Стас Ас - Последний день может стать первым (СИ)
пленкой, закрывшей мои глаза…
Остановился… что-то слышу… Скинул с плеча излучатель, обернулся на шорох – крыса. Черт!
Хорошо, что луч не спустил!.. Нет, это не крыса… Пошел на выход. Холодный пот выступил на
висках. Здесь кто-то есть – что-то есть. Оно там… Я слышу его… Осмотрел проход – ничего.
Развернулся и направился к двери… “Защитник” в зоне восприятия – он рядом… но его
координаты не стыкуются с тем, что стоит у стены… Да, силуэт – там, впереди. Угол блока меня
прикрывает. Навел оружие – цель не определена. Сигнала с точки нет… да и проход пуст…
Перешел – за блоком другой коридор. Зашел за угол – цель открыта – спуск. Короткая вспышка
ударила по глазам – луч разбился о стену… Рука сжалась на створе двери… эта опора еще не
вихрится в тумане. Упал на колени… меня подхватил “защитник”.
– Ты открыл огонь.
– Оно было здесь.
– Никого не было.
– Я видел… Проверь.
“Защитник” затащил меня в одну из палат восстановительного корпуса, и я рухнул на
платформу, будто меня гравитационное поле прижало. D40 положил излучатель мне под левую
руку и ушел смотреть, что там на складах бродит… Я пока ничего за пределами визуальной
досягаемости осмотреть не могу, так что решил заняться осмотром того, что доступно…
Расстегнул китель и убедился, что сплошь покрыт сходящими кровоподтеками. Боевая форма –
неплохая защита от жесткого излучения. Другая защита мне ни к чему – скорость движений
важнее. Но и побочные действия отказа от тяжелого снаряжения всегда налицо. Хотя побочные
действия на то и побочные, чтобы всегда оставаться побоку. Правда бывает и так, что они
перестают быть таковыми, но это уже другой разговор… Потрогал скулу – кожа повреждена: на
виске и надбровье тоже, но не так сильно. Провел рукой по лбу… Черт! В моих пальцах остался
клок волос. Что за!.. Взъерошил волосы… они посыпались на пол. С трудом оперся на локоть и
стал изучать покинувшие меня клочки. За этим занятием меня и застал “защитник”.
– Ничего нет, S9.
– Думаешь, у меня бред?
– Да, но не сейчас. Что-то следит за нами – не нападает, а просто следуют за нами.
– Если только слабый виртуальный объект – от него нет сигнала.
– Пока не знаю, что это – излучение не зафиксировано. Следов нет. Что ты делаешь?
– Теряю волосы. Самое интересное, что только справой стороны головы. Я тут обнаружил, что
и бровь и ресницы тоже пошли в расход.
– Ты получил радиационный ожог.
Не буду комментировать… Зато с левой стороны волосы остались – выгорели добела, но
остались. Если можно вывернуться так, чтобы во всем найти что-то хорошее – это уже хорошо.
D40 приготовил шприц… Посмотрел на свои руки: тощие, все в желтых и зеленых синяках, а на
синих жгутах вен свежие фиолетовые кровоподтеки от уколов. Вид не здоровый. Зато я неплохо
различаю цвета – зрение восстановилось.
Запись№4 27. 08. 206 год Новой Техно-Эры 23:00
13
Вечер. Думать не получается. Гоню отчаяние изо всех сил. Слушаем с “защитником” скрежет
крысиных когтей…
Запись№5 28. 08. 206 год Новой Техно-Эры 10:45
“Защитник” пустил мне по вене дозу деактиватора – последний укол. Муть в голове прошла
совсем – от этого только хуже. Но за неимением лучшего, худшее становится лучшим, по
сравнению с еще более худшим. Поскольку я все-таки выжил, пора разработать план дальнейших
действий. Сначала надо позаботиться о пропитании. Потом… Потом – сложнее: найти заряженные
энергоблоки для “защитника” и моего излучателя. А вот самое сложное… надо что-то делать, а что
– не знаю. Главное, что это “что-то” надо делать как можно быстрей. Мысли дробятся и никак не
складываются в целое – о чем бы я ни подумал, получаются одни тупики.
