Андрей Левицкий - Путь одиночки
– Бегите, я их задержу! – прохрипел Нечипоренко.
– Уходим, – скомандовал Данила. – Вперед!
Они спрыгнули с крыши, пронеслись между сараями, выстрелами завалив двух бешено лаявших псов, залезли на тот сарай, что стоял возле ограды, и, с разбега перемахнув через забор, провалились в вязкую жижу по бедра.
Лазебный приземлился удачнее, помог Даниле выбраться из трясины. Оборачиваясь, кинулись прочь от лагеря. Вот спрыгнул Нечипоренко, пальнул для острастки и бросился бежать. Не успел Данила обрадоваться, что боевой товарищ жив, как тот, раскинув руки, упал ничком.
Презревая опасность, Данила рванул к Нечипоренко, Лазебный его прикрывал, стреляя наугад. Распластался рядом с телом Нечипоренко, Данила нащупал пульс на сонной артерии – прапорщик был мертв.
– Уходим через болото, – решил Данила,. – Враги пустят собак, вода собьет псов со следа. Ходу!
– В топь затянуть может! – Лазебный побежал за капитаном.
Залаяли собаки – так и есть, погоня. Астрахан обернулся, но в полутьме и тумане было не разобрать, открыта ли калитка. Они двигались вперед, в белесое марево, где могло прятаться непойми что. Без проводника – хана. Но лучше самим попытаться, чем рассчитывать на предателя.
– Твою мать! – взревел Лазебный, когда из-за холма к нему метнулась четвероногая тень и легко сшибла здоровенного спецназовца на землю.
"Хеклер" отлетел в сторону, а тень, оказавшаяся огромной рыжей псиной неизвестной Даниле породы, поставила лапы на грудь Лазебному и злобно ощерила клыки. Данила вскинул "винторез".
Осечка! Нет времени устранять. Перехватить автомат за ствол (раскаленный металл глушителя обжег ладони), размахнуться и врезать собаке по башке прикладом!
Есть! Псина, взвыв, отлетела в сторону. Теперь что там с осечкой?.. Ну да, типично: бракованный патрон. Передернуть затвор…
Собаку он добивать не стал: та даже встать не могла.
Данила поднял с земли Лазебного.
– Зулус! – закричали сзади женским голосом. – Зулус, взять!
Данила дважды выстрелил на голос, обежал собаку – преданный пес все-таки попытался укусить его, – и ломанулся, толкая в спину Лазебного, в сторону болота.
Под ногами зачавкала жидкая грязь. Над болотом занимался рассвет.
* * *
Влада не знала, будут ли враги атаковать с центрального входа, с тыла или с флангов, и разместила людей по всему периметру. Главные ворота охраняли обитатели двух общежитий. Двое залегли в сырости под бревенчатыми домами, двое караулили в распахнутых окнах. Тыл прикрывали шестеро: один в вольере с собаками, второй в доме отца, третий под сваями, четвертый под складом, пятый на складе, внутри, шестой – около Г-образного общежития. Остальные прикрывали фланги.
Когда люди заняли огневые позиции, воцарилось молчание. Казалось, воздух от напряжения трещит электрическими разрядами. Чем больше проходило времени, тем угрюмее делались лица мужчин.
В безлунном небе переливались звезды, внизу тускло светились фонари, и трудно было понять, что происходит в темноте за периметром. Генератор ревел, заглушая звуки. Влада надеялась, что врагам ночью встретится голодный хренозавр или стая вырвиглоток.
Псы, нарезвившись, залегли спать в вольере, только Зулус остался охранять хозяйку. Время текло медленно, туман росой оседал на волосы. Чтобы они не отсырели, Влада надела камуфляжную кепку. Хотелось курить, из лесу тянуло сыростью и холодом.
По совету дочери, отец заперся в одном из домов, ничем не выделяющемся среди других. Большой сруб на сваях нападающие, скорее всего, сразу вычислят, а вот найти главу лагеря в одинаковых постройках будет тяжело. От помощи Циклопа отец отказался, и тот засел на соломе в сарае неподалеку.
Мокро, грязно, опасно. Сейчас Влада мечтала о накрахмаленных простынях, о своей маленькой квартирке, теплой, с горячей водой и туалетом. Мысленно раскручивала клубок событий: устроиться на нудную работу, по выходным валяться перед телевизором, иногда ходить на тренировки. Можно пойти инструктором, тогда не так скучно, но все равно тоска зеленая. Кому Влада там нужна? Ни подруг, ни родственников. Здесь же – отец, которому необходима ее помощь, люди, ставшие ее семьей. Всеми забытые, отвергнутые миром, они нашли тут пристанище и по-своему счастливы. Да и Сектор благосклонен к Владе, она слывет одним из самых удачливых проводников.
Нет, ее место здесь, и умрет она здесь, под пронзительно яркими звездами.
