Александр Южный - Удар
– Я… – Тайгер медленно притронулся рукой к панаме. – Я из восьмой, – сказал он наугад, не спеша подчиняться приказу. Судя по всему, шансов выбраться из этой ситуации у него не оставалось, но все-таки демонстрировать свою новую внешность он по-прежнему не хотел.
– Быстро! – Человек угрожающе взмахнул пистолетом.
Тайгер вдруг заметил, что входная дверь за спиной агента медленно приоткрывается. Еще до конца не сообразив, какую пользу для себя можно из этого извлечь, он громко заговорил:
– Понимаете, я одинокий мужчина, а одинокий человек имеет право на свои странности, вот и этот маскарад… – Тайгер старался не смотреть на Генри Лая, бесшумно появляющегося из входных дверей…
– Замолчи, кретин, и делай то, что тебе говорят! – опять рявкнул агент.
Генри Лай неуклюже, на цыпочках, подбирался к нему со спины.
– Да, мистер! Как скажете! – Голос Тайгера звучал теперь подобострастно. – Как скажете, мистер, – повторил он еще раз.
Генри Лаю оставалось сделать всего каких-нибудь пару шагов.
– Вы хотите, чтобы я снял эту панаму? Пожалуйста! – Тайгер быстро взялся двумя руками за поля панамы, и в это время Генри Лай с короткого разбега рухнул всей своей массой на спину агента. Агент, падая, скорей всего, непроизвольно нажал спуск, и пуля, пройдя возле левого плеча Тайгера, вошла в стену. В следующее мгновение Тайгер, склонившись над распростертым телом, взмахнул рукой.
– Ты его как? – Генри Лай нагнулся над агентом.
– Минут через двадцать начнет приходить в себя, – ответил Тайгер. – Кстати, у тебя в квартире еще трое в подобном состоянии. А теперь надо убираться отсюда. Пошли, Генри, тебе придется пару дней где-то отсидеться. Потом вернешься. Скажешь, что и понятия не имел о госте в своей квартире. Они ничего не докажут.
Пройдя полквартала, они остановили такси.
– В аэропорт! – буркнул Генри Лай, грузно опускаясь на заднее сиденье.
Такси тронулось. Тайгер оглянулся назад. Дорога была пуста.
– Вот, держи, – прошептал Генри Лай на ухо Тайгеру и сунул ему пакет. – Здесь деньги и билет в Новую Зеландию. Устраивает?
– Еще как! – Тайгер сунул пакет в карман. – Я думаю, не стоит меня провожать, Генри, мало ли что может произойти.
– Я должен удостовериться, что с тобой все в порядке.
Такси неслось по ночным улицам Гонконга, беспрестанно меняя окраску под отсветами разноцветные реклам. В городе, несмотря на поздний час, кипела жизнь. По тротуарам шла толпа, рядом несся поток машин, с высоких мест улицы был виден залив, по которому скользили паромы и морские трамваи. Казалось, что это движение происходит уже по инерции, набравшей обороты днем, и не имеет смысла.
Уже приближался аэропорт, и было видно, как в темном небе без конца возникают огни взлетающих и садящихся самолетов.
– Сумасшедший город, – произнес Генри. – Угораздило же меня родиться в нем.
В аэропорту они держались поодаль друг от друга. Тайгер, в праздной, пестрой толпе туристов, благополучно добрался до выхода на посадку и обернулся.
Генри Лай, грузный, в видавшем виды светло-сером костюме, стоял у стойки страхового агента и, приподняв левую руку, едва заметно покачивал ею в знак прощания. От его фигуры за версту веяло одиночеством и застарелой тоской.
Владелец фабрики нижнего белья, воздвигая свое детище – огромное, длинное, словно мол, здание, возможно, ради экономии, обратную сторону его сделал полностью лишенной окон, в виде сплошной серой бетонной стены. Лишь в одном месте, там, где располагался ресторан-закусочная для рабочих фабрики, имелось две двери. Напротив них стояли баки для отходов кухни и огромный жестяной противень, куда складывались большой горой вываренные кости.
Кости были горячие, пускали пар в прохладный утренний воздух и издавали запах, щекочущий ноздри стае собак, сидящих метрах в двадцати от противня.
Собаки повизгивали, нетерпеливо топтались на месте, но не делали вперед ни шагу.
Огромный черный дог сидел заметно ближе к костям, чем разномастная свора. Он держался солидней, застыв в гордой позе, как изваяние. И только янтарная слюна, падающая из пасти на песок и застывающая там черными точками, выдавала его нетерпение. Дог знал – человек много не унесет, еще он знал, что человек не похож на других людей, которые могли только ходить, медленно бегать и быть страшно неповоротливыми. Этот же обладал реакцией кошки и страшным ударом, о чем догу красноречиво говорили его поломанные ребра.
