Сэнди Митчелл - Зов долга
Сам по себе жилет был достаточно отвратителен, чтобы оправдать высшую меру в отношении обладателя, но причина, почему Юрген выбрал его своей целью, была гораздо более прагматичной — парень был вооружен дробовиком того же типа, который пытались использовать против нас затейники-моноциклисты лишь несколько секунд назад; и, вне сомнения, у них это получилось бы, если бы мое простительное желание глотнуть свежего воздуха не позволило Юргену выстрелить первым.
— Мы в ловушке! — констатировал Найт, причем прозвучало это скорее зло, чем испуганно, что, я полагаю, показалось бы весьма обнадеживающим, если бы сам я не паниковал к тому времени так, что хватило бы на всех нас.
Мистер Отвратительная Жилетка нырнул в укрытие за машиной, полной вопящих гражданских, которые посыпались прочь из нее и кинулись бежать; я же огляделся, надеясь обнаружить наш эскорт, который по идее должен был быть неподалеку. Но поле зрения было перекрыто во всех направлениях.
— Нет, ничего подобного, — произнес я, движением большого пальца переводя цепной меч на самую большую скорость, после чего резко поднял его над головой.
Пассажирское отделение наполнилось искрами и запахом горелого, но все же я справился с задачей резки усиленного металла; и спустя некоторое время мне удалось откинуть достаточно широкий кусок крыши нашего экипажа, чтобы червем протиснуться наружу, на крышу.
Там я, как, впрочем, вы можете быть уверены, задерживаться не стал, поскольку идея представлять собой очевидную мишень никогда не стояла высоко в списке моих желаний. Соскальзывая вниз в поисках какого-нибудь укрытия, я постарался восстановить в памяти то, что успел увидеть.
Обладатель дробовика и дурного вкуса занял удобную позицию для того, чтобы сделать жизнь нашу весьма неприятной в тот самый момент, когда нам вздумается высунуть голову или еще как-то подставиться под прямой огонь. Я знал, что дробовики могли еще и быть заряженными всяческими сюрпризами, и сомневался, что наши враги, кем бы они ни были, ограничат свой выбор чем-то столь банальным, как дробь или пули. Само по себе количество крутившихся вокруг гражданских не позволяло угадать, сколько же еще из них имеют к нам претензии огнестрельного характера, но в том, с какой стороны ждать атаки, я не сомневался. Ныряя за обнадеживающе массивный борт бронированного лимузина, я увидел, как водитель грузовика, того самого, который перегораживал дорогу, выпрыгнул из кабины, сжимая в руке лазерный пистолет.
— Семь неприятелей приближаются к «Катящемуся правосудию»![13] — передал тот из наших сопровождающих, который в самом начале был послан разобраться с затором. Затем раздался треск ружейного выстрела. — Поправка, шесть продолжают движение, с одним покончено.
— Ролин, Доуз, ко мне! — приказал Найт, при этом голос его приобрел особенный ровный тембр, который выдает того, кто осознанно старается контролировать себя, несмотря на выброс адреналина, достаточный, чтобы разбудить впавшего в спячку кета. — Всем, кто находится поблизости, проследовать к нашим координатам!
— Я все еще не могу покинуть укрытие, — отозвался один сопровождающий, и треск ручного оружия был подтверждением его словам.
Второй голос зазвучал на том же канале, вероятно принадлежащий второму из них, куда бы он ни подевался:
— Вижу его, Доуз. Он за тем красным спортивным автомобилем, от тебя на два часа. Я могу обойти его и снять.
— Отставить! — отрезал Найт. — Возвращайтесь сюда и охраняйте комиссара.
Полагаю, вы со мной согласитесь, что слова эти звучали ободряюще, но я достаточно представлял себе расклад, чтобы понимать, насколько проще это было сказать, чем сделать. У Ролина было больше шансов остановить лавину с помощью чайной ложечки, чем пробиться сквозь окружающую нас толкотню, и то же самое относилось к подкреплению, вызванному Найтом. Если нам и суждено уцелеть в сложившейся ситуации, то позаботиться об этом должен я сам, как обычно.
Ну или почти сам. Знакомый запах за спиной принес добрую весть о том, что ко мне присоединился тот единственный помощник, на которого я мог по-настоящему рассчитывать.
— Юстикар снял одного, — подтвердил Юрген, втискиваясь в зазор между передним бампером нашей машины и моторизованной трехколесной повозкой с большой металлической коробкой, установленной между двумя передними колесами.
