Дмитрий Матяш - Z.O.N.A. АТРИум
— Честно говоря, мало что я понимаю, — бросив в рот кусок хлеба, сказал Кудесник. — Взялся позавчера утром провести группу «монголов» на место одно, за цацкой одной. И все нормально было, даже твари не часто нам по пути попадались. Добрались до «вагранки» за денек, взяли что нужно и уже назад возвращались, когда на опушке там, в шестьдесят восьмом квадрате… Не знаю, как это случилось, но когда я очнулся, они все мертвы были, причем так, будто их поезд сбил. Вообще чертовщина какая-то, они даже за оружие схватиться не успели, а ведь бойцы были опытные. А Хаим перед смертью отправил сообщение отцу, мол, Кудесник с катушек слетел, наши вещи взял, всех, в том числе своих маркеров, убил! Но не помню я ни хрена! К тому же один из них выжил, Махаоном кличут. Если он добрался до Ордынца и выложил все, что видел, и как я по их рюкзакам шнарил, — ну не оставлять же патроны и жрачку там! — и как цацку эту прикарманил, хан меня под землей теперь найдет…
— Да-а, — протянул старшина, склонил голову и почесал в затылке. — Это, конечно, залет крупный. Хан не простит, если там сын его был. А чего ты один не пошел за цацкой этой, зачем целую группу с собой поволок?
— «Чего!» — хмыкнул бродяга. — Стремно, бать, туда одному идти. Нам повезло, что за «вечной колонной» мы не встретили никого из параллельщиков, ведь их там обычно пруд пруди. Я когда был там последний раз, из пятнадцати человек вернулись только двое, да и то один от потери крови в Ванаварском госпитале Богу душу отдал. К тому же хан меня самого боялся отпустить, не шибко доверял. Думал, я «брошь» возьму и на периметр дерну, а там за небольшой кусок «живого кварца» меня не только через КПП-3 пропустят, но и на «вертушке» до аэропорта подкинут.
— Так это что же, ради «броши» все? — удивленно поползли вверх брови старшины. — Тю, а зачем далась она ему, хрень эта? Поспрашал бы тут кого, может, и так нашли бы. У торгаша в Каран-Яме точно должна быть, за копейки купил бы.
— Нет, он новую хотел, такую, чтоб только из «вагранки», чтоб светилась еще. Дочери, говорят, на свадьбу подарить собирался. Она и вправду штука красивая, хоть и бесполезная.
— Я тебе вот что скажу, — наливая по третьей, вдруг тише обычного заговорил старшина. — Не глупи, бродяга, если можешь пробраться на периметр — рви когти. Цацки какие-нибудь имеются в «нычке», чтоб армейцам отстегнуть? Ну так и катись ты отсюда к чертовой матери. «Брошь» за бугром можно продать за приличные деньги. Забудь об Атри! Ты ведь и сам знаешь — «монголы» сейчас укрепились, мощь постоянно наращивают. Здесь каждая вторая группировка у них на подхвате, все хотят с ними в союз вступить, в каждой деревне готовы им задницу лизать, и наша — не исключение. Я не могу ручаться, что никто из моих односельчан не стучится в эту самую минуту в хановы ворота. Ты же понимаешь, какая у нас напряженная ситуация — «азаматовцев» может подвинуть только хан, не решается просто пока еще. Так что подсобить ему в плане поимки того, кто убил его сына, здесь каждый горазд. Глядишь, и убедится в нашей преданности.
— Я никого не убивал, — возразил Кудесник. — Вы что, не верите мне? Как бы я мог их убить? Чем? По ним ведь не стреляли. Их просто переломали пополам, причем никто и курок спустить не успел.
— Тише, тише ты, — покосился старшина на окно. — Тут криком не поможешь. О гипнозе слыхал?
Кудесник прищурился, с недоверием посмотрел на старшину, но тот продолжил:
— Есть такие твари, шептуны, знаешь? Попали вы под их ментальный удар, вот и вырубило вас всех. А на тебе все замкнулось, и последствия зафиксированы. Докажи теперь, что ты не осел.
— Да знаю я, Иван Степаныч, не ребенок же. Думал я и про шептунов, и про меченосцев — не сходится ни хрена. Когда вы видели, чтобы они, поразив своим ментальным ударом людей, ломали бы их и просто так оставляли? Тем более одного вообще не тронули. Бред это, никакие там не шептуны были.
