Данил Корецкий - Логика выбора

– Пусть зависнет над объектом на высоте двух километров в режиме невидимости и защиты! – скомандовал я, хотя в общем-то руководить должен был старший по занимаемой на планете должности Артур Лобов.

– Все правильно! – сказал он, как бы утвердив мой приказ.

Я быстро надел левитр, включил защиту и невидимость и резко взлетел навстречу черному, усыпанному звездами небосводу. Я знал, что еще две невидимые ракеты стартовали одновременно со мной. Нас было трое, но втроем, даже без земного оружия, мы стоили целой армии. Во всяком случае, каждый, разогнавшись, мог опрокинуть… нет, не танк, танков здесь не было. Но халера – точно! Хотя я надеялся, что нам не придется вступать в боевое столкновение ни с халерами, ни с навойцами.

К третьему поселку мы прибыли почти одновременно, только Лобов несколько задержался. Стас облетел окрестности, чтобы убедиться, что все благополучно, а мы с Артуром двинулись с двух сторон, заходя во все дома поселка с сообщением, что эвакуация начинается. Люди уже ложились спать, и это известие застало их врасплох и выбило из колеи. Важное событие, которое ждешь и к наступлению которого вроде бы привык, при своем внезапном приближении кажется уже не таким притягательным и даже несколько пугает.

– Это так неожиданно…

– Может быть, отложим на завтра?

– Да, лучше завтра, когда будет светло…

Я и Артур монотонно повторяли одно и то же:

– Ночью сюда явится тайная полиция, поэтому надо срочно улетать. Все уже готово, вас ждут…

– А на чем мы полетим?

– А что мы будем там делать?

Переселенцы отнюдь не были монолитны. Некоторые быстро собрали вещи и вышли на улицу поселка, некоторые были растерянны и испуганны, а некоторые явно жалели о принятом решении и были не против остаться на Навое, пусть даже и со взбесившимся Тором. Если следовать инструкции, то нам требовалось всех в очередной раз тщательно опросить, колеблющихся отпустить по домам, даже не стирая им память, а предупредив о необходимости сохранить контакты с нами в тайне. Это было совершенно невозможно, потому что еще по дороге или уже дома их задержали бы «тайники» и предали суду за контакты со шпионами и государственную измену. А приговоры за такие преступления даже не снились составителям гуманных инструкций. Поэтому мы с Артуром гипнотически «подталкивали» тех, кто утратил боевой дух, и они переставали ныть и присоединялись к остальным. Меня порадовала Тери: она быстро собрала Борка и одной из первых вышла на улицу, подбадривая нерешительных и поднимая моральный дух остальных.

– Мы увидимся когда-нибудь? – улучив момент, спросила она.

– Думаю, да! – Я уверенно потрепал ее по плечу.

– А где та девушка из салона, за которой ты хотел меня послать? Ее не привезли…

– Она в другом месте. Скоро она вас догонит.

Сонный Борк заплакал, и Тери стала заниматься ребенком.

Подошли еще несколько человек – троих отбирал я, и они посчитали необходимым пожать мне руку на прощанье, четвертой была женщина в красном плаще и довольно легкомысленного вида.

– Ой, а Клив знает, что я сегодня уеду? – спросила она, улыбаясь мне как хорошему знакомому. Очень хорошему.

Я понял, что это и есть Соли Бел.

– Да, конечно.

– Он позвонил Сели Де?

– Разумеется.

– И он рассказал ей все, что я просила?

– Несомненно. Кстати, уже началась посадка, прошу вас пройти вперед…

Действительно, по команде Артура спасательный диск сел на площадку у въезда в поселок и убрал невидимость. Таких аппаратов никто из навойцев никогда не видел, и необходимость посадки в него могла вызвать панику, поэтому переселенцам мы показали диск в виде симпатичного домика из детских сказок, а аварийный люк теперь не напоминал пасть халера – он был похож на украшенный цветами вход в сказочный дворец.

Погрузка прошла довольно быстро, люк закрылся. И диск исчез из виду. Только по кратковременно исчезающим звездам можно было отследить его движение на околопланетную орбиту, где ждал «Гектор» с его огромными пространствами, сказочными садами, озерами и водопадами.

На городском пляже встречаться с агентами очень удобно. Здесь всегда много отдыхающих, среди них легко затеряться, тем более что, когда люди в одних купальных костюмах, приметы и фотороботы – плохие помощники. Я любил проводить здесь встречи с Кливом. Он первым бросался в теплую воду, а я плыл следом, причем совсем не так, как плавал на родине, чтобы не выделяться из сотен пловцов. Клив доплывал до буйка, обхватывал его руками и некоторое время неподвижно висел, отдыхая. Он врал и притворялся точно так же, как я. Но он был гораздо более уязвим, поэтому ему надо было делать это гораздо изощренней. Изобразив, что достаточно отдохнул, он плыл назад, к берегу, причем наискосок, так, чтобы наши пути не пересеклись. А когда наблюдатели – если за ним, мной или обоими наблюдали – убеждались, что контакта между нами не было, тогда и я подплывал к большому бело-красному конусу, обхватывал его, прижимался к шершавой поверхности и блаженно закрывал глаза. Но руки тщательно ощупывали каждый сантиметр задней поверхности, как будто это была спина или ягодицы любимой женщины, прижавшейся ко мне в пароксизме страсти. Находил и отрывал кубик информационного накопителя, зажимал его в ладони и медленно возвращался к берегу.

Сегодня эта схема не работала, потому что Клив лежал в морге Тайного департамента под усиленной охраной и больше не мог исполнять функции моего осведомителя. Прийти должен был его дублер, но я не был уверен, что он тоже рискнет жизнью.

Я лежал на солнце, в черных очках, и с трудом боролся со сном. Здесь все отдыхали: купались, загорали, клеили девушек, летали на разноцветных воздушных шарах, над отсверкивающей тысячами зайчиков изумрудной гладью теплой солоноватой воды. И я делал вид, что просто загораю в удобном пластиковом лежаке. Но бесконечно загорать нельзя, да и действительно было очень жарко. Я поднялся, бросился в воду и поплыл к буйку, как всегда, как будто плыл за Кливом. Но Клива не было, я доплыл до разноцветного конуса, коснулся рукой его шершавой поверхности и вернулся обратно.

Красно-желтое солнце было ярким и вроде бы обычным – пугающие протуберанцы растворялись на фоне раскаленного неба и становились видимыми только утром и вечером. Белый песок, как всегда, горячий, а плотный синеватый воздух раскален, и пока я пробирался между бросающими мяч коричневыми девушками в открытых купальниках к своему месту, кожа почти совсем высохла. Одежда лежала так же, как я ее оставил, а портфель – шикарный черный, богатого вида «дипломат» – исчез. Я опустился на красный пластиковый лежак и закрыл глаза. Если бы похититель смог удержать «дипломат» у себя, да еще сумел бы его открыть…