Битва Света и Тьмы - Данил Сергеевич Кузнецов
Стук повторился.
— Войдите! — сказал Ларс, посмотрел на лампу, с сожалением убрал руки от выключателя и потёр усталые глаза.
Дверь приотворилась, и в кабинет вошёл Герхард Штинк, его молодой пресс-секретарь. Пожалуй, это был единственный человек из окружения Мараксена, который остался ещё от короля Таре Первого. Но Ларс доверял Штинку — тем более, что свою работу тот выполнял просто великолепно, — поэтому не очень сильно удивился его приходу в такое время.
— А, это вы, Герхард… — проговорил президент, поворачиваясь к вошедшему, который не спеша направился к его столу. — Что от меня требуется: согласовать что-то, пояснить?.. Кстати, что там в приёмной с секретарём? Не пойму, почему без доклада…
Подойдя близко к Ларсу, продолжавший молчать Штинк вдруг поднял руку, в которой что-то держал. Свет лампы бликом скользнул по воронёной стали.
Инстинкты старого вояки сработали быстрее мысли. Пока пресс-секретарь ещё поднимал и нацеливал оружие, Ларс завалился вместе с креслом назад. Раздались два негромких хлопка, и пули впечатались в стену.
На краю сознания Ларса мелькнуло осознание того, что же на самом деле случилось с секретарём. Лёжа на полу, президент ударил по кнопке с нижней стороны столешницы. Тайник открылся, и в ладонь упал заряженный и снятый с предохранителя «вальтер»… но сирена тревоги почему-то не включилась.
Однако об этом у Ларса не было времени думать. Он выглянул из-за стола и дважды выстрелил в ответ по тени за пределами освещённого лампой круга, едва не оглохнув от грохота. Затем ещё пару раз.
Но приближавшаяся тень резко вильнула в сторону, уходя от пуль, и вдруг запрыгнула на стол. На Ларса почти вертикально сверху уставился зрачок глушителя на пистолете Штинка.
Мараксен вскинул руку с «вальтером», но выстрелить не успел. За него это сделал пресс-секретарь.
Пальцы Ларса разжались, рука упала, глухо стукнул по паркету вывалившийся пистолет. Лампа, которая свалилась на пол от прыжка Штинка, осветила аккуратную красную дырочку во лбу президента Республики викингов. Теперь уже — навеки бывшего.
Герхард Штинк спрыгнул со стола, подошёл к телу Ларса и взглянул тому в лицо, на котором застыло выражение изумления. Видимо, удовлетворившись результатом, поставил оружие на предохранитель. «Всё равно никто не услышал выстрелов, — подумал он. — Звукоизоляция тут хорошая, а на полсотни метров вокруг, вверх и вниз нет ни единой живой души. Вернее, живой в настоящий момент».
А затем легонько покачал головой, наклонился и выключил упавшую лампу, оставив застывшие глаза Ларса глядеть в темноту.
После этого Штинк выпрямился, отсоединил глушитель, сунул его вместе с пистолетом в карман, достал драконофон, который отнял у убитого секретаря, и покопался в настройках связи. Потом по памяти вбил текст в окно сообщения и нажал на отправку.
А пока устройство производило рассылку, пресс-секретарь обтёр его также принесённой с собой тряпочкой и, держа через неё, положил на стол. Затем направился к выходу из кабинета.
А уходя, не забыл протереть дверные ручки.
Прошёл мимо лежащего на полу секретаря. Шагнув из приёмной в коридор, переступил через тела охранников, нагло прошёл сквозь рамку отключённого металлоискателя. Вынул уже свой драконофон, отправил пустое сообщение на номер 53-1399-25 — и стал спокойно ждать, оставаясь на месте.
Прошло не больше минуты, и в коридоре появились четверо в камуфляже с накинутыми поверх курток меховыми жилетками. Колонной быстро подошли к Штинку. Первый из них вопросительго наклонил голову, и Штинк в ответ также молча кивнул.
Двое в камуфляже подхватили тела мёртвых охранников и потащили прочь по коридору. Ещё двое вошли в приёмную; вскоре один выволок на себе оттуда труп секретаря, а другой — тело Мараксена, и оба направились вслед за остальными.
Штинк опять остался один в коридоре. Надо было подождать ещё.
Через три минуты ему тоже пришло пустое сообщение. Знак того, что всё прошло по плану.
Штинк улыбнулся про себя, просто так кивнул — а потом сунул руку в нагрудный карман, нащупал там маленький пульт и нажал на нём единственную кнопку.
Активировались камеры, которые последние минут пятнадцать транслировали закольцованную запись. Загорелся красный огонёк на верхней стороне рамки перед дверью приёмной.
Система безопасности включилась вновь — но слишком поздно, не сумев уберечь того, для кого и была предназначена.
Отлично. Теперь все будут теряться в догадках и сдерживать панику, а в это время будет воплощена в жизнь следующая часть плана. И тогда уже содрогнётся весь мир.
Глава 3
ИНФОРМАЦИЯ
1
— Дэн, я чувствую: ты что-то скрываешь.
Мы втроём сидели в гостиной нашего дачного домика: мама на диванчике, мы с Севой — на стульях. Тот «маньяк фэнтези» написал мне полчаса назад, и мы только начали обсуждать это. Точнее, то, что Сева счёл нужным рассказать маме, когда прибежал от меня. Но и этого было, по-моему, достаточно.
Как видно, не для мамы.
— Пожалуйста, не надо меня так называть. Знаешь же, что мне это не нравится… — поморщился я. — Да и что ты имеешь в виду под «скрываешь»? Суть ты знаешь: вы все в опасности. Думать надо над этим, а не над стереотипными домыслами.
— Думать надо над тем, что говоришь, — ответила мама и помешала в кружке чай; своим внезапным вторжением мы оторвали её от спокойного утреннего чаепития, и этому она, похоже, была не очень рада. — А точнее, кому и сколько. Севе ты можешь задурить голову и втянуть в свои разборки непонятно с кем, но я должна знать всю правду. Иначе с места не сдвинусь, как бы ты меня ни уговаривал.
— Ой, да что там знать-то помимо этого… — простонал я, но затем вздохнул и выложил ей подробности, о которых умолчал.
Не все. «Мать драконов» я решил пока оставить в секрете. Про это маме уж точно знать ни к чему.
Выслушав мой рассказ, она отпила из кружки и внимательно на меня посмотрела.
— Звучит бредово.
— Ну конечно! — я обхватил руками голову в отчаянии от попыток достучаться до сердца этой женщины. — Может, на том и строится весь расчёт, чтобы никто сначала не повёлся, а потом всех бы ликвидировали, «расчищая пространство» для этого самого нового мира!.. Мам, почему ты меня не слышишь или не хочешь понять, а?!
— А ты понимал, что чувствовали мы с отцом, когда ты сделал нам ручкой и пропал на год?
Такого удара я не ожидал. Уже открывал было рот для возражений, когда до меня дошёл смысл сказанного. И я так и застыл — с разинутой