Ближе к утру, когда сон смыкает веки самых выносливых, ночь еще не закончилась, но линия горизонта уже посветлела, залаяли собаки, и вздохом пронеслось по поселку: "Идут!" Влада мотнула головой, избавляясь ото сна, и на цыпочках побежала к главным воротам. Отодвинув дозорного, глянула в щель обзорного окна: темнота, над кочками болота стелется туман.
– Никого нет, – шепнула она.
Дозорный показал жестами – ползут, мол, смотри. Влада закусила губу и напрягла глаза… ничего. Вдруг дернулся стебель камыша. Присмотрелась: так и есть, ползут! Она пустила к окошку дозорного, а сама залегла на полу дома, что напротив ворот, прицелилась в темноту. Кровь колотилась в висках, ладони взмокли: одно дело – гопникам задницу надрать, другое – воевать с профессионалами.
Штурм начался – застучал автомат. Кто-то вскрикнул, выматерился, крик утонул в грохоте выстрелов.
Зазвенел разбитый фонарь, и стало темнее. Влада, так никого и не увидив, забилась в щель между пристройкой общежития и забором, а когда высунулась, пули чиркнули о дерево над головой. Пришлось стрелять вслепую. В темноте трудно было разобрать, кто свой, кто чужой. Продуманная оборона лагеря превратилась в ничто, в кровавую мешанину.
Залаяли собаки, рванули из вольера. Взвизгнул подстреленный пес. Влада поспешила на лай, перепрыгнув через распростертое тело, обогнула собак, которые рвали кого-то из чужаков. Мужики стояли рядом и матерились, незнакомец орал. Остальные сбежали. Влада распахнула калитку: так и есть, два черных силуэта удирали по болоту. Влада дала по ним очередь – мимо. Чтоб вас в трясину засосало, сволочи!
Зулус танцевал рядом, ожидая команду. Влада указала вперед и крикнула в запале:
– Убей!
Пес рванул за беглецами.
Пули чиркнули о доски над головой – Влада инстинктивно пригнулась и только тут сообразила, что отправила верного друга на смерть. Взвизгнул Зулус и исчез из поля зрения, а беглецы растворились в тумане. Первый порыв был – бежать следом, расстрелять их, уничтожить, но Влада понимала, что скорее они убьют ее, и что теперь на ее руках не только кровь товарищей, но и Зулуса.
Дрожащими пальцами она достала сигарету, прикурила и затянулась так глубоко, что закружилась голова. Выпустила дым, сразу затянулась опять.
Сквозь шум генераторов прорывалась ругань, голосила женщина. Валька? Юля? С сигаретой в зубах Влада пошла на крик: люди толпились у сарая, в сумерках не разобрать было, сколько их. Темные тела на полу. Только сейчас дошло: умерли те, кто стал родным, с кем она делила последний кусок хлеба. От погибшего оттаскивали светловолосую Юльку; значит, это ее муж Коля, он же Никола – молодой, наивный идеалист, мечтавший о равенстве и братстве во всем мире… А рядом с его телом кто? Подойти страшно. Шаг, еще шаг. Кто-то большой, грузный…
Циклоп! Ноги подкосились – Влада упала на колени. Циклоп дружил с ее отцом и помнил Владу семилетней. Неуклюжий, немного доверчивый Вовка! Кто-то положил ладони на плечи – Влада дернулась, вскинула голову: отец. Живой и невредимый. Она встала, поджав губы, отряхнулась и заговорила:
– Мы должны их догнать. Казнить. Но сначала – допросить, чтобы понять, кто организовал эту операцию и чего ожидать в будущем. Потом я сама убью их! Берем оружие – и за мной.
– Чё, прям в болото? Да сгинули они уже, – пробормотали из толпы.
– Трусы остаются дома. Ну, кто со мной?! – Влада вскинула руку с автоматом.
Ее поддержали все.
– Разделимся и обойдем болото с двух сторон. Если они куда-то вляпались, снимите с них скальпы и принесите в поселок. Вперед!
Ярость клокотала в сердце и выплескивалась словами. Крушить, ломать, жечь! За Циклопа и Николу, за тысячи детей, которым родители не могут купить биотин. Конечно, лучше продать инъекцию молодящейся старухе и жирному старику-миллионеру: у них есть деньги!
У ворот Владу остановило возмущенное тявканье, она обернулась: пошатываясь на мощных ногах, стоял риджбек, еле-еле стоял, но пытался идти за хозяйкой и негодовал, что его не берут на охоту. Первая мысль была: "Живой!" Вторая: "Ранен!" Влада метнулась к нему, осмотрела – видимых повреждений нет – и обняла за шею:
– Извини, Зулус. На этот раз без тебя.
* * *
Группа Влады состояла из троих мужчин и двух собак. Шли молча, берцами собирая росу. Мох под ногами пружинил и подталкивал. Стояла такая тишина, что слышно было, как дышат собаки и с тихим всхлипом падают в воду листья берез.
