Андрей Прудковский - Дхана и иные миры
— А если я ничего не буду делать и останусь на месте?
— Через час корабль продезинфицируют, и ты умрёшь.
— Тогда я попытаюсь бежать.
— Делай, что хочешь. Без защиты никто больше недели не выживает.
— А может вернуться мой ангел-хранитель.
— Да, через неделю-другую, в зависимости от твоей удачи. Я прослежу, чтобы этого не случилось!
— Не скажешь ли, есть ли исключения из твоего закона?
— Нет! Закон один для всех на этой планете! И чужакам здесь нет места!
Я понял, что не всё потеряно: могущественный демон Радогаст не ведал силы ЧЕТЫРЁХ ИСТИН, а действовал по закону единицы. Он сказал, что меня убьёт первая, встреченная мною опасность, но того, кто познал истину четырёх, не могла убить первая опасность, а только лишь четвёртая. Я понял, что могу бороться. Надо было бежать — и я побежал.
Страшные хищные звери бросились на меня со всех сторон, оглушая громкими звуками. Теперь я знаю, что это были собаки. Страх обострил мои способности — я вспомнил: спасение от любой опасности в уподобление оной. И вот я уже бегу на четырёх лапах в виде собаки. Неудача, — эти хищники не обманулись моим фальшивым телом и продолжали меня преследовать. Впереди забор и промежуток в нём. В промежутке стоит демон страшного вида с какой-то палкой в руках. Теперь-то я знаю, что то было орудие для убийства. Если бы я знал это тогда, то наверняка испугался бы и погиб. Но я не знал и бесстрашно бежал прямо на незнакомого демона. Тот даже не попытался остановить меня, посторонился и прорычал мне вслед своё демонское заклинание: «Опять сучку не поделили!» Заклинание было слабым и на меня не подействовало. Собаки догоняли. Одна чуть не вцепилась мне в горло. Я увернулся и бросился вниз, в черноту какого-то оврага. Вода сомкнулась над моею головой, сильное течение поволокло меня вниз, в холод и темноту. Это была река, но не такая, как на Дхане — мелкая и нежная. Это была страшная, погибельная река без дна. Я не знал, как спастись. Я забил всеми четырьмя лапами, заорал дурным голосом, опять превращаясь в человека, хлебнул воды и… утонул. Так заклятие Радогаста свершилось в первый раз.
30 — 29 лет дкс (Ра и смертное заклятие Радогаста)
Из Красной Книги Дханы
И взяли демоны Великого Ра в иную реальность, в которой живут только демоны, и из которой нет возврата. Не ведают демоны четырёх истин. И солнце светит на демонов свом круглым желтым оком. Потому жестоки демоны, и убивают демоны всех, кто появляется в их стране.
Узнав, что прибыл Великий Ра в страну демонов без разрешения, решил главный демон Радогаст лишить его жизни, да не просто лишить, а с помощью своего великого колдовства. Но увидела Великого Ра молодая демоница, и захотелось ей иметь от него сына. Поэтому скрыла она его в своей пещере родила от него сына, которого назвала РаДем, так как отец его был Ра а мать — Дем — демоница. И жил у неё Великий Ра восемь лет, и учил своего сына мудрости в духе четырёх истин. И превзошёл его сын всю мудрость человеческую, несмотря на свой малый возраст. В конце восьмилетнего срока нашёл его главный демон у той демоницы и сразился с ними и победил их. Убил он демоницу своей волшебной молнией, а Ра спрятался от него в дремучем лесу под видом дерева. Целый год скрывался Ра в лесу, а затем проник тайно на волшебную ладью демонов и прилетел обратно в свою страну Дхана, где ждала его жена Съегле и дочь РаЕгле. (Имена детей на Дхане обычно образуются из слогов имён их родителей).
Из письма Александры своей сестре Маше.
Здравствуй, Маша!
Вот уже пятый год я в городе. Очень соскучилась по нашему дому, но работа важная, надолго меня не отпускают. Как уже писала, второй год у меня машина. Представляешь, твоя сестрёнка без страха водит автомобиль сквозь сумасшедшие толпы пешеходов и машин! В воскресные дни ходила на реку, каталась на лодке. А этим летом купила себе разборную байдарку. Доезжаю до какой-либо прибрежной деревушки на своей машине, оставляю там её. Затем с байдаркой на автобусе вверх по течению реки, собираю байдарку, … и два выходных счастливых дня — вниз по реке.
Ты спрашиваешь, есть ли у меня парень? Не вышла ли я замуж?
Мне трудно ответить на твой вопрос: то, что со мной случилось — настолько странно и необычно, что и не знаю, как это назвать. Пожалуй, расскажу подробно.
Всё началось с байдарки.
