Майк Резник - Вдоводел исцеленный
— В моем возрасте больше ничего и не нужно, — усмехнулся Найтхаук.
— Вы действительно намерены этим ограничиться?
— Пожалуй, что нет. Полагаю, я начну ходить в церковь.
Киношита расхохотался:
— Вы? Человек, который отправил прямо в ад не одну сотню людей и инопланетян.
— Да, я.
— Отдаете предпочтение определенной религии?
— Да нет.
— Тогда зачем ходить в церковь?
— А где еще можно встретить милую вдовушку средних лет?
— Так вы хотите жениться?
— Я всю жизнь был один, — ответил Найтхаук. — И не считаю, что с меня следует брать пример.
— Не староваты ли вы для столь радикальных перемен? Найтхаук пожал плечами.
— Человеку свойственно умение адаптироваться. Это удается нам лучше, чем другим представителям разумной жизни. — Он откинулся на спинку кресла-качалки. — Мне, конечно, недостает энергии молодых, но это не повод для того, чтобы коротать последние годы моей жизни в одиночестве. — Он посмотрел на Киношиту. — Ты уж извини, но компаньон мне нужен другого пола.
— Думаю, я не буду горевать из-за того, что Вдоводел не воспылал ко мне страстью, — рассмеялся Киношита. — Но не могу не спросить: почему вы намерены искать спутницу жизни в церкви?
— Я провел немало времени в барах, наркоманских притонах, борделях, казино, но не встречал там женщин моего возраста.
— А может, вам жениться на молодой?
Найтхаук покачал головой:
— Никогда.
— Но почему?
— Хватит мне и твоих далеко не тонких намеков на то, что мне пора вновь податься во Вдоводелы. Не нужна мне двадцатилетняя жена, которая ждет от мужа тех же подвигов.
— Я не жду от вас никаких подвигов. — В голосе Киношиты прозвучала обида.
— Вот и ладушки. — Найтхаук закрыл глаза, мерно раскачиваясь в кресле.
В молчании они просидели с полчаса. Потом Киношита мягко коснулся плеча Найтхаука:
— Джефферсон! В двухстах ярдах от нас ночной убийца, за большим деревом.
— Я знаю, — также шепотом ответил Найтхаук. — Я наблюдаю за ним уже десять минут. Он больше похож на собаку, чем на кошку, хотя и может лазить по деревьям.
— Хотите воспользоваться моим лучевиком или глушаком? — спросил Киношита.
— Он нас не трогает. И потом, мне надоело убивать.
Ночной убийца повернул голову на их голоса, потом растворился в темноте.
— Надеюсь, он запомнит, что вы сохранили ему жизнь, — улыбнулся Киношита.
— Мы его не интересовали.
— Вы уверены?
— На этой планете мы — пришельцы. Он не распознал в нас добычу.
— Вы охотитесь каждый день, — указал Киношита. — Он мог распознать в вас конкурента.
— Еды хватит на всех.
— Он всего лишь зверь. И может этого не понимать.
— Пока об этом можно не волноваться. Наши пути еще не пересекались.
Киношита искоса взглянул на «старика», который, закрыв глаза, покачивался в кресле.
Ты действительно был лучшим из лучших. Никто не мог сравниться с тобой, мы многого добились, и, наверное, никто не может отнять у тебя права провести остаток дней в этом захолустье. Если ты больше не хочешь искушать судьбу, кто я такой, чтобы побуждать тебя к этому? Нет, теперь я не буду звать тебя Вдоводелом.
Глава 6
На следующее утро Киношиту разбудили удары топора: «старик» рубил дрова.
— Доброе утро, — поздоровался Найтхаук с Киношитой, который вышел из дома, ладонью прикрывая глаза от яркого солнца.
— Вы не разбудили меня к завтраку.
— Поедим в городе. Мне надо кое-что купить.
— Купить?
— Пряности для кухни, семена для огорода, может, пару новых туник. Мои стали жать в плечах.
— Я только приму душ и побреюсь, а потом поедем.
— Вот что я тебе скажу. Легкая прогулка мне не повредит. — Он вогнал топор в пень. — Я пойду пешком. Ты меня нагонишь.
— Как скажете. — Киношита задался вопросом: а сколько мужчин в возрасте Найтхаука способны час рубить дрова, а потом пройти пять миль до города?
Он долго стоял под горячим душем, потом неспешно побрился, выпил чашечку кофе и только после этого сел в вездеход. Найтхаука он догонял четыре мили.
— Я уж думал, что ты вновь улегся спать, — заметил тот, залезая на пассажирское сиденье.
— Вы же сказали, что прогулка вам не повредит. — Киношита искоса посмотрел на Найтхаука. — Вы же взмокли от пота. Не могли вы так вспотеть, если шли по дороге.
— Пару миль я пробежал.
— Правда?
— Да. — На лице Найтхаука появилась виноватая улыбка. — Не хотел, чтобы кто-нибудь видел меня. Не знал, выдержу я такой забег или нет.
