Цейтнот. Том I - Павел Николаевич Корнев
Выстрелы смолкли, а вот энергетические помехи так и продолжали рвать пространство, манифестанты разбегались, толкались и сбивали друг друга с ног, ладно хоть ещё случайные люди успели разойтись, и на момент взрыва на площади оставалось не больше двух — трёх сотен человек. Толпа стремительно рассеивалась, всюду растекались клубы белёсого дыма, от которого саднило горло, текли сопли и щипало глаза, тут и там мелькали фигуры бойцов в противогазах и укрытые оптическими иллюзиями силуэты оперативников.
Последних я скорее ощущал, нежели видел, да уже ни на что особо внимания не обращал, пробираясь к оцеплению. Сбоку выскочил ошалелый студент, пришлось выставить руку и погасить его кинетическую энергию. Сработал излишне жёстко, зубы у бедолаги так и клацнули.
Плевать! Сам виноват!
Глаза пекло всё сильнее, градом катились слёзы, лёгкие рвал резкий кашель, и когда меня перехватили бойцы комендатуры, я едва сумел выдавить из себя:
— Лимон!
И да — во рту было кисло, знакомо кисло. Пусть и не успел толком надышаться распылённого над площадью газа, уже ощущал симптомы скорой утраты сверхспособностей.
— Номер?
Я на миг растерялся, потом сообразил, что речь о табельном номере, назвал его, и меня ухватили под руку и потянули в сторону от основной массы вытесняемого с площади люда.
— Сюда! — И тычок в спину направил к скверу. — Иди!
И я пошёл. Изредка с площади доносились хлопки выстрелов, но уже началась фильтрация манифестантов с разделением оных на агнцев и козлищ, пакованием последних и вкалыванием им известного препарата; никому больше не было до меня никакого дела. Свежий воздух понемногу прочистил голову, да и кашель почти сразу сошёл на нет, вот я и вспомнил о месте встречи, двинулся к главному корпусу, точнее — к припаркованным рядом с ним каретам скорой помощи.
Все наши уже собрались там: близняшки приводили в порядок одежду, а Митя размахивал руками и в красках живописал свои подвиги приятелям-пролетариям. Я хоть за подчинённых и не волновался особо, но тут окончательно от сердца отлегло. Разве что спросил:
— Макс где?
Клевец неопределённо махнул рукой.
— Работает.
Санитар сунул мне какой-то стаканчик, и я, не задавая лишних вопросов, парой глотков влил в себя его непонятное содержимое. То оказалось начисто лишено какого-либо вкуса, но целебный эффект не заставил долго ждать: сразу и дышать легче стало и слабость отпустила.
Прибежал до невозможности воодушевлённый Максим Бондарь, заметил меня и обрадовался пуще прежнего.
— О, Петя, ты здесь уже? Тогда, давай, сам командуй!
— Погоди…
— Не расходитесь, ещё опознание будет! — отмахнулся Макс и умчался прочь, не снизойдя до объяснений.
Я сплюнул под ноги зеленоватую слюну и уселся на лавочку, заставив потесниться оживлённо обсуждавших разгон манифестации приятелей-пролетариев. Ещё минут через пять подошёл Лев, вручил мне кепку и сразу скрылся на проходной. Судя по полопавшимся в глазах сосудам, пришлось ему несладко.
Ну а мы остались на улице, и я нисколько не сомневался, что не доберусь до квартиры раньше полуночи. Пока опознание проведут, пока показания снимут, потом ещё отчитываться за свои действия придётся…
Я за цепочку вытянул карманные часы, отщёлкнул крышку и обнаружил, что уже без четверти семь. Нет, определённо за полночь освободимся только.
— Митя! — окликнул я подчинённого. — Вы оператора довели?
— Ага! — расплылся Жёлудь в щербатой улыбке. — В лучшем виде доставили!
Вот и замечательно. Точно ведь непростого персонажа упаковали.
Совсем-совсем непростого.
Глава 2
Как предполагал, так и вышло: домой получилось вернуться только во втором часу ночи. Поднялся по скрипучей лестнице на этаж, с сомнением поглядел на дверь общей ванной комнаты и отказался от её посещения, отпер своим ключом квартиру и сразу завалился спать.
Утром разбудил Миша Попович, он постучался ко мне в комнату и крикнул:
— Петя, вставай! Завтракать пора!
Я зевнул, не без труда переборол желание перевалиться на другой бок и закрыть глаза, начал одеваться.
Пусть голова и трещала, будто с похмелья, а всего так и ломало, но завтрак — это святое.
Милена перебралась к Мише ещё прошлой осенью, именно она взяла на себя ведение хозяйства и покупку продуктов, да и готовила весьма недурственно. Экономия по сравнению с утренним перекусом в кафе выходила изрядная.
— Доброе утро! — поприветствовал я соседей, заходя на кухоньку под шкворчание яиц на сковородке.
Нигилист что-то пробурчал в ответ с набитым ртом, а стоявшая у плиты в домашнем халатике Милена оглянулась и улыбнулась.
— Ну наконец-то подружку завёл!
— Чего это? — озадачился я, не вполне ещё отойдя от сна.
Барышня указала себе на висок, я вышел в коридор, глянул в зеркало и при виде трёх оставленных девичьими ногтями царапин даже ругнулся в сердцах:
— Вот сука!
— Свидание не задалось? — рассмеялась Милена.
— Работали вчера на площади, — пояснил я.
— И как? — поинтересовался Миша.
— Было весело, — неопределённо ответил я и прикоснулся пальцами к чайнику.
Тот оказался горячим, так что я просто налил в кружку заварки, добавил кипятка и распахнул раму, чтобы достать из закреплённого на улице за окном ящика завёрнутый в обёрточную бумагу кусок сливочного масла.
Расспросов не последовало, поэтому дальше поинтересовался уже я:
— Что в институте по поводу вчерашнего говорят?
Милена передала мне тарелку с яичницей и сказала:
— Об акции анархистов болтают. Но вчера ещё никто ничего толком не знал.
— Говорят, задержанных на митинге наказывать не станут, дадут совету студенческого самоуправления разобраться, — прибавил Миша, потом криво усмехнулся. — Ещё хотят объявить бойкот всем, кто в церковь ходит.
Я презрительно фыркнул. Мало того, что проследить за выполнением бойкота было попросту нереально, так ещё посещали богослужения преимущественно слушатели Общества изучения сверхэнергии, а те держались друг друга и на посторонних плевать хотели с высокой колокольни. Хотели и плевали.
— Этим советом студенческого самоуправления все уши прожужжали, — поморщился я, сооружая себе бутерброд. — Выборы уже в печёнках сидят. Нашли новую игрушку.
— И правильно сделали, — не согласилась со мной Милена. — Людям нужно дать возможность проявить социальную активность!
— Ага-ага, а нам драки потом разнимать.
— Не ворчи!
— Не буду.
Завершил я завтрак бутербродом со сливовым джемом, потом поглядел на часы и сказал:
— Меня не ждите, на первую пару сегодня не пойду.
Своей очереди в ванную комнату пришлось дожидаться десять минут, пока тёрся в коридоре, привычно пофлиртовал с соседками, затем почистил зубы и принял контрастный душ, но особого облегчения тот вопреки обыкновению не принёс. Всё же дело было не в физической усталости — нет, подобным образом сказывалось пребывание в зоне
