Анатолий Заклинский - Одиночная кампания
Это была отличная возможность взять его живым и попытаться добыть информацию. Я быстро направился вперёд, давая точную очередь при каждой его попытке высунуться. Он попытался убежать, но я быстро настиг его и, сбив с ног, отбросил в сторону винтовку, которую он уже собирался применить.
Я не очень обращал внимание на очертания, и не сразу заметил, что это женщина. Окончательно я убедился в этом только тогда, когда под дулом своего оружия снял с неё маску. Черты её лица, искажённые оптикой было сложно разглядеть, и поэтому я немного замешкался. Она воспользовалась этим, попыталась сбить меня с ног и отпрыгнуть в сторону. Но трюк не удался, и я ловкой подножкой снова обрушил её на землю. При этом она что-то крикнула. Что-то нечленораздельное, потому что мой синхронизатор не дал перевода.
Ночное видение переключилось в оптимальный режим, и я смог разглядеть её. Она была очень красива. Её светлые волосы во время нашей схватки распустились и спутались листьями и ветками, но всё равно выглядели прекрасно. Её большие глаза смотрели сейчас на меня с большим испугом. Она как будто чувствовала, что я преисполнен решимости выстрелить.
Да, в сумерках мой силуэт выглядел устрашающе, особенно если приплюсовать к образу моё умелое ведение боя. И я знал, что должен выстрелить, но я не сделал этого. Мне стало её жаль, потому что сейчас я видел перед собой беззащитную женщину, а не кровожадного бойца. Причём, если бы не их другой язык и то, что я точно находился не на земле, я бы сказал, что это землянка — настолько она была похожа. Возможно, разве что, кожа её была слишком бледной даже по сравнению с нами.
В стороне послышались шаги, и я поспешил удалиться. Кажется, я даже слышал встревоженные голоса. Возможно даже, кто-то пытался меня догнать, но у них ничего не вышло. Я ушёл дальше в лес, пересёк холм, на другом склоне которого деревья стали реже, а большую часть пространства между ними занимал кустарник. Это была отличная возможность отдышаться. К тому же, если кто-то из них появится поблизости, я тут же узнаю об этом. В любом случае, у меня уже не оставалось выбора, кроме как драться. Теперь они не дадут мне покоя. Они знают о том, что я жив, и что я здесь.
Немного задержав мысли на той женщине, я вернулся к более приземлённым вещам — мне по-прежнему нужен был источник воды. Как не экономь, скоро она должна будет закончиться. Если бы я нашёл какие-нибудь съедобные фрукты, это бы частично решило проблемы обезвоживания и еды, но в этом лесу не было ничего кроме тех ядовитых ягод.
Я шёл дальше, стараясь не уходить далеко от реки. Возможно, когда я буду умирать от жажды, то всё же попробую воду из неё, на тот момент ничего худшего со мной приключиться уже не сможет.
К вечеру этого же дня я вышел к небольшой скале, окружённой деревьями. Но важно было не само её наличие, а то, что я увидел у подножья — остатки капсулы, которая в неё врезалась.
Хотелось подойти сразу, но возможно за ней следили, поэтому нужно было действовать осторожно. Я сначала обошёл всё кругом, то и дело затаиваясь и выжидая, и только потом приблизился.
Пассажиру этого устройства повезло меньше всего. У него, очевидно, не сработали некоторые системы торможения, и капсула врезалась в гору на слишком большой скорости. Сложно было сказать, что случилось с пассажиром. Я видел только кровавые разводы и непонятные очертания человеческого тела внутри.
Спустя минуту я с огорчением осознал, что около этой капсулы уже кто-то побывал — тот самый отсек, в котором я в прошлый раз нашёл оружие и воду, был выпотрошен, а всё его полезное содержимое отсутствовало. А я уже загорелся мыслью, что найду здесь ещё один запас воды, которого мне хватит для того, чтобы прожить ещё пару дней. Но неприятель как будто знал, что у меня с ней сложности, и поэтому забрал, хотя, вряд ли она для него представляла какую-то ценность.
Как бы то ни было, долго задерживаться на этом месте было нельзя, и я направился вглубь чащобы. Вдруг где-то вспорхнула птица и с криком улетела. Да, возможно, по таким вот знакам им и удавалось обнаружить моё местоположение. Хотя, кроме пернатых, я не встречал здесь вообще никаких животных. Может быть, они тоже меня боялись? А может быть, просто фауна этих мест не отличается разнообразием. Впрочем, всё это был лишь домысел. Сколько птиц не спугни, так точно определить укрытие, как они сделали это вчера, без соответствующих навыков невозможно. Впрочем, если двигаться быстро и намеренно нарезать круги, можно распугать всех на большей площади, и тем самым усложнить им задачу.