— Вы входите в форму, двух мнений тут быть не может. Позвольте спросить, а для чего вам это нужно?
— Я полстолетия полагался на свое тело, и оно ни разу меня не подвело, — ответил Найтхаук. — Никогда не волновался из-за того, что я слишком худой или слишком толстый, что у меня высокое давление или диабет. А потом выяснилось, что оно тоже подвержено болезням. Теперь, воскреснув из мертвых, получив второй шанс, я хочу поддерживать его в идеальном состоянии. Насколько это возможно. — Он посмотрел на Киношиту. — Вот и все. Никаких тайных замыслов. Я был смертельно болен; теперь хочу оставаться здоровым.
— С этим не поспоришь, — ответил Киношита. — Удивляет меня другое. Раз вы стали таким фанатиком здорового образа жизни, почему не пытаетесь обратить меня в свою веру?
— Твое здоровье касается только тебя, мне до этого нет никакого дела.
— Наконец-то я слышу голос знакомого мне Найтхаука, — удовлетворенно улыбнулся Киношита.
— Неудивительно. Мы ничем не отличаемся.
Они въехали в город, остановились у магазина «Все для фермы».
— Помочь вам донести покупки? — спросил Киношита, когда Найтхаук спрыгнул на землю. «Старик» ответил коротким взглядом. — Извините. Глупый вопрос.
Найтхаук вошел в магазин, начал разглядывать витрины.
— Доброе утро, мистер Найтхаук, — поздоровался с ним продавец.
— Доброе утро, Джейкоб.
— Могу я вам чем-нибудь помочь?
— Скорее всего. Меня интересует очень красивый желтый цветок, который растет на Зеленой Иве.
— Зеленой Иве? — переспросил Джейкоб. — Одну секунду. — Он включил компьютер. — Зеленая Ива.
— Зеленая Ива, — повторила машина. — Официальное название Сандермен II. Местонахождение — Внутреннее Пограничье.
— Хорошо, Сандермен II. Желтый цветок. Покажи, что у нас есть.
Над компьютером появились голограммы четырнадцати желтых цветков.
— Который из них, мистер Найтхаук? — спросил продавец.
— Третий слева. — Джейкоб указал на один из цветков. — Нет, слева от меня.
— Понял. — Джейкоб что-то сказал компьютеру, взглянул на дисплей. — Местное название Солнечный зайчик.
— Он-то мне и нужен. Как скоро я его получу?
— Сколько вам нужно?
— Сорок или пятьдесят.
— Сначала давайте убедимся, что он приживется на нашей почве. — Опять короткий приказ компьютеру. — Да, сила тяжести и почва ему подходят. Атмосфера — не проблема, вода — тоже. — Он подождал, пока на дисплее появится новая информация. — Растение многолетнее, но боится низких температур. Погибает даже при легком морозе.
— Заказывай.
— Вы не хотите узнать цену, мистер Найтхаук? — спросил Джейкоб.
— Я уверен, что ты не возьмешь с меня лишнего. Деньги спиши с моего счета.
— Хорошо. Заказ получите через неделю. Вам нужно что-нибудь еще?
— Сегодня нет. Мне еще надо зайти к бакалейщику, а потом встретиться с моим другом.
— Между прочим, этим утром я видел Джонни Беду. Я бы на вашем месте был поосторожнее. Почему-то он вас невзлюбил.
— Спасибо за предупреждение, — поблагодарил его Найтхаук.
Он вышел из магазина, пересек улицу, купил специи и вернулся к вездеходу. Киношиту за рулем не нашел. Заглянул в пару ресторанов, увидел Киношиту, который ел омлет из импортных яиц с местной ветчиной, присоединился к нему.
— Спасибо, что подождал. — Найтхаук саркастически усмехнулся.
— Я умирал с голоду.
— Хорошо ты, видать, служил закону. Что ты делал, если тебе хотелось есть, когда ты преследовал преступника?
— Ел. Нет смысла идти за убийцей, если думаешь о другом.
— Нет смысла идти за убийцей, если у тебя три пули в животе или кисть отсекло лазером. А вот голод едва ли служит помехой.
— Насмехайтесь надо мной, если хотите, — в голосе Киношиты звучали нотки обиды, — но позвольте заметить, что без ваших врожденных способностей я дожил до сорока лет. А значит, что-то делал правильно.
— Конечно. — Найтхаук улыбался. — Заходил в ресторан, а опасные преступники убегали.
— Смейтесь, смейтесь, но я сниму комнату в городе, если вы заговорите о калориях и диете.
— Да нет же, ешь что хочешь. Дни, когда мы преследовали плохишей, уже в прошлом.
— Кстати, о плохишах. Я видел, как этот молодой петушок вошел в бар на другой стороне улицы.
— Рано он начинает пить, не так ли?
— Это все, что вы можете сказать?
