Антон Медведев - Иллюзион
— А можно спать как-то иначе? — поинтересовался я. Настя ничего не ответила. Задумчиво посмотрела на меня, отхлебнула из чашки и опустила глаза. Похоже, ей просто не хотелось со мной разговаривать, и я не стал настаивать.
Гостья легла отдыхать, я снова сел за компьютер. Вглядывался в проклятый чертеж, но мысли были заняты совсем другим. Осознав, что работа не идет, решил не мучить себя и технику и выключил компьютер.
Признаюсь, разговор с Настей вызвал у меня множество вопросов. Положим, я не относился серьезно к словам Сергея о том, что Настя — ведьма, все-таки надо отделять сказки от реальности. Но то, что вся эта компания здорово смахивала на какую-то секту, представлялось мне несомненным. Именно секта — возможно, они даже употребляли какие-то психоделики. В то же время Сергей с точностью до минуты знал, когда умрет, упомянул о пингвине — и это путало все карты. В итоге я пришел к единственному неоспоримому выводу: Настя — очень красивая девушка. И улыбка у нее действительно ангельская.
Гостья отдыхала часа два. До полудня оставалось несколько минут, когда раздался осторожный стук в дверь кабинета. К этому времени я уже сидел за компьютером, но не работал, а просто играл в шахматы — это позволяло отвлечься от всего.
— Да, Настя! Открыто!
— Не помешала? — спросила она, войдя в кабинет и слабо улыбнулась. — Чем занимаешься?
То, что девушка перешла на «ты», показалось мне благоприятным знаком. Да и отдых явно пошел ей на пользу — с лица сошла бледность, глаза были спокойными и на редкость ясными. Взгляд Насти о чем-то мне напоминал, но о чем именно, я пока вспомнить не мог.
— Работаю, — ответил я, уже успев к этому времени вывести на экран злосчастный чертеж. — Надо переделать конструкцию вот этой штуки.
— А что это?
— Обгонная муфта для одного агрегата. Стабильно ломается раз в полгода, нужно что-то переделать. Но так, чтобы не усложнять.
— Ты конструктор?
— Точно! — не без гордости подтвердил я.
Настя примерно минуту вглядывалась в чертеж. Я специально повращал его в разных направлениях, давая возможность девушке лучше все рассмотреть.
— Если вы увеличите вот эти зубцы на пару миллиметров, поломки прекратятся, — сказала вдруг Настя, коснувшись пальцем экрана. — Тогда стопорные пластинки — или как вы их там называете — не будут соскальзывать при рывках. Все поломки именно от этого соскальзывания. Есть и еще более простое решение: добавьте на вал маховик, чтобы он компенсировал рывки и стабилизировал скорость вращения. Тогда муфту переделывать не придется.
Я открыл было рот, чтобы что-то сказать — и промолчал, вдруг осознав всю нереальность происходящего. Какая-то девчонка с умным видом советует мне, инженеру, как исправить чисто техническую проблему!
— И почему ты так решила? — произнес я наконец.
— Не решила, — покачала головой Настя. — Просто знаю. Поверь, проблема именно в этом. Может, я уже и не та, что раньше. Но что-то еще могу.
— У тебя техническое образование?
— Нет, — снова покачала головой девушка. — Я модельер. В Одессе у меня свое ателье.
— Тогда почему ты решила, что знаешь, в чем тут дело?
— Потому что это на самом деле так… Сейчас мне надо ненадолго уехать — закрой за мной дверь, хорошо?
— Хорошо… — согласился я и поднялся, чтобы проводить гостью. — Может, ты хочешь съездить на кладбище, к Сергею? Я бы мог проводить тебя.
— Нет, — покачала головой Настя. — Сергею это уже не нужно. Мне тоже, я не хочу терять остатки силы. У меня ее и так мало.
Когда она ушла, я вернулся к компьютеру и долго сидел, разглядывая чертеж злосчастной муфты. И чем дольше сидел, тем больше убеждался в том, что девушка права. Похоже, мы совершенно неправильно определили причину поломки: считали, что дело в слабых пружинах. А если не в них? Ведь конструкцию муфты делал грамотный человек, все продумано до мелочей. Усиливать пружины — значит бороться с проблемой в лоб. Возможно, причина поломок именно в рывках, о которых упомянула Настя. Возникает вибрация, стопорные пластины срываются с зубцов, муфта проскальзывает. В итоге за несколько месяцев все разбивается и приходит в негодность. А если устранить вибрацию, насадив на вал маховик…
Идея была великолепна, но требовала проверки. За двадцать минут набросав конструкцию маховика, я потянулся к телефону — требовалась экспериментальная проверка предложенного Настей решения.
