Марик (Ма Н Лернер) Лернер - Земля воина
— Мой топорик — и локтей с десяти я обещаю даже на слух попасть.
Как и ожидалось, вопросов он задавать не стал. Скажет Блор засадить в ногу прибывшему барону — сделает. Даже не поинтересуется зачем. Удобно и временами пугает.
— Ладно, берешь что хочешь. Идем, смоем пот, переоденемся. Дальше видно будет.
Глава 3
СПЛОШНЫЕ ПРЕДПОЛОЖЕНИЯ
— Сегодня не твой день, — откровенно удивился Андрэ при виде Блора, — зачем пришел? Или позвали? Хотят усилить охрану?
Отношения у них не развивались. Каждый сам по себе, однако и столкновений никаких.
— В том-то и дело, — ответил Блор, — если хозяйка забыла обо мне и законах вежливости, это еще не означает, что я не могу прибыть для пира. Забота о своем желудке — вещь исключительно важная. Тем более за чужой счет.
— Сокол не подбирает брошенных зерен, даже если умирает с голоду, — проникновенно сказал Андрэ. — Так и настоящий фем должен показать окружающим, что сыт, хоть и не ел два дня.
— Так я вовсе не голоден! Просто каши надоели. Желаю свежей вепрятины да рыбки прямиком из моря.
На шутку положено отвечать соответственно. Это не попытка пристыдить. Просто проявление вечного желания испортить настроение. Уж такой человек фем Рэмо. Желчный и вечно норовящий сказануть гадость. Его и собственные подчиненные не любят. Но мысль фем Клейна как раз удачная — первый заместитель гад паршивый, и все плохое исходит от него. А командир добр и благостен. Иногда даже исправит наказание или отменит. Не так часто, правда.
Лейтенант подумал и криво усмехнулся:
— Вряд ли мы попадем на праздничную трапезу. Зря нарядился.
— Я еще и на лошади с оруженосцем приехал.
— Всаднику положено, — понимающе кивнул Андрэ.
Расстояние до нового дома он прекрасно знал. Десять минут неспешного хода пешком. Но не оседлать коня и не прибыть с человеком за спиной после подобного роскошного явления? Это он вполне одобрял.
— Не те люди прибыли, — серьезно сказал Блор.
— Хорошие или плохие?
— Подозрительные.
— Ну это как посмотреть.
— Слышал я, что однажды к судье прибежал человек в одном нижнем белье и стал требовать справедливости. Говорит: «В вашем городке сплошь воры и бандиты проживают. Не успел выйти за ограду, как набросились и все отняли».
«Что, все?» — спрашивает недовольно оторванный от важного дела — почесывания — судья.
«Ну все! Мула, товар, одежду. Даже нож. Они должны проживать здесь».
«И при этом оставили подштанники? — изумился судья. — Наши граждане действуют намного тщательнее и не оставляют лишнего. Ведь сукно на тебе не из дешевых, как я погляжу».
«Я, — говорит проситель стыдливым шепотом, — обделался с перепугу. Побрезговали».
«Хорошая хитрость, — признал судья, — но ты ужасно подозрителен мне. Ежели сумел таким образом обмануть бандитов, то не пытаешься ли и меня, возводя напраслину на честных моих сограждан? Стража! Сюда! Этого мошенника в камеру!»
Часовой за спиной Андрэ откровенно рассмеялся.
— Хорошая байка, — признал лейтенант, отходя в сторону и метнув грозный взгляд на своего человека. Чего он в разговор посмел влезть без спроса? — Но это не по части нашего барончика. Он слегка глуп, но бойцы у него отменные.
— По-моему, глупость все перевешивает. Неужели правда свататься заявился?
Два часа, потерянных в обществе многочисленных воинов, приехавших с гостем и служащих леди Жаклин, даром не пропали. Никто не собирался держать рот на замке. Обсуждали бурно, хотя особо не повышая голоса.
Как-то сложно Блору представить достаточно знакомую леди выполняющей распоряжения мужа, а своим поведением доставляющей ему удовольствие, ибо «удовольствие мужа для жены превыше всего».
Нет, мелькни среди пересудов нечто вроде детской дружбы и былой влюбленности — могло повернуться по-всякому, но представить себе Жаклин добровольно отдающей человеку ниже по рангу и положению свое имущество и доброе имя?!
Ни один нормальный мужчина не склонен подчиняться трижды разумной женщине, если это идет поперек его желаниям. А закон достаточно ясен — муж получит все права на распоряжение имуществом, если отдельно не обговорить содержания жены. Но это право отца, выдающего замуж дочь, а здесь и сейчас начинаются занятные юридические коллизии.
