" замерла на месте, слегка покачиваясь на волнах. Неподалеку раздался всплеск воды. В небо с рыбиной в клюве взлетела рыба. Хороший знак. Птица оказалась небольшой, тунец для неё был бы слишком велик, но она схватила рыбешку, которой тунец питался. Если она здесь водится, значит, водится и тунец.
Хиро кивнул и сказал сыновьям:
- Бросайте прикормку.
Хироси склонил бочку с гольянами через борт. Крошечные серебристые рыбки, немедленно устроили в воде настоящую бурю. Хироси, Кензо и Хиро закинули в воду длинные удочки, оснащенные блеснами с крючками, которые тунец легко принимал за гольяна. Жадность убивала. Хиро это прекрасно понимал. А тунец не понимал. Это различие и обеспечивало выживание японца. Он подумал, понимали ли это сыновья. По сравнению с ним, они ко всему относились проще. Сколько добра ему это принесло? Хиро пожал плечами.
Хироси и Кензо постоянно переговаривались, перескакивая с английского на японский и обратно. Хиро расслышал имена: Рузвельт, Халл, Курусу. Хиро надеялся, что японский посол сможет найти способ убедить американцев снова начать продавать нефть Японии. Прекращение поставок казалось ему несправедливым. Сыновьям он об этом не сказал. Те на всё смотрели с точки зрения США. Споры о политике никогда ни к чему хорошему не приводили и не стоили затраченных усилий.
Вместо этого Хиро воскликнул:
- Давай!
Вместе с сыновьями он вытянул удочки на борт "Осимы-мару". На крючках висело сразу по нескольку полосатых тунцов, которых местные называли "аку". Они приплыли за гольянами, но нашли что-то более крепкое, более жуткое. Втроём они работали, словно машины, потроша рыбу и бросая её на лёд.
Хиро схватил особо крупную рыбину. Блеснуло лезвие ножа. Что может быть свежее, вкуснее, чем сасими, приготовленный из всё ещё дергающейся рыбы? Он принялся жевать, а по лицу расползлась довольная улыбка. Он предложил несколько красных как говядина кусков сыновьям. Они ели вместе с ним, хоть на их лицах и не было заметно того удовлетворения, которым лучилось лицо Хиро.
