Алексей Гравицкий - Четвертый Рейх

Точнее, могла бы ей стать. Что помешало? Сказать было трудно.

Может быть, личные амбиции, может быть, лень, может быть, еще что-то…

Как бы то ни было, факт оставался фактом: ни одно модельное агентство за Катерину не бралось. Несмотря на рост, ноги от ушей и соответствующий всем нужным стандартам бюст.

После того, как ее карьера в мире духов, подиумов, показов и кутюр, не задалась, Катерина вплотную занялась личным счастьем. Брак с молодым капитаном-космонавтом — казался ей, что называется «вариантом». Все «спейсмены» были людьми обеспеченными. Если доживали до пенсии…

Катя шла в толпе, как шла бы, наверное, по самому модному подиуму мира. Гордо задранная головка, взгляд в никуда, длинные красивые ноги идут «от бедра».

Богданова она увидела сразу.

— Игоре-е-ек! — Катя растянула губы в улыбке. — Ми-и-илый!

«Как все-таки хороша!» — Подумал Богданов, прежде чем погрузиться в облако ее духов.

— Пойдем, пойдем… — он потащил ее к стоянке такси.

— Ты разве не на машине?

— Кать, ну, ты ж знаешь. Какая тут машина? Машина в Москве, а тут работа… Я улетаю завтра…

Она надула губки.

— Опя-я-ять?

— Не опять, а снова. Работа у меня такая. Лечу далеко-далеко! Расскажу — закачаешься.

— А чего же я приехала? — Катя остановилась.

— Разве ты не рада меня видеть? — Игорь потянул ее за руку.

— Рада, конечно… — Катя сделала несколько шагов. — Но у меня там дела были… С Машкой мы должны были зайти кое-куда… И вообще. Поезд этот дурацкий. Народу — толпы. Что мы вообще тут делать будем?

— Ну, как что… — Игорь привлек ее к себе вплотную. Прижал, чувствуя, как податливо упирается в него ее грудь. Опустил руки ниже, к талии. — Все будем…

— Ах, вот ты как! — В ее глазах он увидел озорной огонек, который так любил и из-за которого они, фактически, познакомились. — Тогда другое дело! Куда поедем? К тебе?

— Нет тут у меня ничего, Катька! Все мое в Москве. Так что давай в гостиницу, а?

— Ну, давай, — она хотела было снова надуться, но передумала. В жизни Катя любила себя, деньги и секс. Последнее — очень.

Целоваться они начали уже на заднем сидении такси. Все повидавший шофер только хмыкнул, увидев в зеркале заднего вида мелькнувшую шикарную грудь.

Потом они долго лежали, разглядывая потолок.

Катерина курила. А Игорь блаженно вдыхал запах ее красивых, рыжих волос.

— Игоре-е-еша… А когда мы уже поженимся?

— Ну, — Богданов удивленно поднял брови. — Ну… Вот если вернусь из полета, то поженимся.

— Что значит «если»?

— То и значит. Нет, нет. Вернусь. Обязательно. Ты не переживай.

В голову Кате пришла неожиданная мысль.

— А можешь и не вернуться?

— Ну… Всякое бывает. Знаешь, куда мы летим…

— Да черт с ним, куда, бы не летели, — она перевернулась и посмотрела на него внимательно. — Я совершенно об этом не подумала! Ты же можешь не вернуться!

— Кать! Давай не будем! — сказал Игорь строго.

— Нет-нет. Погоди… Это важно. Мне уже двадцать пять. А ты можешь не вернуться! Ты вообще понимаешь, что это значит?

— Ну… Не фонтан, конечно, — Богданов пожал плечами. — Давай лучше погуляем. Или в ресторан пойдем. Вернусь — не вернусь, чего загадывать. Лучше давай думать, что будет потом!

— Ага… — Катя уже думала.

Командир появился через полчаса после звонка, и не один. С собой он приволок молодую смазливую особу, представленную Катей. После чего Катя присела на игристое вино, а Богданов — на уши подруге. Общение между ними напоминало семейные разборки. На повышенных тонах, но шепотом, чтоб не привлекать внимания. Впрочем, выяснения отношений остались незамеченными. Кадзусе деликатно «ничего не слышал», Кларк разборок и вправду, казалось, не замечал, полностью отдавшись игре на бильярде. Погребняк же действовал профессионально: вел себя так, словно ему плевать с высокой колокольни и на капитана и на его пассию, — но ловил при этом каждое движение, каждый взгляд.

— Седьмой номер в угол.

Костяной шар соприкоснулся с другим, прокатился по сукну, мягко ткнулся в зеленый борт и с легким стуком подтолкнул своего собрата с цифрой семь на гладком боку. Кларк оторвался от стола и победно поглядел на остальных. Кадзусе с хрюкающим звуком елозил коктейльной соломинкой по дну стакана, пытаясь вобрать в себя все до капли. Только капитан оставался мрачен и переглядывался со своей девицей.

