Михаил Кликин - Личный враг Бога

Глеб отшатнулся.

Апостол вытер клинок об одежду поверженного противника, убрал меч, наклонился, снял перстень с руки убитого, повертел его в пальцах, любуясь игрой света на гранях кристалла, разглядывая руны. Затем надел перстень на мизинец левой руки, обернулся и увидел Глеба. Посмотрел на ножны, на рукоять меча. Сказал:

— Действительно, неплохая игрушка для новичка. Украл или купил в рассрочку?

— Заработал, — сказал Глеб, стараясь держаться с достоинством.

— Заработал? — хмыкнул Апостол, чуть внимательней присматриваясь к Глебу. — Мы где-то уже виделись?

— Да. Недавно вы дали мне совет, чтобы я никогда не извинялся.

— А, так это ты! Надеюсь, ты последовал моему совету? — Он показал трофейный перстень Глебу и спросил: — Знаешь сколько стоит такая вещица?

— Нет.

— Я надеюсь выручить за нее никак не меньше полутора тысяч.

— Серебряных? — поразился Глеб.

— Золотых, — ухмыльнулся Апостол. — Не зря этот парень не хотел мне ее отдавать. Впрочем, я в любом случае убил бы его.

— Но зачем?

— Мне ни к чему живые враги. Их и так у меня слишком много… А ты, видимо, совсем недавно в Мире?

— Да.

— Это заметно. Первый раз идешь в Город?

— Да.

— Там тебе сейчас самое место. Не лезь на рожон. Накопи денег, потренируйся, купи приличные доспехи, оружие. Никогда не спеши.

— Спасибо за совет.

— И никогда никого не благодари… А ты бойкий парень. Ты мне нравишься. Дам тебе еще один совет — если обзаведешься приличными вещичками, постарайся не попадаться мне на пути. Я живу трофеями. И мне это нравится. Кстати, если хочешь, можешь снять что-нибудь с него. — Апостол кивнул на убитого. — Я уверен, у него есть кошелек, и он набит потуже, чем твой.

— Нет, спасибо, — замотал головой Глеб. — А вы тоже направляетесь в Город?

— Да. И не называй меня на «вы». Никого так не называй, если не хочешь казаться Новорожденным.

— Вы… Ты можешь встать со мной в очередь. Я уже почти у самых ворот.

— Пожалуй, я пройду просто так.

Апостол развернул плечи и косолапой походкой направился к толпе. Люди расступались перед ним, и уже через минуту его голова мелькала возле самого входа. Глеб с завистью посмотрел вслед воину и стал протискиваться на свое место. Его пихали в ребра, толкали, ругались на него, но он упрямо лез и лез, сдерживая рвущееся вежливое «извините».

В какой-то момент его развернуло, приподняло так, что он потерял опору под ногами, и тогда он увидел, что возле трупа верзилы, оставшегося на обочине дороги, присел какой-то человек и роется в его одежде.

Затем Глеб вновь нащупал ногами землю, рванулся вперед, коснулся стоящего впереди соседа и сказал:

— Я вернулся.

Тот, не оборачиваясь, кивнул.

Высокая арка входа была совсем рядом.

Стена уходила высоко в небо прямо перед ним. Он задрал голову и чуть не упал.

Теперь было свободнее. Давка осталась позади.

— Запускай следующих! — крикнули с той стороны стены, и заскрипел ворот, наматывая цепь, поднимая решетку.

Вход в Город были устроен по принципу трехступенчатого шлюза. Решетчатые двери отрезали кусок толпы, дробили его на несколько частей, на отдельных людей. На личности, которыми занималась стража.

Глеб вошел в арку ворот. Вместе с ним зашли еще несколько человек.

Впереди была маленькая калитка, возле которой стоял охранник в латах. Он махнул рукой и сказал:

— Подходите. Кто следующий?

Охранник о чем-то расспрашивал подходящих и открывал калитку, выпуская людей в Город. Впрочем, большинству он даже и вопросов не задавал, просто окидывал взглядом, оценивал и открывал проход.

Глеб шел последним.

— Двуживущий? — спросил стражник.

— Да.

— Имя?

— Глеб.

— Новичок?

— Да.

— В Городе в первый раз?

— Да.

Глеб уже хотел было шагнуть к калитке, но охранник задержал его, крепко взяв за локоть.

— Пройдемте со мной.

— Зачем?

— Вы в первый раз. Вам надо объяснить правила поведения в Городе. Это не займет много времени. Пройдемте. Таков порядок.

— Хорошо.

— Рыжий! — крикнул охранник. — Смени меня!

— Чего? — глухо донеслось откуда-то, и Глеб закрутил головой, пытаясь понять, кто это сказал.