— Ну, тебе, разумеется, виднее. Но я настоятельно рекомендую: не теряй голову зазря. Можно долго скитаться по тайге анахоретом, но рано или поздно тебе придется зайти в какую-нибудь деревню переночевать, поесть или хабар скинуть. И кто знает, не возьмут ли тебя там под стражу и не стуканут ли хану — за должок или так, чтоб прислужиться? Так что… выбор у тебя, так сказать, не самый шикарный. Если нет никого, чтоб через Ущелье перевели, я могу человека посоветовать. Человек надежный, за пару цацек доведет до аэропорта…
Бродяга опустил голову и задумался. Не таким он представлял себе разговор со старшиной Симоновым, не таким. Вариант с уходом из Атри не хотелось считать окончательным. Кудесник не знал, на что надеялся, переступая порог здания сельсовета, но был твердо уверен: Степаныч, обычно помогавший таким, как он, дельным советом, обязательно подскажет, как миновать указатель на КПП-3. А тут вот как вышло…
Выбраться на Большую землю с теми цацками, что лежат в схроне под обломками давно разбившегося беспилотника, означало провести остаток жизни либо в роскоши, либо в тюрьме. Причем, если поступать обдуманно и не начинать скупать в Подмосковье особняки и не менять «ламбо» по паре на неделю, тюрьмы можно легко избежать. Но вот хотелось ли Кудеснику возвращаться в тот мир? Возможно, но не раньше, чем лет эдак через тридцать, когда на пенсию оформляться нужно будет, потому как на родине помирать всяко лучше, там и местечко должно остаться возле родителей, под березками, а не здесь, среди вечных сосен и болот.
Вышел из избы сельсовета Кудесник грустный. Он рассчитывал на чудо, но чуда не произошло. Надеялся, что старик посоветует что-нибудь дельное, но тот одним махом обрезал все его чаянья. Ступать на дикие земли и вправду небезопасно, слишком много там странного и неизведанного, слишком незаметна граница с параллельным миром. Возвращаться в белый периметр — все равно что из пятого класса перейти снова в первый, да и что там делать? Копеечные задания торговцев выполнять, чепуху всякую по аномалиям собирать и от зайцев отстреливаться? Перед вояками лебезить, чтоб не повязали и на урановые рудники не отправили? Нет уж, увольте. Тогда — что? Незыблемая средняя полоса, самая широкая площадь изведанной части Атри? Похоже, остается только она, родимая. Главное, это знать, с какими кланами не в тёрках «монголы». И тогда можно будет какое-то время перебиться. А там как карта ляжет.
— Порфирьич, — наклонившись к решетке, за которой спал, нависнув над столом, заваленным разнообразными электродеталями, человек, негромко позвал Кудесник.
Техник очнулся мгновенно. Глаза красные, капилляры вздуты, лицо небритое самое меньшее дней пять, и выглядел он так, будто компьютер в его голове завис на перезагрузке. Секунд двадцать, не мигая, всматривался он в наклонившегося к нему человека, пока его лицо не приняло более-менее осмысленное выражение.
— Кудесник, ты, что ли? — попытался угадать он, протерев глаза тыльной стороной ладоней.
— Под левой рукой, — кивнул ему бродяга, и тот сразу же поднял левую руку. Чертыхнулся, промямлил что-то неразборчивое и надел на нос очки.
— Ты в курсе последних новостей? — в лоб спросил техник, убедившись, что перед ним тот, кого он и предполагал здесь увидеть. — Ты теперь…
— Послушай, — перебил его Егор. — Мне всего-то КИП перепрошить. Сделаешь?
— Чей он? — покосился техник на протянутый через отверстие в решетке портативный компьютер.
— Какая разница? Купил на распродаже.
— Чей он, Кудесник? — не отступал Порфирьич, сдвинув к переносице брови.
— Хаима.
— Хрена! — тут же, будто только и готовился услышать это имя, выпалил атрийский компьютерный гений и тут же принялся нарезать круги по своей комнатушке, на стеллажах которой покоились целые поколения деталей, от ламп накаливания и кинескопов к старым советским телевизорам до современных микропроцессоров. — Хрена тебе, Кудесник! Не туда ты пришел! Вали отсюда вместе со своим КИПом, да побыстрее, и не вынуждай меня принимать меры.
От сухопарого лысоватого техника, имеющего некое сходство с тем актером, что играл Новосельцева в «Служебном романе», было, конечно, забавно слышать такого рода угрозы, но Кудеснику смеяться не хотелось. Если не удастся перепрошить КИП, бродяга окажется вне информационного пространства, а это ой как нежелательно.
— Хорошо, хорошо. — Он поспешил убрать КИП в карман и успокаивающе протянул вперед растопыренные пальцы. — Все, Порфирьич, забыли.
— Ну конечно, — продолжал причитать раздосадованный неприемлемым предложением техник, — тебе-то что? Порфирьич КИП перешьет, пропишет ник какой-нибудь заковыристый, так чтоб никто не допёр, что это Хаима комп был, а потом, если что — бац! — и кто же это такой помог нашему приятелю Кудеснику?! Ах да, это же ясно как божий день! В ближайшем ведь квадрате от гранкарьера только в Коломино есть техник, куда Кудесник, скорее всего, и подался. Так что же, пригласим Порфирьича на чай, потолкуем, спросим, за какой хабар он решил перепрошить бродяге компьютер, который принадлежал сыну хана Ордынского? Так вот я, — он ткнул указательным пальцем себя в грудь, — ни хрена не хочу, Кудесник, к ним попадать на чай. Так что будь добр, выметайся подобру-поздорову из моего подвала!