Глупая была затея притащить ее сюда. Но свое мнение Погребняк благоразумно решил придержать при себе. «А девочка капитану не пара. Жена она ему, подруга или еще кто — не важно. Девочка-стервочка. Ее в первую очередь волнует она, во вторую она, в третью, в четвертую, в пятую… до капитана ей дела нет. Он рассматривается как объект, как вещь, деталь способная поддержать имидж. А капитану нужна жена, боевая подруга способная обеспечить крепкий тыл, растить детей, готовить ужин и ждать. Эта ждать не будет. Такие вообще не подходят на роль жены, — Александр кинул оценивающий взгляд на округлые бедра девушки, — с такими трахаться прикольно».

— Партия.

Кларк улыбался открытой детской улыбкой, какой улыбались, наверное, его американские предки.

— Еще разок? — поинтересовался он.

— Я пас. — Кадзусе сплюнул соломинку и отставил стакан.

— С тобой не интересно играть, Кларк, — перехватил вопрошающий взгляд Баркера Александр. — Ты не оставляешь шансов. Тебе везет.

Кларк хмыкнул.

— Везет? Ничего подобного. Чистая физика и никакого везения.

— У него в голове сидит зенитная батарея, — подначил Кадзусе и сделал знак официанту повторить коктейль.

Клуб был в старых традициях. С бильярдом, боулингом, живыми официантами и интерьером в стиле ретро. И хотя Погребняк терпеть не мог эти допотопные забавы, он отдал должное хозяину клуба и вкусу, с которым все здесь было исполнено. Вот только название с содержанием как-то плохо монтировалось. Интересно, хозяин заведения знает, кто такой Сёрен Кьеркегор? Или просто слово понравилось? Баркер-то, который их сюда затащил, знает наверняка, хотя этот пригласил в клуб не ради названия и ретро антуража, а ради дурацкой игры в катание шариков кием по сукну.

— Это у твоего брата в голове зенитная батарея, — огрызнулся Кларк. — И логарифмическая линейка вместо музы. А я просто учил физику в школе. И руки у меня тем концом прикручены.

— Угу, но не к тому месту, — отозвался Кадзусе.

Баркер налился краской, надулся. Плечи раздвинулись. Во взгляде появилась угроза. Со стороны могло показаться, что потомок американцев сейчас подскочит и свернет японца в бараний рог, но вместо этого оба вдруг дружно и весело расхохотались.

Погребняк не обратил на них внимания. К подначкам и угрожающим позам этой парочки он уже привык. Так происходило изо дня в день. Баркер и Кадзусе подначивали друг друга, пока не доходили, кажется, до крайней черты. А когда казалось, что все, дело кончится дракой, вдруг начинали дико реготать.

Мацуме, в отличие от брата, острым языком не отличался, да и общительностью тоже. В голове у него и вправду словно бы работал процессор. А конструкторские электронные, технические или еще какие решения были ему, казалось, ближе живых людей.

Александр перевел взгляд на капитана. Богданов сидел в стороне и шепотом ругался со своей пассией. Погребняк нахмурился. Если два узкоглазых братца и американец-мордоворот были ему предельно понятны, то капитан продолжал выкидывать коленца. Причем коленца неожиданные. Зачем он приволок сюда свою девку? И зачем приперся сам, ведь еще утром у него были совсем другие планы. Кларку хотелось шары покатать, японцу коктейль пососать и музыку послушать. Мацуме отсыпаться завалился. А капитан сперва свинтил, со словами «увидимся вечером», а потом вдруг объявился неожиданно. Да еще в такой компании. Решил девочкой похвастаться? Или это девочка его сюда подтолкнула? Тогда что же, капитаном вертит девка? Час от часу не легче. Или?.. И кто она ему, интересно знать?

Вариантов много, а ответ один. И непонимание этого единственно верного ответа бесило. Он должен знать о них все. Он должен понимать их. Причем ему не нужны дежурные отмазки психоаналитиков, ему нужно четкое понимание. А его нет. Погребняк зло стиснул кий.

— Шура, еще партию, — побелевшие на кие пальцы не укрылись от внимания Баркера, и хоть Кларк воспринял это по-своему, Погребняк мысленно отругал себя за несдержанность.

— Нет уж, — небрежно отмахнулся Александр. — С тобой играть я не буду.

— А со мной?

Голос прозвучал неожиданно. Баркер присвистнул. Александр повернулся к Кате, та поднялась из-за столика, отмахнулась от попытавшегося удержать ее капитана и двинулась к бильярдному столу. Погребняк улыбнулся. На него шла самка. Призывно покачивающая бедрами, но знающая себе цену. В глазах блестела задавленная злость на оставленного за столиком кавалера, плясали черти и пузырилось игристое вино.