Через несколько секунд в стене возникла трещина, взвизгнули петли, и из открывшегося проема появился еще один охранник. На нем были точно такие же доспехи с изображением взлетающего Пегаса на нагруднике.

— Чего тебе? — спросил воин, снимая шлем и приглаживая ладонью свою огненно-рыжую шевелюру.

— Смени меня.

— А что случилось?

— Новенький. Первый раз в Городе.

— Ну и что? Пусть идет.

— Не положено. Надо объяснить правила.

— А-а! — Рыжий пренебрежительно махнул рукой, разглядывая Глеба. — Шел бы себе.

— Давай-давай. Вставай.

— И народу сегодня много, — Рыжий зевнул.

— Северные ворота закрыли. Все к нам идут.

Люди, стоящие за решеткой у входа, загудели, недовольные задержкой.

Рыжий охранник скользнул по толпе равнодушным взглядом и сказал:

— Ладно, постою пока. Только не тяни там.

— Пять минут!

— Иди. — Рыжий махнул рукой и рявкнул: — Запускай следующих!

Лязгнули, натянувшись, цепи. Заскрипели, поднимаясь, массивные решетки.

Каморка, куда охранник привел Глеба, казалась абсолютно нежилой, хотя стояла здесь и незаправленная кровать с грудой мятого белья, и стол, заваленный объедками и пустыми глиняными бутылками, и стулья, и шкаф с мутным зеркалом. Здесь было мрачно, холодно и сыро. Все звуки — и шаги, и слова — неприятно резонировали в этой каменной коробке, заставляя неосознанно понижать голос.

Через зарешеченное узкое окно доносился с улицы неразборчивый гул толпы возле городских ворот.

— Итак, вы в первый раз входите в Город, — серьезно сказал охранник, усаживаясь на стул и жестом давая понять Глебу, что и тот может присесть.

— Да.

— Я коротко объясню вам правила поведения. Итак… Городом и близлежащими к нему землями управляет Король. Король лично следит за порядком на своих владениях. Особенно за порядками внутри Города. Город — единственное место в Мире, где запрещено убийство. Где запрещена магия. Где запрещено воровство. Здесь вы можете спать прямо на улице, хотя это тоже запрещено…

Глеб подавил невольный смешок. Охранник продолжал:

— За соблюдением правил следит королевская гвардия. Среди нас есть и конные воины, и мечники, и копейщики, и арбалетчики. Мы — единственная организованная армия Мира. Поэтому с нами принято считаться. — Он грозно посмотрел на своего слушателя, и Глеб согласно кивнул.

— О любом, самом незначительном проступке, происшедшем внутри городских стен, сразу становится известно Королю. Никто не может избежать наказания! Конечно, от правосудия можно скрыться, покинув Город, но Король помнит всех преступников, и, если нарушитель вновь покажется здесь, то немедленно будет пойман и наказан по закону. Не ввязывайтесь в драки. Не применяйте магию. Не воруйте. И все будет в порядке. В Городе есть банки, куда вы можете положить деньги, есть множество магазинов, есть базар, есть представительства и гильдии. Все это в вашем распоряжении, единственное условие — никогда не нарушайте закон! Вам все ясно?

— А Король — он Одноживущий?

— Конечно!

— А могу я вступить в королевскую гвардию?

Охранник фыркнул, возмущенный такой постановкой вопроса.

— Конечно же нет! Разве мы можем доверить Двуживущим следить за порядком?!

— Я все понял, — сказал Глеб. — Можно идти?

— Разумеется. Я провожу вас.

Глеб вышел из-под темной арки, сделал еще несколько шагов, щурясь от яркого солнечного света, и, моргая слезящимися глазами, застыл на месте, пораженный открывшейся картиной.

Он находился на просторной круглой площади, в центре которой играл, искрился всеми цветами радуги великолепный фонтан в виде многоглавого дракона. Величественная стена, уходящая к небу, была сплошь покрыта потрясающе яркими фресками. Рисунки были так велики, что взгляд не мог охватить их полностью. Глеб видел только отдельные, но оттого не менее впечатляющие фрагменты: фигуры исполинских воинов и кошмарных чудовищ, оскалы лиц и зубастых пастей, руки, когти, хвосты, глаза… Краски были необычайно сочными, движение изображенных фигур было схвачено художниками с удивительной точностью — казалось, люди и монстры застыли на короткое мгновение, и сейчас вновь продолжат бой…

Добрых полчаса Глеб, не отрываясь, разглядывал уходящую к небу роспись городской стены. Люди, проходящие мимо, иной раз задевали его, толкали, но он не обращал на них внимания. С открытым ртом, не глядя под ноги, он медленно кружил по площади, жадно всматриваясь в разноцветье великолепных фресок.