Андрей Посняков - Кокон
Следующая повертка вела мимо Светлого озера, тоже затянутого легким желтым туманом… Вот вокруг озера и ездили! Сделав четвертый круг и, наконец, поняв, что и этот путь, увы, никуда не ведет, Максим остановил машину на берегу, вытащил из бардачка пачку «Кэмела» и задумчиво закурил, хотя до того уже третий месяц пытался бросить.
Его спутница тоже вытащила сигарету и неожиданно улыбнулась:
— Пойдем искупнемся. Душно-то как.
Тихомиров пожал плечами:
— Пойдем… Только… пустовато тут как-то, обычно народу полно.
— Так рано же еще! Кстати, а сколько времени-то?
Максим посмотрел на часы. Девять тридцать. Полдесятого. Ну надо же — так рано! А сколько всего за это время произошло… Ну да, выехали-то рано… Ха! А ведь многие еще и не проснулись — школьники, безработные, отпускники… ничего еще и не знают. Впрочем, и они знали не слишком много. Что же произошло? Что бы это ни было, оставалось только надеяться, что оно скоро закончится.
— Ну, ты чего там?
Ника уже разделась, сбросив топик и трусики, зашла в воду и теперь стояла, оглядывалась.
— Ты чего голышом-то?
— Так ведь нет никого!
— А вдруг мальчишки на велосипедах явятся?
— Ой, что они, голых девчонок не видели? Хотя бы на DVD.
— Ну, как знаешь.
Максим быстро разделся, вошел в воду, нырнул.
— Эгей! Поплыли на тот берег!
На тот так на тот… поплыли.
Тихомиров примерно догадывался, зачем его звала Ника… и не имел ничего против.
Так все и случилось — выбравшись на песочек, отошли подальше в заросли, обнялись…
— Ах, — застонала девушка. — Опять ты меня соблазнил, искуситель!
Ага, кто бы говорил.
— Ой, тут в траве какие-то шишки!
— Да что ты… — Максим оторвался от девичьей упругой груди, погладил Нику по животу, по бедрам…
— Постой… Давай вон там, вон у того дерева. Я нагнусь, и…
— Как скажешь, ма шери.
Поцеловав девушку между лопаток, Максим ухватил ее руками за талию… И вдруг услыхал голоса!
Между прочим, быстро приближающиеся.
— Что такое? — тяжело дыша, обернулась Ника.
— Кажется, идет кто-то.
— И что с того? Пускай завидуют!
Вот уж за что Максим Нику любил, так это за ее непосредственность, иногда даже чрезмерную.
Все же голоса приближались уж слишком быстро… Ну конечно — мальчишки. На велосипедах. Трое или четверо… нет, все же трое. Максим с Никой наблюдали за ними из-за корявой сосны.
— Ну что, поплыли обратно? — с улыбкой предложила Вероника.
— Знаешь, давай-ка чуть-чуть обождем. Вряд ли эти парни сюда надолго. Искупнутся да уедут.
— Ладно, обождем. Только недолго.
Ника потянулась, словно пригревшаяся на солнышке кошка… а ведь оно снова вышло, показалось, солнышко-то — желтенькое, доброе, лучистое — засверкало в чистом голубом небе. Славно! Вот уж, поистине, славно. Но туман так и стоял краем леса, никак не хотел развеиваться.
Мальчишки между тем — на вид им было лет по четырнадцать-пятнадцать — положили велосипеды на песок, сбросили свои майки-шорты да попрыгали в озеро. Весело — с шумом, с радужными брызгами, с криком.
Да… у них еще и магнитофон с собой был. Странный такой аппарат, Максим даже сказал бы, антикварный. Черный, квадратный, с одним динамиком и, видимо, не легкий. Кажется, не кассетный… на маленьких таких бобинах! Ну точно — антиквариат, как, интересно, сохранился-то?
Один из подростков — лупоглазый, щуплый — выскочил из воды раньше других, попрыгал на одной ноге, вытряхивая попавшую в ухо воду, присел на корточки и нажал клавишу аппарата…
Smoke on the wa-a-a-a-ter…Fire in the sky!
Максим-то эту песенку знал, да и группу — «Дип Перпл» называлась. Где-то начала семидесятых песенка, обычно подростки такое не слушают, в лучшем случае «Токио Отель» предпочитают — ну, это в основном девочки-третьеклассницы — или там какой-нибудь «Х.И.М», «Расмус».
Остальные двое мальчишек тоже выбрались наконец из воды, засобирались…
— Ну, что я говорил? — усмехнулся Макс. — Сейчас уберутся.
— Угу, угу. — Вероника негромко рассмеялась. — Не прошло и года. Думаю, скоро еще кто-нибудь явится… и нечего нам тут скрываться! Идем!
— Да подожди хоть чуть-чуть-то!
А купальщики уже оделись и заспорили:
— Ты, Миха, зачем Ленке сказал, что мы грядку недопололи?