Тайгер между тем не спеша выбирал кости и складывал их в пакет. Неделю назад, в поисках заработка, он наткнулся на это место. Тайгер сутки ничего не ел, а свежевываренные кости издавали запах, от которого кружилась голова. Он огляделся вокруг. Место было пустынное, и его позор никто, кроме собак, видеть не мог. Тайгер подошел к противню и стал выбирать кости. Псы скандально лаяли, но напасть не решались, и только огромный черный дог, непонятно откуда взявшийся, молча, без малейшего звука бросился на него. Тайгер едва успел увернуться. Пес повторил прыжок. Огромное черное тело легко взметнулось в воздух, и Тайгер совсем рядом увидел налитые злобой глаза и оскаленную пасть. Уходя корпусом в сторону, он перехватил дога одной рукой за холку, а другой за заднюю ногу и с силой рванул распластанное в воздухе собачье тело вниз, одновременно выбрасывая вверх правое колено. Отчетливо раздался хруст собачьих костей.
Тайгер наполнил пакет и углубился в пустынный парк, что раскинулся напротив фабрики. Прежде чем разделаться с костями, он сел на лавку и огляделся. Судя по календарю, сейчас осень, но здесь, в Новой Зеландии, где он проболтался добрых полгода, это чувствовалось лишь по холодку вечерних сумерек. Мысли у Тайгера были безрадостные и тяжелые, как камни.
Отсутствие денег, отсутствие работы… Работа, впрочем, имелась, но устроиться на нее только с одним удостоверением личности, вдобавок уже недействительным, было невозможно. К тому же требовалась квалификация. Выходило, что в свои двадцать девять лет он совершенно ничего не умел делать.
Тайгер внимательно осмотрел кость, затем положил на лавку и ударил по ней кулаком. Кость с коротким хрустом развалилась, обнажая свою внутренность – костный мозг. Тайгер достал из кармана пластиковую ложку и зачерпнул розоватую массу.
– Вот это удар! – неожиданно произнес чей-то голос за его спиной. – Года три назад такой еще можно было увидеть в хорошем боевике.
Тайгер никак не прореагировал, лишь задержал у своего рта ложку, ожидая, что будет дальше. За полгода скитаний первым, если не считать обслуживающий персонал дешевых отелей и ресторанов, с ним никто не пытался завести разговор.
Человечек, возникший перед Тайгером, был мелкий, жуликоватого вида, с тонкими, беспрестанно снующими руками.
– Кстати, вы случайно не работали в цирке?
– При чем здесь цирк? – спросил Тайгер и, отправив содержимое ложки в рот, покосился на человечка, машинально отмечая, что тот одет весьма прилично.
– Как это при чем? – Руки у человечка засновали еще быстрей. – Выдрессировать целую стаю голодных псов и эту зверюгу дога… Я за вами давно наблюдаю.
– Я их не дрессирую, я их просто калечу, – угрюмо и с некоторой угрозой в голосе произнес Тайгер, надеясь, что это подействует, и невесть откуда появившийся, назойливый, как муха, тип, уберется.
– О?! – Человек застыл в картинной позе, разведя руки в сторону. – А могли бы вы, допустим, убить этого дога?
– Убить всегда проще, – равнодушно произнес Тайгер и продолжил трапезу, потеряв всякую надежду, что этот вертлявый тип, наконец, отвяжется от него.
– А у меня, знаете ли, – тут человек сделал многозначительную паузу, – проблема с собаками, столько их сейчас развелось… Забыл представиться, – человек неожиданно протянул руку. – Энди Доксвель.
Тайгер пожал тонкую, лишенную малейших признаков физического труда кисть:
– Джин!
– Очень приятно! – расшаркался человечек и осторожно присел на край лавки. – Очевидно, вы стеснены в средствах?
– Очевидно! – буркнул Тайгер, доставая вторую кость из пакета.
– Я бы мог вам предложить работу.
– Я ничего не умею!
– Но вы же можете голыми руками и без лишнего шума убить собаку.
– Могу! – Тайгер поднял голову и впервые с любопытством посмотрел на человечка. – Но кому это нужно?
– Мне! И вообще, мне нужен помощник. Вы, я думаю, подошли бы.
– Чем же вы занимаетесь?
Человечек перестал мельтешить руками, снял с рукава несуществующую пылинку, дунул на нее и впервые открыто, не ускользая взглядом в сторону, посмотрел на Тайгера.
– Понимаете, человеку свойственны пороки и преступления, и вся история человечества буквально кишит ими. Они – неотъемлемая ее часть. И все можно понять, если это в рамках человеческого поведения. А в какую, простите, историю можете попасть вы, отбирая кости у собак, которые не могут сами себе заработать на пропитание?
