Граф Воронцов. Книга I - Дмитрий Лим
Меня деликатно попросили выйти. Что же, я не стал особо возмущаться и в скором времени спустился на первый этаж в сопровождении служанки. Она, к слову, постоянно отводила взгляд в сторону.
Если честно, это даже напрягает. Может, в этом мире еще не ввели уроков полового воспитания и на уроках биологии не изучают анатомию человека… Так, возник другой вопрос: а слуги вообще ходят в школы, или тут как при крепостном праве?
Поставил мысленную заметку узнать об этом позже. А сейчас, спустившись по лестнице, мы оказались в небольшой столовой.
Надо бы дом тщательно осмотреть. И внутри, и снаружи.
Елена — помощница деда, с которой он пришел в участок за мной, сидела другом конце обеденного стола и, стоило мне зайти сюда, начала злобно зыркать на меня, не забывая при этом кушать. Неаристократично зыркала, но аристократично кушала.
Ну и ладно, я сюда есть пришел. Я сел напротив девушки, и предо мной тут же поставили дымящуюся тарелку с кашей. Ммм, перловая кашка с мясом, выглядело все прилично и пахло одуряюще. Я пожелал приятного аппетита и мигом все слопал.
И кажется, придется еще поучиться местным манерам, а то глаза по десять копеек, смотревшие на меня, ясно намекали, что я — неотесанный чурбан, но я стойко игнорировал эти взгляды, осматривая скромную столовую.
Бежевые стены, длинный лакированный стол, куча таких же стульев и, собственно говоря, все. А нет, в другом от входа конце столовой виднелась неприметная дверь. Даже сразу и не заметишь ее, сливалась со стенами.
В общем, выглядело все бедненько… хотя добавить портрет министра на стену и считай столовка, как у меня в отделении.
В целом, привыкну. За роскошью я никогда не гнался, хотя за время службы мне не раз предлагали баснословные суммы, чтобы я не замечал чьих-то действий и тому подобное. Как можно догадаться, деньги я не принимал.
В скором времени, когда я уже успел доесть вторую тарелку каши и медленно потягивал компотик, к нам спустился старик. И, сев рядом со мной, заговорил полушёпотом.
— Это была Анна, она — сотрудница местного отделения, приставленная к тебе.
Снова прищурился. Сотрудница местного отделения с внешностью секс-бомбы и с контрастирующим высоким профессионализмом. Что-то не сильно вяжется…
— О чем задумался? — спросил дед, увидев мой подозрительный прищур.
— О том, что для обычной милицейской она уж слишком выделяется. И я не про внешность, хотя внешностью природа ее не обделила, даже слишком одарила, — на эти мои слова дед хмыкнул. — Я про навыки и умение держаться — не тянет она на простую милиционершу.
А вот это заявление уже заставило удивиться дам, что активно грели ушки. Дед это заметил и потянул меня на выход из столовки.
— Блин, кто ж знал, что ты такой глазастый… — он вновь заговорил полушёпотом, — Никто, слышишь, никто, кроме меня, не знает, кто ты такой. И я советую тебе молчать об этом, если не хочешь, чтобы тебя казнили!
— Казнили? За что⁈
— За переселение душ, — он чуть хмыкнул. — Если решат, что ты — это не ты, могут кинуть в застенки и начать пытать, вызнавая, куда ты дел настоящего, а потом обязательно повесят от греха подальше. Вдруг ты — чародей зарубежный, решивший в стан страны попасть да государство изнутри разрушить!
Мне это очень не нравилось. Но я кивнул головой в знак согласия. Дед улыбнулся и потянул меня дальше на выход.
Выйдя на крыльцо дома, он вдохнул свежий воздух полной грудью и жестом указал на лавочку у кустарника в двух метрах от нас. И стоило нам там расположиться, как Михалыч снова достал курево. Его трубка древесного цвета задымилась, было видно, как нервы деда начали успокаиваться, и лишь спустя пару минут он заговорил:
— Дим, расскажи мне о себе: кем ты стал, как Витя поживает? Как Альбина?
Эх, неприятная тема. С некоторой тоской на душе рассказал, когда умер его сын. Как умерла его невестка, и как я, выпускник полицейской академии, выживал как мог. Без гроша в кармане и без нормальных перспектив.
История вышла долгой.
Он кивал, мычал, несколько раз перебивал, но все же дослушал до конца. После чего поблагодарил за историю о «доме», родном мире и, закурив вновь, сказал:
— Внук, пойми одну важную вещь: как бы тебе это не нравилось… — он внимательно посмотрел на меня, — Кем бы ты раньше не был, но здесь, — он кончиком трубки обвел местность перед собой, — Ты больше не сотрудник правоохранительных органов.