— Не нам судить барона, — с постным лицом заметил Андрэ, — но мнится мне, до родов жене смерть не угрожает.
Они посмотрели друг другу в глаза, и оба уважительно кивнули. Правильная идея. Наследником обоих поместий станет ребенок. А править за его спиной станет отец. Или мать. В таких делах гарантий никаких.
— Не нам судить леди Кнаут, — эхом повторил Блор, — но ведь дураком проще вертеть, чем опытным взрослым эрлом с богатым опытом жизни среди наемников?
— Это так явно?
Подразумевалось, и до тебя дошло. Блор молча пожал плечами. Слов здесь не требовалось. Это не его дело, и вмешиваться он не собирается. Тем паче никто мелкую сошку о мнении спрашивать не станет.
— Честолюбие Бема заело, — вздохнув, сказал лейтенант.
— Кто делает вид, будто не имеет амбиций, — подозрительный тип. Разве есть на свете не желающий возвыситься? Я таких не знаю. Надо просто не переходить определенных границ. Не прыгать выше головы.
— Я тоже не верю, что выгорит.
— «Жене следует искусно и деликатно отвращать мужа от безрассудных поступков, но никогда не ворчать и не придираться к нему, потому что мужчина не склонен подчиняться жене и действовать по ее наставлениям», — хмыкнув, процитировал Блор «Наставление супругам».
Данную книгу он мог озвучивать страницами. Почему-то кроме рассказов о богах их в Храме потчевали постоянно столь важным произведением, заставляя заучивать куски. В результате все написанное там вызывало отвращение. Включая женитьбу. И вроде ничего опасного для мужчины, но неприятно.
— «Может ли хозяйка в отсутствие своего лорда судить фемов за провинности? Нет, не может. Поскольку не вызывает сомнения, что мужчина превосходит любую женщину как умом, так и добропорядочностью, и потому женщина не может судить того, чьи достоинства превышают ее умственные и нравственные начала».
— Обычно так и есть.
— Не в нашем случае.
— Есть варианты.
— Это я в курсе, — охотно согласился Блор.
Как раз имелась подходящая байка от Дока. Где он их выкапывал, неизвестно, и очень возможно, на ходу выдумывал. Но врать умел при этом крайне завлекательно.
— Однажды, много лет и даже десятилетий назад, отряд попал в засаду варваров в ущелье. Можно было сдаться, а можно сражаться. Во втором варианте прорваться могли немногие, но в первом выкупиться на волю тоже имели шанс единицы. Тогда старший предложил: «Пусть решают боги. Я бросаю жребий. Если монета выпадет орлом, мы сражаемся. Если решкой — мы сдаемся». Он бросил монету…
— И она зависла в воздухе, — желчно бросил Андрэ.
— У тебя талант, — признал Блор. — Красивое предложение в стиле Шутника. Но в жизни такого не случается. Даже на ребро не встанет.
— Ладно, чем все закончилось?
— Воины затаив дыхание ждали результата и, увидев орла, воодушевились. Благоприятный знак пришел. Боги на их стороне. Напали на противника с яростью и победили неожиданно для всех, разметав засаду.
— А мораль? — не дождавшись продолжения, удивился лейтенант.
— У монеты орлы были с двух сторон. Специально на подобный случай.
— Ага, — согласился Андрэ довольно, — на богов надейся, а удачу сам готовь. Если все обговорить в официальном договоре…
В брачном контракте обычно указывалось, какое приданое вносит невеста и какими финансовыми средствами обладает жених. Какую сумму помесячно будет получать жена «на булавки». Какие дома, экипажи и прочее будет иметь в своем распоряжении молодая семья. Какие диадемы, колье невеста вносит в брак, становятся ли они собственностью ее новой семьи или остаются в ее личной собственности. А также на случай вдовства — где будет жить вдова и какое содержание она будет получать.
Случалось, имущество невест оказывалось настолько значительным, что их семьи практически могли диктовать условия брачного контракта семье жениха, — что, например, часть приданого остается личной собственностью жены в браке. То есть именно об этом и сказал Андрэ. Условия брака вполне могут оказаться приемлемыми для обеих сторон. Если есть желание договориться.
— Поделить ответственность. Можно и ужиться совместно.
— До рождения младенца?
— Но-но! — погрозил пальцем Андрэ. — Граничит с поклепом.
— Мы же про барона говорим, не правда ли?
— Чисто теоретически.
— А на практике не наше дело. Не за землю, а за жалованье служим. Будь любезен, передай, что хочу засвидетельствовать почтение хозяйке.