— Так я так… в шутку…
— В шутку он… Ленка между прочим — комсорг, забыл? Вот чувствую, будут у нас еще проблемы с Ленинским зачетом.
— Ха, чувствует он… Поехали уже, сегодня по телику «Майор Вихрь».
— Так он вечером же!
— То-то и оно, что днем… полчаса осталось.
Макс так особенно-то и не прислушивался к их беседе, лишь краем уха — Ника отвлекала поцелуями.
Пришлось обернуться, обнять, приласкать-погладить… Парни как раз уехали — вовремя!
— Ах ты моя русалка!
* * *Переплыв озеро, любовники немного обсохли и, усевшись в машину, сделали еще кружок вокруг озера — все так же без толку. И все так же клубился в оврагах желтоватый туман.
Потом попробовали прорваться по пикалевской дороге, затем снова по шоссе и по виадуку, через мост, в новую часть города — напрасные хлопоты!
Тихомиров махнул рукой:
— Ну, поехали тогда ко мне, пообедаем.
— Спасибо, я уж лучше домой… матыга, поди, волнуется.
— Кто волнуется?
— Ну, мать, кто ж еще-то?
— Ох, и жаргон же у вас, молодежи. Слушать жутко! Мотыга какая-то… Это ж надо так матушку обозвать. Хорошо — не лопата и не кирка!
— Да ладно тебе заедаться-то… Вон, здесь, на остановочке, тормозни — к подружкам в парикмахерскую заскочу, проведаю. Ну, пока, милый… Звони, ежели что!
— Ага — звони…
— Черт, точно… Ну, может, еще и восстановится связь. На работу-то приходить завтра?
— А как же! Странности — странностями, работа — работой.
Чмокнув Максима в щеку, девушка выскочила из машины и быстренько зашагала к двухэтажному торговому центру. А Тихомиров поехал к себе — что и сказать, проголодался, да и вообще, хорошо было бы подумать, что дальше делать. Да! И навестить двоюродную сестрицу с племянниками… Обязательно навестить! Прямо сейчас. Заодно у нее и пообедать можно будет. Хорошо бы, конечно, было бы заранее предупредить, да ведь связи нету… придется уж так.
* * *Настасья, кузина Максима, жила с мужем как раз в старом городе, «на Купцах», в собственном доме, ветхом, но стараниями Настиного мужа Михаила, мастера на все руки, подновленном и обложенном кирпичом. Имелся даже небольшой садик с яблонями и цветочными клумбами, ну и, как полагается, огород с теплицами-парниками, гараж, баня. Михаил уже с полгода халтурил где-то в районе Сочи, на олимпийской стройке, регулярно отсылая семье вполне приличные, по местным меркам деньги, на которые Настя, во время кризиса сокращенная с родного завода «Пластмасс», и жила вместе с двумя детьми — старшим, Игорем, и младшим, Лешкой. Лешке было лет семь, а Игорю… ммм… пятнадцать, кажется… или двенадцать… где-то так, Максим точно не помнил, хотя кузину старался навещать часто — хоть один родной человек, родители-то у Тихомирова жили в Архангельской области, а его вот после металлургического техникума занесло сюда. Поработал немного на заводе, поступил на заочное, потом открыл фирму…
Да, кузину следовало навестить, и давно, в общем-то…
Максим развернулся и, прибавив скорость, поехал вдоль по Советской, в прошлом году подвергшейся ремонту. Ремонт сей, кстати, помог проезжей части, как мертвому припарки, что и понятно — асфальт клали осенью, можно сказать прямо в снег. Как объясняла местная власть, деньги только пришли и нужно было уж срочно укра… освоить. Вот и осваивали.
Осторожно объехав очередную яму, Тихомиров остановился у светофора. Еще работали! Значит, электричество на город подавалось, несмотря на все катаклизмы. Ну правильно, тот мужичок, пенсионер-энергетик, ведь сказал, что гидростанцию запустили. Правда, гидростанция-то была слабенькая, как раз на случай аварии…
Не сказать, чтоб горожане так уж нервничали, скорее были даже весело оживлены. Надо же, такое случилось! Кто-то не верил, крутил пальцем у виска, кому-то было наплевать — и раньше-то никуда особо не ездили. Волновались пока лишь водители междугородних автобусов да родители отправленных в пригородные лагеря детей, до которых было не дозвониться.
* * *— Когда уже эту чертову связь наладят, а, Максим? — наливая в тарелку заявившемуся в гости кузену наваристый борщ, переживала Настя.
Она была старше его лет на восемь, но выглядела хорошо — не расползлась, не располнела, может быть, потому что постоянно возилась с огородом и домом.
— Насчет связи не знаю. — Максим отвечал осторожно, судя по всему, двоюродная сестрица еще не знала масштабов происходившего, как, впрочем, и многие, кто испытывал кое-какие неудобства лишь от отсутствия связи и телевидения-радио. — Наверное, скоро наладят.