Судя по аромату зеленоватых соевых ростков, который она источала, и одеянию растерянной девушки-водителя, что глядела на нас так, будто перед ней внезапно выскочила пара орков, эта штука была полна чего-то съестного, предназначенного для уличной продажи. Юрген снова поднял лазган и дал очередь в направлении обладателя дробовика.
— Фраг! Промазал по этому гретчелюбу. — Он кинул взгляд на тихонько скулящую уличную продавщицу и залился краской. — Простите, мэм. Не сообразил, что здесь леди.
Неуместность этой демонстрации хороших манер убедила девушку в том, что она не галлюцинирует, по крайней мере, она конвульсивно сглотнула.
— Ничего, не обращайте на меня внимания, — выдала она, причем голос ее дрожал гораздо меньше, чем я того ожидал. Очевидно, приободренная до той меры, которая вообще была возможна в текущих обстоятельствах, девушка нервно откашлялась. — Кто вы такие? И какого варпа происходит?
— Кайафас Каин, полковой комиссар, Пятьсот девяносто седьмой Вальхалльский. Мой помощник, стрелок Юрген. А происходит террористическая атака, — сказал я, удовлетворяя ее любопытство настолько кратко, насколько мог, прежде чем вернуть свое внимание к тому, что было в данный момент важным.
Доуз вывел из строя как минимум одного из нападавших и поддерживал перестрелку с другим. Это оставляло нам пять противников, вполне возможно приближающихся к нашему местоположению. Об одном из них мы знали, и он никуда не мог от нас деться, что оставляло четверых, о которых мы не имели ни малейшего представления. Ладони мои снова начали зудеть.
— Где остальные нападающие? — передал я по воксу, надеясь, что Ролин или Доуз могут меня проинформировать. Но конечно же, это было бы слишком крупной удачей.
— Потерял в толпе, — любезно отозвался Ролин.
— Да какого фрага! — взорвался я. — Глазами гляди! Все, кроме них, должны уже разбегаться прочь!
Внезапно заряд из стаббера пробил дыру в металлической коробке трицикла, и его обладательница, взвизгнув, нырнула мне под ноги, будто перепуганный щенок. Я кинул взгляд наверх как раз вовремя, чтобы увидеть молодого человека в одеянии чиновника Администратума невысокого ранга. Он стоял на крыше ассенизаторского грузовика и выверял прицел. Прежде чем он закончил это дело, я, вскинув цепной меч, перерубил ему ногу в колене, и он рухнул на камнебетон перед нами, где я сумел отделить его голову от тела одним простым взмахом. Продавщица закусок снова взвизгнула, когда покрашенные зеленым пряди в ее волосах дополнились кроваво-красным, что был ей куда менее к лицу.
— Еще одним меньше, — доложил я. — Найт, вы, фраг побери, где?
— Уже иду, — отозвался юстикар, появляясь наконец-то на крыше лимузина, и тяжелый стаббер у него в руках сразу сделал ясной причину его долгого отсутствия: вне сомнения, все это время он копался в каком-то хорошо замаскированном оружейном ящике.
Развернув свое орудие, он срезал градом крупнокалиберных зарядов переднюю часть автомобиля, за которым нашел укрытие вооруженный дробовиком террорист. Отвратительная Жилетка откатился в сторону, поднимая оружие, но, прежде чем он сумел выстрелить, Юрген всадил ему в грудь короткую, сдержанную очередь, так что тот, подергавшись еще мгновение, затих. Найт, обернувшись, поглядел на меня и отсалютовал стаббером.
— Вычеркивайте троих, — произнес он с ноткой самодовольства в голосе.
Затем, прежде чем я сумел сказать что-нибудь полезное, вроде «Слезай, к фрагу, вниз, ты, идиот», новый выстрел из дробовика попал ему в грудь, и он тяжело рухнул на землю. Нагрудник бронежилета, кажется, принял на себя основную силу удара, но и крови тоже было порядочно. Через секунду юстикар сумел подтянуться, чтобы принять более-менее вертикальное положение и привалиться к корпусу машины, не вставая при этом с проезжей части, но, насколько я мог судить, большого толку в бою от него с этого момента ждать не приходилось.
— У нас раненый, — отметил Юрген, как будто это могло укрыться от моего внимания, но, полагаю, его слова могли предназначаться и для слушающих нас сопровождающих.
— Контакт с противником, — доложил Ролин за мгновение до того, как это стало очевидно по треску выстрелов ручного оружия. — Две вражеские единицы, женщины, кажется, вооружены автоматами.
Возникла секундная пауза.
— Одна прорывается на вашу позицию…
Затем на вокс-канале внезапно воцарилось молчание.
