Негатив. Аттестация - Павел Николаевич Корнев
— Советую сразу пошить вторую пару брюк, — сказал он напоследок.
Поблагодарив его за совет, я покинул лавку и двинулся по улочке, параллельной той, на которой располагалась комендатура, чтобы вскоре отыскать комиссионный магазинчик, где в том числе торговали и обувью. Армейские ботинки в сочетании с костюмом смотрелись очень уж топорно, требовалось что-то более изящное и модное, но при этом и функциональное. И не ношенное, точнее — без явных следов износа.
Лавку эту, как и предыдущее заведение, подсказал Василь, на него я и сослался. Хозяин насчёт предпочтений и размера справляться не стал, сразу принялся рыться под прилавком и после недолгой возни выставил на прилавок чёрные полуботинки с закрытой шнуровкой. Вполне классические на вид, но с закруглёнными носками, что отчасти придавало им небрежно-спортивный вид. Только взял их и сразу уловил запах свежей кожи.
Новенькие! Неношеные!
И пусть это были не лакированные туфли или столь обожаемые эпатажными модниками двухцветные корреспонденты, несомненным был и тот факт, что запросят с меня никак не меньше полутора сотен, а я столь серьёзную трату позволить себе, пожалуй, не мог.
— Девяносто за пару, — проскрипел простуженным голосом плюгавый скупщик всего и всея, трубно высморкался в замызганный носовой платок и добавил: — Полуброги, последний писк моды!
Так оно и было. За недельную поездку по железной дороге я успел проглядеть все модные журналы Лии, и там это название встречалось не раз и не два. Обычно в связи с каким-то айлийским принцем.
Но девяносто рублей за пару?
Я придирчиво изучил подошвы и швы, помял кожу, озадаченно взглянул на обувщика.
— Серьёзно?
— Я похож на шутника? — прогундосил тот в ответ. — Так берёшь или нет?
Наверное, стоило поинтересоваться причиной столь подозрительной дешевизны, но я промолчал, решив справиться на этот счёт у Василя. Впрочем, и вот так сразу за деньгами не полез, для начала принялся расшнуровывать собственные ботинки.
— Сначала примерю.
— Примеряй — не примеряй, единственная пара осталась. Специально для тебя придержать попросили.
Оборотистости Василя оставалось только позавидовать, но я заморочить себе голову не дал, переобулся и прошёлся вдоль прилавка. Как это обычно и бывает с новыми ботинками, те немного давили, но пальцы в носки не упирались, да и колодка не ощущалась чрезмерно узкой. Просто новая неразношенная обувь.
Новая!
Дальше я терпение продавца испытывать не стал, и выложил на прилавок девять червонцев, а после стребовал пару газетных листов, в которые завернул свои ботинки, прежде чем уложить их к форме в вещмешок.
Ну, всё — к празднованию нового года готов!
Хотелось петь и танцевать, настроение не портил даже грядущий конфликт с Маленским. Плевать я на него хотел! На всё плевать! Сегодня я встречаю Новый год с Ниной!
Перед поездкой в «СверхДжоуль» пришлось заскочить в казарму, и на этот раз Василь оказался в комнате. Он стоял перед зеркалом и брился, не прекратил избавляться от щетины и при моём появлении, только расплылся в широченной улыбке.
— Ну, Петя, ты и дал! У Барчука разве что дым из ушей не валил!
— Перебесится, — отмахнулся я с показной беспечностью.
Но я точно знал — нет, не перебесится, и мой сосед полагал ровно так же.
— Боря молодым все уши прожужжал, как тебя строить будут, а ты их так обломал.
— Вот меньше всего меня Борины проблемы волнуют.
— А это не Борины проблемы. Учти — Федя этого так не оставит. Иначе молодые бояться перестанут.
Я пожал плечами.
— Поживём — увидим. — Развесил форму и спросил: — А чего на учёбу не в полном составе ходили? Остальные где?
— В полном, как — не в полном? — удивился Василь. — А! Ты просто не писал давно, вот и в курсе, что теперь у нас учебный взвод. «Псы» и Макс — это который с седьмого витка, — теперь заместители командиров в других отделениях. И ещё женское отделение сделали. Там Машка Медник замком.
— Да иди ты! — удивился я. — Она ж тупая!
— Сам удивляюсь! Такое впечатление, она недалёкой просто прикидывалась, — покачал головой мой сосед по комнате. — А ещё поговаривают, перед назначением с кем-то из руководства долгую беседу имела. — И он многозначительно добавил: — О-о-очень долгую. На всю ночь. И теперь не она за Федей бегает, а наоборот.
Я озадаченно хмыкнул, а потом прищёлкнул пальцами.
— Слушай, а почему тебя не назначили?
Сказал и сообразил, что невзначай ткнул в больное место, но Василь пренебрежительно фыркнул.
— Очень надо! У меня другие планы. Заранее говорить ничего не буду, чтоб не сглазить, но киснуть в комендатуре не собираюсь. Есть варианты получше, знаешь ли!
Приставать с расспросами я не стал и указал на ботинки.
— Гляди, какую красоту взял всего за девяносто!
— Транжира!
— Да они полторы сотни точно стоят!
Василь смерил мою обновку оценивающим взглядом и покачал головой.
— Не, им сотня — красная цена.
— Скажешь тоже! Самое меньшее сто двадцать. Я удивляюсь, что мне так дёшево отдали.
— Контрабандные, может? Или размер неходовой? — предположил Василь, отложил бритву и принялся вытирать лицо полотенцем. — Не вникал, честно говоря. Повода не было. Мне мои носить — не переносить.
— Вы в город сейчас? — спросил я.
— Да, но Варька ещё полчаса точно прихорашиваться будет.
— Тогда побегу. С наступающим!
— С наступающим, Петя!
Пока шёл до трамвайной остановки, слегка продрог и в очередной раз пожалел о лётной кожаной куртке. Но не в плаще же на праздник идти! Несерьёзно. Только бы к вечеру ещё сильнее не похолодало, а то так и простыть недолго.
Мелькнула мысль навестить Льва, но уже не успевал по времени, решил ехать прямиком на Народную площадь. Ничего! Ко Льву завтра загляну. До самого вечера буду свободен как ветер, вот и проведаю.
Только подумал о ветре, и тут же студёным порывом до костей пробрало. Ладно хоть ещё трамвай сразу подъехал, заскочил в него и с облегчением перевёл дух. Затем огляделся и решил, что знобит меня то ли с непривычки, то ли и вовсе нервозность сказывается. Из пассажиров в куртках и пальто было лишь несколько человек, в основном все ограничились пиджаками, разве что многие поддели под них пуловеры. Среди прохожих та же картина. Да и барышни красовались в кофтах, жакетах и шерстяных чулках. В плащах — единицы.
Сойдя на привокзальной площади, я первым делом посетил главпочтамт,