Первое – надо сосредоточиться, оценить ситуацию. Штрауб блокирован. Щиты продержатся
еще три недели, расходуя резервную энергию. Три недели… Шаттенберг – последняя возможность
получить доступ к энергоресурсам. Но они “видят” экранированные объекты. Бункеры 071
огромны и защищены – их не просто уничтожить без точных наводок. Раньше их так точно
определить не могли. Теперь “медведи” могут стереть даже объект с такой защитой. К рудникам и
энергохранилищам нам дороги нет. Доступа к энергоресурсам нет. Подходы отрезаны. Это
приговор…
А все было подготовлено, продумано до мелочей, прошло миллионы виртуальных вариантов…
Уже готовились к штурму, к активации щитов над энергохранилищами, планировали операцию
зачистки, а они просто стерли все наши схемы и расчеты “медвежьими” лучами. “Медведи”… ведь
на них все еще стоят клейма AVRG… Все они сошли с наших технических баз, но развиваясь
параллельно, они нас обогнали – нас, своих создателей.
Так… Связи нет. Шаттенберг пал полгода назад, и все пошло к черту. Щиты Штрауба
блокируют все сигналы. Объекты, не закрытые щитами, экранированы, спрятаны и засекречены.
Да и вообще сигналы перехватывают и декодируют в доли секунды – к тому же нет более верной
наводки. Из этого вывод – связаться со штабом я не могу никак. Вернуться – тоже. Бункер 071-20
уничтожен – вход в экранированный тоннель для меня закрыт. Есть переходы из параллельных
тоннелей, но их нет на моих картах – вернее у меня нет доступа, чтобы их увидеть.
Ориентироваться по ходу – и думать нечего. Все остальные подземные трассы давно перекрыты на
подходах к Штраубу – на них нет необходимой защиты. Я тут застрял…
Здесь меня обнаружат рано или поздно и ликвидируют… Соблазн застрелиться прямо сейчас
слишком велик, только что это даст? Избавит от пары дней мучений, все равно умереть придется и,
видимо, довольно скоро… Нет, я попытаюсь хоть что-нибудь придумать – может быть выход еще
есть, только я его не вижу. Всегда следовал правилу – не видишь табличку с надписью “выход” –
должен вспоминать, где видел ее в последний раз. Не получается, тогда приходится соображать –
по какому принципу спроектирована ситуация, и где обычно находится “выход”. Если ситуация
устроена не по типовому проекту, и нет времени блуждать, натыкаясь на стены, – надо думать, как
их снести, – сделать “выход” из того, что есть. Хантэрхайм пал, и не осталось ничего… После
штурма со стен, с потолков подземного перехода вместе с панелями на нас с Герфом обрушились и
звенящая тишина, и осознание безысходности. Наши “защитники” стерли системы. Мы остались в
мертвом блокированном городе, среди трупов наших бойцов, среди их постов. Но мы прорвались –
пробежали по той невидимой грани между первой и второй фазой операции захвата – штурмом и
зачисткой. Не было связи, не было поддержки, не было прикрытия. Но мы прорвались – только мы
вдвоем… Для многих это стало новым вдохом нескончаемой борьбы. Для меня, для Герфа –
тяжелым испытанием. Бежать по трупам, по крысам, по руинам Хантэрхайма… чтобы биться за
Штрауб – до последнего…
Война проиграна, что бы мы ни делали – это уже давно просчитано. Мы проиграли, как только
война перешла на второй этап, – Пересмотр Задач. Мы могли только тянуть время и думать, как
остановить все это. Не успели. Кольцо оцепления сжимается с каждым днем… Это конец? Конец
войны, конец человечества… Озноб бьет от таких мыслей, но ничего другого в голову не приходит.
14
Совет AVRG нашел решение – проект разработан и утвержден. Только на доработки ушла чертова
прорва… нам не хватает энергии. А ведь все было рассчитано, предусмотрено… Ну что теперь…
Вариантов больше нет. Нам нужна энергия. Отбить рудники и энергохранилища – прорваться к ним
силой – и речи быть не может. При таких исходных секретность была нашим единственным
шансом.
Одни тупики… Ни ученые, ни расчетчики, ни генералы Совета больше ничего сделать не могут.
А что в такой ситуации могу сделать я?.. Отправить штабу отчет крысиной почтой, и весь он будет
состоять из одной фразы: «Надежды больше нет, всех нас съедят “медведи”».
Я остался здесь один – ответственность ложится на меня автоматически. Уже сейчас понимаю,
что ее не выдержу… Я не могу ничего не делать и сделать тоже ничего не могу!..