— Я понимаю…
— Как бы ты не хотел, а ты определенно не хочешь, — он улыбнулся. — Тебе придется разобраться с бизнесом, пока все не стало еще хуже. Не думаю, что тебе и здесь захочется умереть от пули в затылке. Тем более от якобы родственников. Их нужно прогнуть под себя, и тебе придется это сделать.
Меня аж передернуло от воспоминаний.
— И еще, в моем кабинете тебя ждет Анна. Не болтни лишнего, а то опять полдня на допросе просидишь с идиотским выражением лица. И так слухи в участке ходят, мол, у тебя особые пристрастия на допросы.
— И что ей надо? — поднял бровь я. — Я же толком ничего не знаю и не смогу ничего рассказать. А ваша наркота, — заговорил чуть тише, — нахрен мне не нужна. Пересажал бы всех связанных с прошлым владельцем тела да забыл бы навсегда!
— Вот и сделай это, но грамотно, — широко улыбнулся дед, оставшись довольным моими словами. — Только не подставь себя. В разговоре с Анной ссылайся на травму и отшибленную память. Я всего того, о чем вы раньше болтали, не знаю и даже не подозреваю, так что импровизируй и прикинься дурачком. Этот юнец, — дед ткнул пальцем в мою грудь. — Умело это делал.
Я встал, отряхнув брюки, и посмотрел на уходящее за горизонт солнце.
«Твою же мать… Попал в тело малолетнего дебила, связанного с криминальным миром… С чем боролся, на то и напоролся…»
Глава 4
Костяшки пальцев руки замерли у двери. Во мне что-то менялось. Появилось странное желание — желание уйти. И, получается, не понимая, что там за человек, я все равно чертовски не хотел там находиться.
Но все же мне нужно было втягиваться в проблемы этого юнца.
Трехкратный ритмичный удар эхом отозвался в кабинете, и, когда мелодичный голос пригласил войти, я отворил дверь.
Анна — девушка мент, сидела на столе старика, одной ногой стоя на полу, а второй опираясь на стул. В ее позе была некоторая нотка… вульгарности, что ли. Приподнятая чуть выше колен юбка, так и норовила приподняться еще на парочку сантиметров вверх.
Скажем так, сантиметр до желанного всеми мужчинами.
Она посмотрела на меня, ее пухлые губы растянулись в улыбке, и она поманила меня пальчиком, приглашая войти. Только вот ее жест мне не понравился — так с объектом слежения себя не ведут. Я так и замер, стоя в дверном проеме, обдумывая варианты своего поведения, ведь появились новые коррективы.
Анне же это не понравилось — мне так показалось… и я ошибся.
Прикусив нижнюю губы, она чуть опустила взгляд и, не глядя, расстегнула пару верхних пуговиц на голубой рубашке. Ее буфера попытались вырваться наружу, растягивая ткань, но материал оказался сильнее. А вот пуговка, держащая на себе удар, в скором времени должна была отлететь, дабы выпустить в этот мир ее манящие груди…
Так, только реакции тела мне не хватало!
Нервно почесал затылок. Взаимоотношения этого юнца и этой секс-агентки определенно не ограничивались простыми допросами.
Но, должен признаться, такое меня не удивило — за свою жизнь я много подобного повидал. Может даже, гораздо больше!
Заметив, что я и не особо рвусь к ней, Анна приторно-сладко заговорила:
— Малыш, ты долго там будешь стоять? Или хочешь, чтобы я взяла тебя силой?
Что-то в ее предложении было… фальшивым.
Но думать об этом нужно… не сейчас.
Аня повернулась ко мне спиной и, облокотившись на стол, выпятила свою задницу, чуть приподнимая ее. Юбка, под воздействием натяжения, поднялась вверх, даруя мне очень увлекательный вид на… отсутствие нижнего белья.
Тело меня сильно подводило. Все же я прекрасно понимал, что она здесь неспроста и что бывший «я» тут наделал — не знал. А ведь разгребать все это нынешнему «я».
Я просто прошел в сторону и уселся на свободное кресло около книжного шкафа. Деловито поправив рубаху, которая была мне велика, спросил:
— Зачем пришла? Что хочешь от меня услышать?
Ее карие глаза потускнели, а губы сжались в ухмылке. Она запрыгнула обратно на стол, деликатно ерзая ногами.
