Владимир Лосев - Охотник за демонами

— Какая беда? — возмутился Слип. — Что ты бормочешь, старая карга? Он мертвый, мертвее не бывает, а высохший или невысохший — разницы особой нет. Мы и место нашли, где он от пожирателя прятштся. Яму, стервец, выкопал и там сидел, а когда решил, что мы его уже больше искать не будем, тогда и вылез.

— Яму-то хорошо смотрели? — спросил староста.

— А что ее смотреть? — огрызнулся Грот. — Земля разворочена, и все, мы землю обратно притоптали, да еще большой камень сверху положили, чтобы никто другой в следующий раз там не спрятался.

— Может, вы еще и расскажете, как и чем он в этой яме дышал? — ехидно спросила гадалка. — Или, может, вы думаете, что пожиратель душ его бы в этой яме не нашел? Неправильно это все, неправильно. Надо бы мне эту яму самой поглядеть. Отнесите меня туда, сама я не дойду, далеко очень, да и спуск в долину крутой.

— Кто же тебя потащит? — усмехнулся Слип. — Мы с Гротом целую ночь не спали, ждали его. И мы выродка этого убили, как и положено по закону. Мы все сделали как надо, а теперь спать пойдем. Пусть тебя кто-то другой тащит, а в наши обязанности это не входит.

Староста задумчиво подергал свою маленькую седую бородку.

— Нечего тебе там делать, гадалка, — сказал он. — Место это проклятое, а яма — она и есть яма, что на нее глазеть? Да и не понесет тебя никто, стражи только мне подчиняются, а они устали за ночь. И действительно, они его убили, как и положено. Все обычаи соблюдены, никто нас в этом упрекнуть не может.

— Дураки вы все, — усмехнулась беззубым ртом гадалка. — Все только начинается, вот попомните мои слова. Беда придет. В мальчишке в этом был свет, поэтому его и отвели в долину, а в пророчестве сказано: тот, в ком свет, обязательно вернется.

— Он и вернулся, — вставил Слип, хмыкнув. — Вот он лежит, твое пророчество сбылось, хоть света никакого в нем мы не видели.

— Может, и сбылось, а может, и нет, — вздохнула гадалка. — Ладно, что сделано, то сделано. А что будет дальше, поживем — увидим. Может, вы и правы, не надо мне смотреть эту яму. Но хоть до деревни-то доведете?

Слип с Гротом посмотрели на старосту, потом друг на друга и вздохнули.

— До деревни доведем, — сказал Слип. — Даже донесем, если нас больше дураками не будешь называть.

— Не буду, — засмеялась гадалка. — Хоть вы дураки и есть, но вы в этом не виноваты, родились такими. А вот Врон дураком не был, он многое мог, только сам этого про себя не знал.

— Теперь и не узнает, — сказал староста. — Ладно, пошли уже, завтракать пора, слишком рано это утро началось.

Грот посадил старуху на закорки и трусцой побежал к деревне, а за ним потянулись и все остальные.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Когда-то в этих местах жили древние люди, это они построили города и крепости, в которых мы живем. Кроме этих каменных строений и многочисленных преданий, от них ничего не осталось. Никто не знает, куда они ушли и почему бросили столь замечательные постройки, которым уже много тысяч лет, а они все так же прочны, как и тогда, когда их возвели. Они сложены из таких огромных каменных блоков, что даже тысяча человек не может поднять и один из них и тем более вознести на столь огромную высоту.

Предания гласят, что древние люди были подобны богам. Они умели разговаривать с животными и птицами, и те подчинялись им, выполняя любые желания древних людей.

Во времена, когда они жили здесь, эти земли были совсем другими, тогда они были заселены огнедышащими драконами и демонами разных мастей и размеров. В некоторых свитках говорится о том, что древние люди и создали всех этих тварей и что именно они и стали причиной их ухода, а возможно и их гибели.

Когда люди пришли сюда, драконы и демоны еще жили здесь. Во многих преданиях рассказывается о борьбе людей за эти земли, о многочисленных героях, сражавшихся с драконами и побеждавших их. Говорят, что последнего дракона убил сам Рис Мудрый, основатель нашего монастыря и первый и последний король этих земель.

Драконов было немного, и люди победили их, но демонам нет числа, и война с ними до сих пор не закончена.

Поэтому наш монастырь — это место, где живут охотники за демонами. Мы убиваем демонов, выполняя завет короля Риса и первого охотника за демонами.

Тишина и покой. Он заперт в своем теле, которое ему не подчинялось, глаза не открывались, а рук и ног совсем не существовало. Мозг работал вяло, память возвращалась медленно и бессвязными образами.

