Сергей Дмитрюк - Зуб кобры
— Влад Стив? Оперативный сотрудник Особого отдела? Это вы? — Он пристально посмотрел на меня.
— Да, — кивнул я. — В чем дело?
— Вам сообщение! — Рассыльный протянул мне синюю карточку вызова в Город и, козырнув, исчез, не дав мне даже опомниться.
Я повертел в руках кусочек пластмассы и вздохнул. Ну вот, снова срочное задание!
* * *Школа, в которой я проходил курс спецподготовки, находилась в Австрало-Азиатском жилом поясе, в Северной зоне, и дорога до Города отняла у меня больше трех часов.
Сидя в поезде магнитной дороги, у окна, протянувшегося во всю длину вагона, я старался понять, что могло послужить причиной столь срочного вызова меня в Город. Не прошло еще и двух недель, как я вернулся с Орбитальной и был направлен на трехмесячный курс повышения квалификации, проводившийся раз в два года, и вот Громов отзывает меня назад. Что могло произойти? Что могло заставить начальника Особого отдела, очень дотошного в вопросах профессиональной подготовки сотрудников, изменить своему принципу. Глядя на голубой туман, плывший по выпуклой поверхности оконного стекла, я обдумывал возможные причины столь необычного поведения Громова и все больше склонялся к мысли о чрезвычайной серьезности случившегося. Сейчас, после того, как Сида Новака назначили начальником Биологической защиты на Терре, далеко от Земли, я стал для Громова «сотрудником номер один», как шутили ребята в Отделе. Ведь не для кого не было секретом то, что Громов ценил Сида и справедливо считал его лучшим оперативным сотрудником. Да и сам Громов не скрывал этого, хотя никогда не делал для него никаких отличий и скидок. Скорее наоборот, был с ним более строг и требователен, чем с остальными.
Теперь, когда Сид на Терре, «сотрудником номер один» для Громова стал я. Трудно сказать, что я испытывал от этого своеобразного назначения. Радость?.. Гордость?.. Нет, скорее чувство огромной ответственности, а ответственность — очень тяжелая ноша! Неожиданно мне в голову пришла мысль: «А что же должен был испытывать в свое время Сид, находясь в моем нынешнем положении?»
Эх, Сид, Сид! Старый дружище! Перед его отлетом мы даже не смогли по-настоящему попрощаться — я был на другом конце планеты (на одном из титановых рудников у побережья Южной Америки произошла авария: в результате обвала под тысячетонным слоем породы было заживо погребено несколько сотен человек). Работая в спасательной команде, я не смог приехать, чтобы проводить друга в дальний путь: прощались по визиофону. Я считал себя виноватым перед ним, но больше всего перед его женой Светланой. В чем-то я даже завидовал ей, ведь она понимала своего мужа так, как его не понимал никто другой…
Погрузившись в воспоминания, я не заметил, как достал из кобуры пистолет, который, не знаю зачем, прихватил с собой из Школы, ведь он был даже не заряжен, а носить с собой оружие разрешалось только с особого распоряжения Совета Охранных Систем Общества. За окном вагона проносились бескрайние степи — поезд мчался по просторам Туранской низменности, и ветер, поднимавшийся от стремительного движения вагонов, широкими волнами разводил высокую серебристую траву, которой густо поросла степь. Горевшие тусклым гранатовым огнем маяки системы оповещения Дороги мелькали неуловимыми метеорами, почти не задерживаясь на сетчатке глаз. Бесшумное и плавное скольжение поезда убаюкивало и успокаивало, а мягкое тело глубокого кресла, покрытое теплой искусственной кожей, услужливо поддерживало меня, чутко реагируя на каждое мое движение.
Острое ощущение чьего-то пристального взгляда отвлекло меня от воспоминаний. Приобретенное в длительных тренировках искусство видеть невидимое — харагей — не могло обмануть меня. Слегка повернув голову вправо, я встретился взглядом с совсем еще юной девушкой, сидевшей в боковом ряду кресел. Темные волосы ее, круто вьющиеся на затылке, трепал ветер, врывавшийся в приоткрытое окно. В серых глазах прекрасной незнакомки застыло недоумение, смешанное с любопытством. Через минуту я понял, чем привлек ее внимание: в руках у меня все еще было оружие. Поспешно сунув пистолет под полу куртки, я снова посмотрел на девушку. Наверное, мои движения были довольно неуклюжими, потому что губы маленького рта юной женщины дрогнули в сдержанной усмешке. Она еще раз пристально посмотрела мне в глаза и отвернулась к окну, устремив задумчивый взгляд в бескрайнюю степную даль.
