Виталий Крыръ - Гоблины дальнего космоса
В такой ситуации я никогда долго не раздумываю. Мое императорское величество подскочило к самому большому и толстому мужику, с размаху двинуло ему ногой ниже пояса. Мужик упал и заорал. Я тоже заорал, правда, другое и громче:
- Стоять! Тихо! Базарить! - чуть голос не сорвал.
Драка вдруг стихла. Лишь кое-кто постанывал, держась за повреждения, а Серый все также сосредоточенно тащил девицу. Даже мать Гóрбача перестала лупить своего противника головой об асфальт.
- Серый, - мы давно уже большей частью называли друг друга не по паспортным именам, а по гоблинским кличкам, - ты не в Империи гоблинов, - напомнил я умышленно низким голосом и подумал, бросив взгляд на девушку: а у Серого, как и обычно, губа не дура.
Серый посмотрел на меня, затем, с плотоядным сожалением, на девицу. Он, все также держа девушку в присогнутом положении, наклонился чуть не вплотную к ее личику и спросил:
- Как Вас зовут, леди?
Девица взглянула полными испуга серыми глазами на его бледное лицо с ломаным, не знавшим пластической хирургии носом, покосилась на тугие жилистые руки и испуганно прошептала:
- Р-р-рита.
- Я запомню, - сказал Серый и отпустил волосы.
*- Я не понял, - показывая осколок бутылки, изрекло 'мое императорское величество' нападавшим, - это вы чё?
Высокий худой мужик с подбитым глазом презрительно посмотрел на меня и заявил:
- Мы, как должно быть не знают такие варвары как ты, из почтенной общественной организации 'Клуб суицидов'.
- Чего-чего? - не расслышал один из Плывунов, а может и расслышал, но не поверил своим ушам.
- Это, надо полагать, по-простому, живые самоубийцы, - подсказал Берсерк, нервно потирая разбитые костяшки пальцев.
- К счастью, многие члены нашей организации - а это все сплошь почтенные, умудренные люди - уже распростились с жизнью разными импозантными, экзотическими способами.
- Чего? - не понял Плывун.
- Это им, вроде, жить надоело, - теперь уже подсказал Старик. - Но, судя по видеокамерам у некоторых, им все же больше хочется просто сделать из себя сенсацию, - добавил он в полголоса.
- И вот сегодня мы нашли самый экзотичный из всех способов способ, всем способам способ самоубийства - быть разорванными на части негуманоидами. Мы спешно собрали всех членов клуба - сделать это было не сложно, так как мы уже давно селимся в одном квартале. И тут приезжаете вы и взрываете космический корабль! - дядя сорвался на крик. - Как нам было не возмутиться! Ну когда еще представится такой шанс!
- Но я ведь только попросил... - не договорил Плывун и посмотрел на меня. Повисла пауза. Плывун явно чувствовал себя несколько растерянно. Не мудрено, ведь не каждый день непонятно каким образом оказываешься замешанным в подрыве настоящего космокорабля.
- Интересно, - прошептал мне Старик, - все из этих дурачков или только большинство бросилось бы наутек, как только негуманоиды разорвали бы на части первого?
Я не был полностью уверен в его правоте. В Республике с ее пятьюдесятью процентами безработных, беззаботно бездельничающих на потенциально пожизненном пособии, каждый сходил с ума как мог. И тут мой еще недавно такой смутный план начал обрастать деталями:
- Ребята, но если вы хотите самоубиться по-особому, так, как этого еще никто не делал, у нас есть что вам предложить!
- Серьезно?
- Да! Вы не пожалеете! Лезьте в машину и через полчасика все узнаете.
Шесть мужчин и три женщины недоверчиво полезли внутрь. 'Гоблины' и мать Горбача последовали за ними. Противник нашей - как сказал Старик - Валькирии опасливо косился на ее внушительные телеса. Мотор взревел, и путешествие к музею продолжилось. Всегда будто вылизанный автоматическими уборщиками город выглядел необычно: тут и там ветер катал по улицам пустые пластиковые бутылки, подбрасывал куски бумаги. Людей нигде не было видно. Но цветастые одно- и двухэтажные домики все так же уютно обрамляли дорогу. А по временам мы на полном ходу объезжали неподвижные коробки пустых машин.
- А ведь 'сердце' накрылось даже у моего запасного компьютера, который был выключен, - ни к кому конкретно не обращаясь, произнес Горбач и в задумчивости устремил невидящий взгляд на дорожное полотно.
А наш 'аналитик' оказывается успел не только джунглей испугаться, но и свой второй современный комп опробовать!
- Молодой человек, - заинтересовался отец Иннокентий, - а что вы называете 'сердцем'?
- 'Сердце' - это слитые воедино в современных компьютерах материнская плата, винчестер, процессор и оперативная память, - профессорским тоном разъяснил Горбач жаргонное слово.