Девушка вернулась к обеду, к этому времени на кухне уже аппетитно пахло жареной рыбой — купил вчера на рынке два кило плотвы.
— Знаешь, а ты, похоже, была права насчет муфты, — сообщил я, ставя на стол блюдо с рыбой. — Все дело именно в этих рывках.
— Ну разумеется, — мягко улыбнулась Настя, я снова отметил сияние ее глаз. И понял, где видел этот взгляд! Точно так же смотрел на меня в ту ночь Сергей. Или не так — не могу передать словами то общее, что их объединяло. Но ощущал это очень явно.
— И все-таки как ты узнала? — в очередной раз поинтересовался я.
Девушка стала серьезной. Положила себе на тарелку плотвичку и начала есть, не глядя на меня. Я уже решил, что не дождусь ответа, но Настя заговорила.
— Все тот же вопрос, Андрей, — тихо сказала она. — Нужно ли тебе это? Я вижу, что Джара с моей помощью устраивает для тебя ловушку. И ты уже одной ногой в ней. Боюсь, что однажды ты проклянешь меня за то, что я втянула тебя в эти игры.
— Вот тут ты не права. Я не настолько глуп, чтобы кто-то мог меня куда-то втянуть, и сам решаю, что мне делать, а что нет.
Настя посмотрела на меня и улыбнулась. Но улыбка ее была печальной. Более того, в ней было что-то еще — именно так смотрит умудренный жизнью человек на глупого несмышленыша. Ему бесполезно что-либо объяснять — просто не поймет. Не дорос еще. Именно так смотрела девушка, и этот взгляд в очередной раз выбил меня из колеи.
Она так ничего и не сказала — я уже понял, что такова была ее манера: могла ответить, могла промолчать. Мы спокойно ели, рыба получилась очень вкусная. Я как раз положил себе на тарелку вторую тараньку, когда снова услышал голос Насти.
— Нас было восемь человек, — начала рассказывать она, не глядя на меня. — Мы назывались группой «СНЕГ». Точнее, сначала был «СНЕГОВИК». Название придумала Катя, объединив в нужном порядке первые буквы наших имен. Восемь человек: Сергей, Настя, Елизавета, Глеб, Олег, Виктор, Ирина, Катя. Это была шутка, но название прижилось. Со временем для удобства мы сократили его до четырех букв, получилась просто группа «Снег». Наша работа шла на стыке нескольких магических направлений. Главными стали шаманизм в изложении Карлоса Кастанеды и магия хаоса. Цель нашей работы определили предельно просто: исследование мироздания, а также сути и возможностей человека. А уж что нам это могло принести практически, мы решили выяснить по ходу дела.
Некоторое время девушка молча ела, я терпеливо ждал. Наконец она продолжила — говорила все так же тихо, не поднимая глаз.
— Ко времени образования группы, а это примерно девяносто седьмой год, многие из нас уже были не новичками в мире магии. Ирина оказалась замечательной сновидящей. Лиза — прирожденным сталкером. Катя была сталкером и видящей, Глеб увлекался боевыми искусствами и работой с энергетикой. Олег пробовал себя на почве астрологии. Виктор неплохо сновидел. Ну а Сергей был самым настоящим нагвалем.
— Кем? — переспросил я.
— Нагвалем, — повторила Настя. — Так называют лидера группы магов. Он отличается от обычных людей энергетикой, это позволяет ему напрямую общаться с Джарой.
— А кем была ты? — спросил я, заметив, что моя новая знакомая ничего не сказала о себе.
— Сновидящей. Конфигурация нашей группы не соответствовала тому, что описывал Кастанеда. Но группа сложилась сама собой, естественно. И мы считали, что так оно и должно быть.
Я хотел спросить, кто такой Кастанеда, но не стал — просто не хотел прерывать рассказ.
— Сначала у нас все шло довольно неплохо, — продолжила она. — Мы легко достигали того, на что у других уходили годы. Например, нашим сновидящим легко удавалось встречаться в сновидении. А Сергей и Лиза так играли с реальностью, что я от их демонстраций порой просто теряла сознание. При этом наработки и находки каждого становились достоянием всей группы: сновидящие учили сталкеров сновидениям, сталкеры натаскивали остальных в сталкинге.
— А что такое сталкинг? — не утерпел я.
— Сталкинг — это искусство общения с окружающим миром, — ответила Настя. — Манипуляция людьми, вещами, событиями. На высших уровнях искусство сновидения и сталкинг сливаются, давая потрясающий контроль над реальностью. Строго говоря, реальность как таковая перестает существовать — ты сам становишься ее творцом. Можешь создавать тот мир, который тебе нужен.
