Инвазия - Александр Грохт
‒ Эй! Есть кто живой? Я ‒ штурм-сержант Фрэнк из корпорации «Кольт»! Если вам нужна помощь — откликнитесь! Я не причиню вам зла! Я здесь, чтобы помочь!!!
В абсолютной тишине помещения раздался неприятный скрежет отодвигаемого стола, и меня несколько напрягло, что раздался он у меня из-за спины. Там, где я только что прошел, кто-то прятался?
Поворачиваясь, я увидел, что с пола медленно поднимается человек. Свет моего фонарика позволил разглядеть, что выглядит он, мягко говоря, потрепано: правый рукав куртки порван, под ним виднеется подсохшая кровь, волосы в беспорядке свисают на лицо, и выглядит он…дезориентированным. Когда я чуть поднял фонарик, наведя луч на лицо, он рефлекторно прикрыл лицо руками, замычал что-то нечленораздельное.
Ладно, тут и без слов понятно: «Убери фонарь, слепит». Отвел луч от его лица, и чувак тут же, убрав руки, шаткой походкой пошел ко мне.
— Ты как, цел?
Что-то меня в нем напрягает, но вот что…вроде обычный мужик, оружия тоже нет.
— Что с рукой?
Он так и не ответил, зато у меня за спиной звякнула по полу тарелка. Резко оборачиваюсь, и вижу еще двоих таких же “помятых” ребят, причем один в форме СБ, а второй в белом фартуке: похоже, он из работников столовой.
В тот момент, когда луч фонаря выхватил из темноты их лица, я, наконец, понял, что мне показалось неправильным в первом — у лица нет выражения, как будто он спит на ходу: рот приоткрыт, глаза закатываются, все лицо обвисло, опухло. Такое бывает при аллергии, но…еще мне крайне не понравился цвет кожи на их лицах. При свете фонарика я разглядел, что она какая-то неестественно серая, словно резиновая.
И насчет их эмоциональности — странно они себя ведут. Ведь даже в момент, когда я светил что первому, что одному из этой парочки прямо в глаза, на лице не было ровным счетом никаких эмоций.
Что это все значит, я додумать не успел — со спины в меня врезалось тело, и я машинально отправил его броском через бедро в полет, завершившийся в груде столов. Так…это, похоже, четвертый. Подобрался незаметно, и выпрыгнул, как черт из табакерки.
Двое «сонных» членов экипажа в этот момент резко ускорились, прямо-таки бросились вперед. Бегут, загребая воздух руками, будто это как-то им поможет. Оба раззявили рты, словно торт увидели.
Ты смотри, как оживились! Хотя нет, ни хрена не оживились: даже сейчас лица совершенно равнодушны, будто маски. Они все равно похожи на нариков в отключке…или мертвецов.
Зомби, блин!
Я какой-то боевичок, помню, смотрел, как раз перед погружением в криосон, «Зомбер» назывался, так там такие же уроды жрали всех вокруг. Я что, попал в зомби-апокалипсис?
Похоже на то, потому что самый первый (за которым я пытался следить краем глаза) тоже ускорился, стоило мне отвести от него фонарь. И сейчас этот урод с разбега споткнулся об стул посреди прохода, полетел вперед и растянулся прямо у моих ног.
Он заскулил, заворчал, будто животное, хотя я, если честно, ожидал услышать маты, ну, или охи-вздохи, которые и должен издавать случайно упавший и получивший ушиб человек.
Но нет. Только скулеж и ворчание, а еще, несмотря на неудобную позу, он не пытался подняться, а быстро полз вперед, и затем схватил меня за форменный берец, начал тянуть его к своему лицу и впился зубами в обувку, словно бы прогрызть ее решил. Сука, больно-о-о!
Прокусить военный ботинок человеческими зубами невозможно, эта обувь рассчитана на бег по стеклу и гвоздям и держит попадание небольшого осколка, но сдавил он мне мысок так, будто я в тиски попал, да еще и всей своей тушей повис на моей ноге, так и не разжимая челюстей.
Зря, потому что второй ботинок немедленно обрушился ему на темя, припечатывая башку к палубе. Что интересно, зубы он не разжал даже после третьего удара.
Так, меня ж сейчас просто свалят с ног!
Наверное, гражданский на моем месте уже запаниковал бы, но для меня это херня, не в такое вляпывались!
«Мисси», твой выход!
Короткая очередь в голову, и тело мгновенно обмякло.
Да, если я ошибся, то только что получил «волчий билет» в профессии и тюремный срок. Но, как говорил все тот же мой дед: «Лучше пусть двенадцать судят, чем шестеро несут». Да и вообще — что мне с ним делать? «Сэр, пожалуйста, прекратите!» говорить, как это делают легавые? Так ведь и у них рано или поздно терпение заканчивается, а у меня и подавно.
Двое других противников уже совсем рядом, тянут свои культяпки ко мне. А вот хрен вам по всему рылу! Я сделал пируэт, разворачиваясь на одной ноге, и оба моих оппонента пролетели мимо, при этом левый получает полновесный удар в затылок прикладом моей винтовки.
Готов!
Похоже, даже этих «зомби» таки можно оглушить.
Практически не целясь, дал две короткие очереди по ногам второму, который проскочил меня, и сейчас тупо озирается, не понимая, куда я делся. Все, этот тоже не боец! Пули моей винтовки на таком расстоянии даже легкую броню прошьют, а уж поварскую униформу ‒ так точно. А вместе с униформой заодно и кости раздробят.
Вот только в этот момент я отвлекся от четвертого нападавшего, а он, как оказалось, ничуть не пострадал от падения в груду столов, и в отличие от «повара» не тупил — развернулся и снова попер на меня, на расстоянии двух метров еще и прыгнув вперед.
Довернуть в его сторону винтовку я не успевал, и все, на что мне хватило сил — это выставить ее перед собой, не позволяя вцепиться в меня челюстями.
Мы упали на пол, и эта тварь реально принялась клацать зубами, как крокодил, пытаясь дотянуться до меня. Я заглянул ему в глаза с полуметра, они по-прежнему были сонные и пустые. Никакой злости, ненависти, вообще ничего, словно это глаза игрушечной куклы, а не живого человека. А затем он просто открыл рот, широко его распахнув, а там…матерь божья! Это что еще за херня?!
Я не увидел языка и нёба, зато там было нечто иное — оно шевелилось и пульсировало, извивалось, медленно вытягиваясь наружу. Что-то, отдаленно походящее на щупальца. Одно из таких вдруг «выстрелило» и ощутимо