Он видел отца, что-то объясняющего Гроту и Слипу, а за стражами стоял что-то бормочущий про себя староста с хмурым недоуменным лицом.

Потом он почувствовал веревки, врезавшиеся в его тело. Он был связан по рукам и ногам и лежал на земляном полу в каком-то сарае. Он безразлично смотрел на солнечный луч, который медленно полз по бревенчатой стене.

Когда солнечный луч исчез, ему развязали ноги и, подгоняя ударами копья, погнали в долину.

Потом он увидел себя, лежавшего в яме со сломанным позвоночником; он не мог двигаться, пожиратель душ висел над ним, и он чувствовал нестерпимую боль во всем теле.

А потом, когда прошло бесконечное количество времени и он испытал бесконечную нестерпимую боль, он как-то сумел выбраться из ямы и пошел домой, но у выхода из долины, около костра, сидели Грот и Слип. Слип ударил его копьем, а потом… он умер…

Врон попытался вздохнуть, но это была только мысль. Воздух свободно проникал в развороченную копьем Слипа грудь и так же свободно выходил из нее. Сердце не билось, потому что от него остались только одни кровавые, ничем не связанные ошметки. Он раньше и подумать не мог, что ему будет так не хватать его ритмичного стука в груди.

Итак, он умер…

А раз он мертв, то должен находиться в огненном царстве демонов или если ему повезло, то на небесах рядом с богом.

Но почему он ничего не видит и не чувствует?

И где его крылья, которые вручают каждому пришедшему, чтобы он мог летать?

Или если это царство демонов, то где огнедышащая печь, в которой он должен гореть бесконечно долго?

… Ничего этого нет, совсем ничего нет, кроме темноты и всплывающих образов.

Значит, он не на небе и не в царстве демонов. Возможно, он застрял между небом и землей, и сейчас бог и царь демонов сидят за одним столом и решают его судьбу. Когда они договорятся, тогда он окажется там, где ему и положено быть, а пока он должен ждать…

Врон печально улыбнулся, если можно назвать улыбкой, когда ни одна мышца не сокращается и улыбка находится где-то внутри. И почувствовал: что-то начинает происходить в его мертвом теле, если можно чувствовать, когда есть только вялые мысли, всплывающие воспоминания и больше ничего…

А потом его безмятежности и покою наступил конец: он услышал стук своего сердца, оно забилось неровно, то убыстряясь, то замедляясь почти до полной остановки.

Врон недоуменно вслушивался в этот стук.

Неужели бог и царь демонов решили снова отправить его обратно на землю? Зачем? Должно быть, они хотят, чтобы он что-то для них сделал, но что?

Почему они не говорят с ним?

Тут у него сама собой дернулась рука, мучительное содрогание прокатилось по всему телу, а вслед за этим нахлынула боль. Жгучая и безжалостная…

Теперь он ощутил свое тело, каждую клетку, вопившую от боли, воспоминания смазались, а потом совсем исчезли, и он остался один на один с болью. Он не боролся с ней, а просто терпеливо ждал, когда она пройдет, и она его уже так не страшила, как раньше.

Он вглядывался в свои ощущения и учился их понимать. Больше всего болело сердце — потому, что в нем сейчас зарастали раны, нанесенные копьем Слипа.

Болела грудь, там тоже появлялись новые ткани взамен погибших; кровь текла непрекращающейся струйкой из ран, но порванные сосуды скоро закрылись, срослись, и она пошла дальше по жилам туда, где была так нужна.

Она уносила грязь, остатки мертвых клеток, неся это все почкам и коже, которые вбирали все это в себя, а потом выбрасывали наружу, и вся эта ненужная ему теперь грязь выступала на теле каплями неприятно пахнущей слизи.

Болело плечо, там была рваная рана от меча, и боль говорила о том, что и эта рана начинает зарастать. Ныл живот, потому что меч Грота проткнул желудок и печень.

Болела правая нога, там тоже была рана, а все остальное болело просто потому, что, пока не билось сердце, тело не получало кислород и питательные вещества, поэтому многие клетки погибли, и теперь вместо них зарождались новые.

Врон снова захотел вздохнуть полной грудью, но сообразил, что это сейчас не обязательно и даже опасно, потому что его рот забит землей.

Так нужный ему воздух поступал теперь в тело через кожу.

Прошло бесконечно много времени, прежде чем боль стала постепенно стихать, и Врон понял, что сможет двинуться. Он попробовал открыть глаза, но тут же понял, что и это невозможно — земля лежала на веках и на всем его лице.