На этот раз я решил ночевать по-другому. Если теперь мимо меня точно не пройдут, можно расположиться и под деревом — так будет проще бежать, если враг окажется слишком силён. Сенсоров у меня теперь было меньше, но количество пока ещё было достаточным для организации периметра.
Меня преследовало чувство тревоги, наверное, из-за того, что я точно знал, что за мной идут. Возможно, именно поэтому я проспал всего часа три, не больше. В очередной раз мне ничего не приснилось, хотя я надеялся, что во сне ко мне вернётся память. Как долго я не пытался погрузиться в себя, ничего найти не получалось. Моё существование здесь становилось всё более бесполезным, особенно, если учитывать, что я прибыл сюда не просто так. А ведь эта информация была сейчас решающей.
5
Мои запасы воды неизбежно подходили к концу. Сегодня к вечеру она точно кончится. Сделав два небольших глотка, я убрал в рюкзак последнюю ёмкость, в которой ещё хоть что-то оставалось.
Мои преследователи не объявились, хотя уже могли бы, и это меня насторожило. Возможно, я переоценил их возможности по считыванию следов. Но, учитывая их численность, можно было сказать, что я не должен был противостоять им один, и наc должен быть даже не десяток. Это были единственные мысли касательно моей миссии здесь, к которым я пришёл.
Сверившись по компасу, я решил направиться обратно к реке. Но, к собственному удивлению, я не нашёл её там, где рассчитывал. В этой местности была излучина, и чтобы дойти до воды, мне пришлось преодолеть большее расстояние.
Я быстро перешёл реку по камням и углубился дальше в лес, попутно спугнув стаю птиц. Оставалось надеяться, что поблизости нет противника, который увидит это и устремится за мной. На всякий случай затаившись в укрытии, из которого удобно было бы вести огонь, я подождал вероятных преследователей, но они не появились, и я для верности решил углубиться в чащу, но так, чтобы в любой момент вернуться к реке. Тем более, что здесь у самой воды стоял большой камень, который мог меня хорошо прикрыть хотя бы с одной стороны.
Несмотря на то, что мысли о безысходности ситуации посещали меня всё чаще, я всё ещё не мог согласиться с тем, что моя миссия провалена, и продолжал на что-то надеяться. Мне казалось, что ни моё тяжёлое положение, ни высадка, прошедшая нештатно, ни даже потеря памяти не причины для того, чтобы признать поражение.
Я усмехнулся, подумав, что если бы я попал в плен, то получил бы больше информации. Враги же от меня при всём желании не получат никаких ценных данных. Вкупе с тем, что меня не будут морить голодом и жаждой, сдача в плен на данном этапе сулила одни только плюсы.
Ещё я заметил, что мои часы, настроенные на двадцатичетырёхчасовые сутки, с каждым днём всё больше убегали вперёд. Погрешность составляла примерно час на один световой цикл. Я подумал о том, как же плохо живётся местным жителям. Наверное, когда я проходил ту подготовку, результаты которой я сейчас наблюдаю, я тренировался круглосуточно. А у них понятие «круглосуточно» короче на один час. Я усмехнулся: любые мысли были хороши для того, чтобы отвлечься от жажды.
Наконец, начало смеркаться. Я решил, что этой ночью обязательно выйду к реке и ещё раз попробую взять воды. Может быть, источник угрозы находится ниже по течению, и в этом районе вода безопасна. Этот вариант мог бы помочь мне выжить, а то уж больно не хотелось сдаваться раньше времени.
Я был готов искать выход, и, видимо, это тоже было частью подготовки. Возможно, где-то в моём подсознании хранится информация, которая поможет мне выжить на этой планете. Что же, если это так, то я должен стараться выжить как можно дольше, в надежде, что ко мне вернётся память.
Пока я прятался в зарослях, ожидая самого тёмного момента здешних сумерек, мне среди прочего пришла мысль о том, что наша операция выполняется даже несмотря на потери. Что, если выживших достаточно для того, чтобы это осуществить? И все эти поиски, устроенные местными, нужны лишь для того, чтобы помешать нам, а крушения корабля для этого было недостаточно. Тогда мне нужно как-то отыскать своих товарищей и соединиться с ними. Вот что точно решило бы все мои проблемы, но пока я не видел никаких путей, которыми можно было бы это осуществить.
Все попытки рассудить логически и предвидеть их программу действий только порождали новые вопросы — у меня было слишком мало исходных данных. Наша цель могла быть чем угодно и где угодно, не говоря уже о характере мероприятия — захват, уничтожение, или что-то другое?