В тот день я припозднилась. В излучине реки плыла под высоким берегом, затянутым колючей проволокой. Вроде, как у нас вокруг котлована. Вышки, прожектора, собаки заливаются…
Вдруг, что-то с берега скатилось прямо под нос моей байдарки. Думала — камень. Но оно барахтается, кричит. Подплыла поближе — человек. Уже захлебнулся — тонет. Ну, я плюхнулась в воду — и за волосы его. Байдарку, конечно, перевернула. Но ничего не потеряла. Всё привязано, а надувные борта держат на поверхности. Вот так по течению и толкала к берегу себя, байдарку, в левой руке весло, в правой — утопленник, совсем голый. Пока вытащила всё на берег, он уж и шевелиться перестал. Думаю — конец. Но на всякий случай перевернула его, за ноги потрясла минут пять. Вылила из него воду, смотрю — немного задышал, но в себя не приходит.
Растёрла я его полотенцем и засунула в спальник — пусть греется. А спальник, кстати, — сухой!! Потому как все вещи мои были в непромокаемых мешках!! Поставила палатку. Развесила на верёвках мокрую одежду. Затащила его вместе со спальником в палатку, разделась и нырнула в мешок. Брр — какой же он холодный — ну, — настоящий утопленник. Но пересилила себя, прижала его к телу и потихоньку отогрела. Не заметила, как провалилась в сон.
Проснулась поздно от какого-то шевеления у себя под мышкой. Очухался спасённый и пытается высвободиться из моих объятий. Я его отпустила, — и он пулей выскочил из палатки.
Накинула халатик и тоже вылезла наружу. Красота! Солнце! На каждой травинке, на каждом листочке — капельки росы! Птички поют!
Утопленника моего и след простыл. Бегом к реке — искупаться, почистить зубы, причесаться. Вернулась полностью умиротворённая.
Смотрю, на краю поляны — мой спасённый стоит, головой крутит — в глазах удивление. Голый, но без комплексов, на меня внимания не обращает. Тут я его как следует рассмотрела — явно ненашенский — смуглый, брюнет, нос с горбинкой — ну типичный маразиец. Откуда он взялся? Попыталась с ним говорить — не понимает. Плюнула, пошла готовить завтрак. Для быстроты — манную со сгущёнкой и чай. Ложка запасная у меня была, ему наложила в миску, сама взяла кастрюлю. А он, вот смехота, сунул в рот полную ложку горячей каши. Ну, тут же, конечно, её и выплюнул. Видно, ему впервые есть горячую кашу. Может, они в Маразии и кашу не едят. Как нам говорили, там все сплошные дикари. Ох, и смеялась же я. Когда каша остыла, — всё же съел, но, вижу, с опаской.
К концу завтрака солнце поднялось выше и стало припекать, роса таяла на глазах, тонкие пряди тумана поползли низинками к реке. День должен быть жаркий. А пока я решила со спасённым наладить хоть какой-нибудь контакт.
— Это дерево, говорю.
Он повторяет:
— Дерево.
— Трава, жёлудь.
Вижу, он заинтересовался жёлудем. Я объясняю.
— Его сажают, — и вырастает большое дерево — вот как это.
Смотрит на меня очень странно и молчит. Я говорю:
— Я — Александра и ударяю себя в грудь.
И вдруг, он чётко произносит:
— Я люблю Александра.
Эти его слова как бы разрушили всю иллюзию безмятежного мира вокруг меня. Вдруг, меня, как током пронзила мысль, что я одна в лесу с незнакомым голым мужчиной. Сразу вспомнились телесериалы, где злобный насильник с треском рвёт платье на своей жертве.
И действительно, видно в нём пробудился его дикий южный темперамент, он бросился ко мне и рванул халатик, так что пуговицы посыпались. Ну, думаю, если тебе так хочется, — посмотри на меня, я-то на тебя уж насмотрелась, но больше ты ничего сделать просто не сможешь. Но я ошиблась. Сначала он игриво толкнул меня в бок, а когда я не среагировала, — как обезьяна прыгнул на соседнее дерево и, оттолкнувшись от него, полетел ко мне и ударил двумя руками меня в плечи. От неожиданности я покачнулась, оступилась и грохнулась на спину. На минуту, наверное, даже сознание потеряла. Очнулась в каком-то блаженном состоянии. Трава мягкая, а над головою синее-синее небо. Никогда в жизни я не видела такую синь…
Потом пришла в себя и сообразила, — девочка, хватит расслабляться, этак ведь тебя и изнасиловать могут. А он тут — лежит на моём животе. Я нашарила рукой ближайшее полешко и так легонько этим полешком его по голове. Да, видно не рассчитала. Лежит мой насильник, глаза закатил и не двигается, а из рассеченной головы кровь струйкой течёт. Залепила я его пластырем, но, вижу, дело худо. Думаю, всё — убила. Потом, прислушалась, — нет, всё же дышит. И такое облегчение на меня накатило, такое счастье!