«Дурацкая привычка всюду возить с собой оружие!» — пришли на память слова Сида, много раз ругавшего меня за это. А я так и не смог избавиться от этой странной тяги.
Святое небо! Сколько же с тех пор прошло времени? Шесть?.. Да, да, шесть лет! Как же давно это было! Прошли годы бесшабашной молодости, остались одни воспоминания. Жизнь стремительно и неукротимо летит вперед, и нельзя вернуться назад по Реке Времени, чтобы прожить снова неповторимые мгновения, пережитые вместе. И, конечно, самым незабываемым событием тех лет, оставшимся в памяти, было открытие подлинной истории человечества, его трудного пути по звездным тропам, приведшего в конце концов наших учителей и предков на Землю. Этот феномен ученые изучают до сих пор, тщательно исследуя тысячи исторических фактов и материальных свидетельств тех древних времен, пытаясь осознать истину и донести ее остальным людям. Полная разгадка еще впереди. Но… Недоуменный взгляд той девушки вернул меня к прежним мыслям.
Оружие всегда было моей слабостью. Не раз я задумывался над тем, почему вид его вызывает у современных людей неизменный интерес, пока наконец не пришел к единственно правильному, на мой взгляд, выводу. Войны, после Мирового Воссоединения, канули в прошлое, и оружие утратило свое прежнее значение. Люди приступили к грандиозным преобразованиям своей жизни, к строительству всепланетного бесклассового общества. Но старое не сдавалось без боя, оно проявлялось и в новой жизни в самых невероятных формах. У человечества еще не было тех замечательных воспитательных школ, без которых теперь немыслимо существование Трудового Братства. Тончайшая, требующая огромной затраты сил, воспитательная работа по формированию нового человека только-только началась, и должно было смениться не одно поколение, прежде чем самодисциплина и ответственность людей достигли бы уровня высокоразвитой цивилизации, устремленной на просторы космоса. Именно тогда и были созданы Охранные Системы Общества, в задачу которых входила обязанность оберегать нарождающийся росток новой жизни. Оружие в деятельности ОСО применялось крайне редко и лишь в исключительных случаях, поэтому и в повседневной жизни оно рассматривалось, как музейная редкость. Видя его, люди пытались понять, зачем нужны эти диковинные металлические штуки, призванные убивать, теперь, когда все люди стали братьями по труду?..
И все же, как та девушка похожа на Таню! Я снова взглянул в сторону своей спутницы. Она сидела в свободной позе, откинувшись и расслабившись в уютной глубине кресла, устремив задумчивый взгляд за окно вагона. Казалось, ничто окружающее не существовало сейчас для нее. Я всматривался в ее лицо, ища в нем сходство с Таниным лицом. Нет, конечно, полного сходства не было: лишь отдельные, едва уловимые черты делали их похожими, в остальном же они были разными. Наверное, это от долгой разлуки мне показалось, что та девушка похожа на Таню, и оттого, что я постоянно думаю о ней. После нашей встречи два года назад в каждом красивом женском лице мне видится лицо Тани. Вот и сейчас я, казалось бы, думаю о вызове Громова, а на самом деле из головы не выходит Таня. Ведь она ничего не знает о моем возвращении на Землю.
Как я хочу окунуться в ее глаза и забыть обо всем! В эти удивительные, загадочные глаза, не похожие ни на одни глаза в мире: то зеленоватые, как морская вода в ясную погоду; то прозрачно-голубые, как бесконечно-высокое небо; то серые и чистые, вспыхивающие красными огоньками. Веселые, грустные, задумчивые, тревожные, требовательные и ласковые — мои дорогие глаза! Взгляд этих глаз однажды, раз и навсегда, перевернул все в моей жизни, заставил взглянуть на мир по-новому. Все, что раньше казалось таким важным и всеобъемлющим, отошло на второй план, уступило место ей, которую я искал всю свою жизнь и наконец нашел!
* * *Было двенадцать часов дня, когда я вошел в вестибюль Совета ОСО. В здании Совета, как всегда, царило оживление, сразу же настраивавшее на определенный лад. Взбежав по широкой лестнице и здороваясь со встречными сотрудниками в лиловой и голубой форме, я направился к кабине лифта, вознесшего меня по наружной галерее на несколько этажей над площадью Совета.
Едва раскрыв дверь кабинета Громова, я понял, что начальник Особого отдела провел сегодняшнюю ночь на своем рабочем месте. Рамы окна были раскрыты настежь; лампы на потолке горели, хотя в их скудном свете уже не было никакой необходимости — солнечные лучи радостным потоком устремлялись в комнату, золотя оптические шторы, сдвинутые вправо; заставляли ослепительно блестеть полированные шкафы и столы.