- Если это 'сердце', то где же 'мозги'? - Иннокентий вел себя совсем как обычно, неспешно проводя аналогии, будто и не было инопланетян и взрыва.
- 'Мозгами' называли кое-что из этого списка в старых компах... - начал было Горбач, но Берсерк перебил:
- Старые компы теперь только и остались. Вылазим, прибыли! - Проехав пустынные улицы, Берсерк резко притормозил грузовик у центрального входа в музей. На самом деле в глубине души 'гоблин' Берсерк парень не резкий и даже мягкий. Но это далеко не всегда заметно.
- Я и не знал, что у нас в городе есть такие интересные здания, - прокомментировал Гóрбач четыре колонны а-ля Древняя Греция, украшавшие фасад.
- Меньше нужно было в игрушки играть, - с готовностью откликнулась его мамаша, но развивать тему не стала, обстановка не располагала.
Все вылезли, и Серый со Стариком направились вышибать пластиковую дверь. Когда-то управлявшаяся компьютером сигнализация, естественно, не работала. Вскоре я уже вел компанию вглубь по путанице зеленостенных коридоров. Ранее я бывал здесь. В дальнем зале хранилось старинное оружие - отчасти уже на базе компьютеров, но старых, 'нано'-компов. Богатые туристы любили пострелять в реале, а из всех городов планеты только у Дéмобáрэ была лицензия на подобное. Более бедные могли просто прийти в музей и поглазеть. Как говорится, слюни попускать. До последнего я сомневался, не унесена ли в лес хотя бы часть вооружения, но очевидно вызванное паникой скудоумие коснулось даже полиции, чьим долгом было позаботиться о стволах.
Старик и Серый выбили очередную дверь, и наша компания ввалилась в огромный зал. Берсерк включил освещение...
Тут стояли выкрашенные в серый цвет танки, самоходки, на стойках разнообразное пехотное оружие, боеприпасы (всё, вплоть до снаряженных автоматных магазинов), а под потолок был подвешен блистающий серебристой броней вертолет.
- О... - все, кроме меня, Берсерка и женщин, явно были глубоко впечатлены. А Берсерк уже бывал тут со мной, потому и дернуло его раньше других к чему все идет. Женщины же явно не были фанатками оружия, лишь Ритин взгляд зацепился за плавные обводы вертолетного корпуса. Интересно, о чем таком он ей напомнил?
Я тихонько подозвал к себе Старика, Берсерка, Серого и Плывунов, пока остальные бродили по залу.
- Нам, - обвел я 'гоблинов' указательным пальцем, - нужно посовещаться, что делать дальше. Но без нее, - и тут мой палец указал на мать Гóрбача, которая что-то горячо втолковывала сыну в углу зала. Сынок, ссутулившись, якобы слушал, а на самом деле, думаю, мысленно был очень далеко.
- Я посторожу на входе, - мигом сориентировался в ситуации Старик. Его объемистая борода, такая заметная среди обычно голых подбородков в Дéмобáрэ, шевелилась с каждым словом. - Отдаю свой голос в пользу твоего решения, Кéлум. Полагаюсь, так сказать, на твою мудрость. Но пусть совещается и отец Иннокентий. И пусть голосует. Он меня сегодня впечатлил.
- Норм, никто не против?
'Гоблины' закивали.
Я свистнул, и Гóрбач побежал к нам. За ним, тяжело переваливаясь, но постепенно набирая скорость, двинулась его мать.
'Гоблины' скрылись в подсобке, пригласив и Иннокентия, который с удивительной готовностью последовал за нами. Лишь Старик остался на входе в зале, загородив своей внушительной фигурой закрытую дверь. Мать Гóрбача подбежала к нему, и через пластик послышались два спорящих голоса.
- Ну, за них я спокоен, - прокомментировал я, а Гóрбач печально вздохнул. Бедняга! Часто же ему на моей памяти приходилось вздыхать от поступков своей матери.
- Господа, прошу садиться на пол, - торжественно провозгласило 'мое императорское величество', ибо стульев в подсобке не было. - Гóрбач, ты как насчет отца Иннокентия сегодня в нашем кругу? Это Старик предложил.
- Вопросов нет.
- Норм. Сейчас нам следует решить, что делать дальше. У меня есть предложение, но прежде я хочу рассказать, как к нему пришел. - Не то чтобы я собирался охарактеризовать все свои смутные мечтания, но остальные 'гоблины' знали меня не первый год. И, думаю, начинали догадываться, к чему все идет. Лишь Старик, очевидно, оставался в неведении, мерил, наверное, по себе, по своей извечной благоразумности и осторожности. Насколько я могу судить, он был единственным из нас, кто полностью разделял игру и реальность. Даже игрался он с нами так, чтобы коллеги на работе не узнали. Но играл, а до того игру программировал!
