Игрушка для дракона - Евгений Владимирович Щепетнов
Заблеяли козы, мальчик посмотрел, и…остолбенел, вытаращив глаза: парень и девушка примерно его возраста тащили двух молочных коз и козла-производителя в сторону леса! Вот наглые твари! Трам не знал этих ребят, нигде до сих пор не видел. Одеты как горожане — добротная, дорогая на вид одежда, сапоги, а сами чистенькие, прилизанные, как и положено горожанам. Трам никогда не видел горожан, но представлял, что они такие и есть. И вот сейчас эти проклятые горожане воруют его коз! Ах вы ж гады… Отец потом и не поверит, что коз утащили горожане. Скажет — потерял, в лес ушли, а там их задрали хищные звери. И снова выпорет, и снова будут болеть задница и спина!
— Стоять! Ну-ка, стой! — не помня себя, Трам схватил посох-дубинку, с которым управлялся довольно-таки ловко (старший брат научил), и помчался следом за похитителями. Догнать было несложно — козы упирались, не давали себя тащить, а эта странная парочка явно не хотела причинить им вред.
— Стой! — повторил Трам, перехватив дубинку поудобнее — Отпустите коз! Проклятые воры! Я сейчас мозги вам вышибу!
Парень и девушка переглянулись.
— Уважаемый юноша — начал парень приятным, мелодичным голосом — Нам очень нужны эти козы. Мы готовы заплатить за них хорошую цену.
— Цену? — ошеломленно переспросил Трам, и насторожился — Какую цену?
— Этого будет достаточно? — парень бросил Траму монету, которую тот ловко поймал в воздухе. Трам раскрыл ладонь, и с изумлением уставился на профиль императора, выбитый на монете. Старая, тяжелая монета — даже Трам знал, что она стоила гораздо дороже всего этого стада.
— Ну ладно… — растерянно согласился Трам — Забирайте.
Парень и девушка молча кивнули, снова переглянулись, будто разговаривали глазами, и продолжили тащить возмущавшихся и блеющих коз в лес, а Трам, проводив их взглядом, подумал — куда же они их могли увести? Рядом не было ни повозок, ни лошадей, вообще ничего! Ну не по воздуху же они прилетели!
На закате он пригнал стадо домой, и сообщил отцу о случившемся. Отец отвесил мальчишке хорошую оплеуху, и заявил, что эта монета конечно же фальшивая, потому что только дурак заплатит золотом за дурацких три козы! И что сейчас он сходит к старосте, и когда вернется — выпорет придурка широким ремнем, да еще и пряжкой. Ибо только через задницу в его голову может войти частичка ума.
Трам очень сомневался в таком способе прозрения и поумнения, но говорить ничего не стал, так как знал — стоит возразить хоть в чем-нибудь, и тогда порка совершенно неминуема. Мать лишь вздыхала и смотрела на него усталыми глазами — папаша тот еще муж, ей тоже бывало доставалось. Просто так, ради порядку — как говорил папенька. Он считал, что жену время от времени надо поколачивать, тогда она будет знать свое место и не станет нудеть над ухом.
Папаша вернулся не скоро, и от него пахло самогоном. Шумно отдуваясь, он сел за стол, посидел с минуту, постукивая пальцами по столешнице, потом крикнул:
— Трам, сынок! Иди сюда.
Голос его был непривычно мягким, даже сладким. Когда Трам боязливо заглянул в дверь, отец поманил его, сказал:
— Не бойся, заходи. Не трону. И это…я ошибся. Монета настоящая. Хорошая сделка! Мы проверили монету, полновесный золотой, да еще и старый, самый дорогой. Ты это…расскажи, как там, и что…этих господ нельзя найти? Еще коз продать?
Трам вздохнул, и начал свой рассказ…
* * *
— Ты догадался взять деньги? — констатировала Айя, недовольная тем, что догадался Кайль, а не она. Ей все время хотелось сделать так, чтобы Кайль сел в лужу. Но не получалось.
— Только не говори, что кто-то должен был догадаться! Не оценю! — сварливо добавила она.
— Ну, кто-то же должен… — со смешком ответил брат, и сестра громко зафыркала, выражая полнейшее неудовольствие поведением Кайля.
— Ненавижу тебя! — успокоившись заявила она — Ты всегда такой самодовольный, твакой знающий и воспитанный, что просто…блевать от тебя хочется!
— А мне — от тебя! — хохотнул брат — Потому что воняет от тебя человеческим говном! Тихо, тихо! Козла задавишь, или выронишь — как будем коз разводить? Спокойно лети!
Айя промолчала, хотя внутри ее так и кипело желание сказать что-то едкое, колючее. И при этом она понимала, что вообще-то Кайль ничего плохого не сделал, и что набросилась она на него несправедливо. Ну вот такой у нее дурной характер! Мама за это всегда ее ругает.
Коз выпустили на лужайку у дома, и они блеяньем понеслись в сторону леса, после чего пришлось их догонять, и возвращать назад.
— И что будем делать? Сбегут, и тогда чего? Каждый раз их ловить? — грустно спросила Айя, которая уже сильно сомневалась в своей затее, которая ранее казалась ей просто замечательной. Свой человеческий детеныш — что может быть лучше? Живая игрушка!
— Ты чего распереживалась? — Кайль внимательно посмотрел на сестру — Небось уже жалеешь, что подобрала детеныша? Говорил тебе…не сможешь ты его содержать! Скоро вечер, нам домой лететь. А если завтра мама и папа не разрешат нам полетать? Тогда как? А он будет лежать тут голодный, и орать на всю округу. А потом возьмет, да помрет!
— Умеешь ты приободрить — совсем расстроилась Айя, дух которой пал ниже муравейника — И что предлагаешь?
— Отнести его к людям, и там оставить. Где-нибудь возле домов. Найдут, воспитают.
— Нет! — резко ответила драконица — Они гнались за ним! Они его убьют! Давай запрем коз
