Валентин Егоров - Танкист

Центральная улица Дубровны мало чем отличалась от центральных улиц литовских городов. Разве что тем, что она была несколько шире и лучше вымощена. На этой улице имелись магазины и продуктовые лавки, но их было не так уж много. Они почему-то стеснительно прятались от глаз подальше, а не выставлялись напоказ, как это происходило, скажем, в Литве. В таком небольшом белорусском городке ресторанов, кафе и кафетериев с днем огнем было не найти. Правда, в городе имелись подобные заведения, но в них обслуживались одни только немецкие солдаты и офицеры.

В тоже время танкистам было хорошо заметно, что за городком Дубровны хорошо присматривали, дворники убирали, чистили. Дворники из брандспойтов поливали его улицы. Прошка собственными глазами видел несколько дворников, которые осторожно, стараясь особо не пылить, подметали городские улицы. А один из них, одетый в красноармейскую гимнастерку, шел по улице и толкал перед собой тележку, куда ссыпал мусор из урн, аккуратно расставленных по углам улиц.

- Какая-то непривычная для нас чистота и опрятность! - Вдруг честно признался Сергей Мышенков, высказываясь как бы в продолжение мыслей Прошки.

- Много частных магазинов и лавок и много людей туда заходит и выходит народ, - снова подумал Прошка, - а вон здание, похожее на школу и в его дворе много ребят и девчат. Неужели немцы позволили открыть школу и чему-то учить наших детей на оккупированных территориях?!

- И практически нигде не видно самих немцев, - вставил слово уравновешенный Мишка, - они, что прячутся по домам, что ли?! Или стараются не попадаться нам на глаза?

- На улицах Дубровно не видно и полицейских, - продолжал размышлять Прошка, но тут же мысленно забрал высказанное слово обратно.

На Вокзальной улице появились трое черномундирников в начищенных до зеркального блеска сапогах. При виде танка, неторопливо следующего по улице Горецкая, одной из центральных улиц этого городка. Черномундирники вытянулись по стойке смирно и, взяв под козырек, глазами провожали этот большой немецкий танк. Но вдруг один из полицаев резко опустил свою руку, повернулся к товарищам и что-то им сказал. Со стороны походило на то, что, видимо, своим товарищам этот черномундирник говорил о том, что танк-то не немецкий! Полицейские опустили руки и с явной растерянностью озирались по сторонам в поисках представителя немецких оккупационных властей, чтобы ему пожаловаться на беспорядок на улице. Но таких представителей так же, как немецких солдат или офицеров, поблизости не оказалось.

Тем временем уже не немецкий танк КВ уже въезжал на понтонный мост через Днепр. Мост поддался под весом танком, пару раз содрогнулся, но все-таки выдержал его вес. В тот момент Прошка ничего особо опасного не ощущал, просто у него внутри родилось и росло острое желание, как можно быстрее пройти эти сто десять метров понтонов. Желание командира танка передалось механику-водителю Сергею Меншикову, который чуть придавил педаль акселератора. КВ слегка вздрогнул и едва заметно убыстрил свой бег по мосту, чтобы затем довольно-таки легко взобраться на другой берег.

Перед ними продолжала бежать Вокзальная улица, центральная улица городка Дубровно. Чем дальше танк удалялся от городского центра, тем больше изменились дома и люди этого городка. Приближалась окраина города с присущей ей бедностью, а богатый центр городка остался далеко позади. Сразу же за городом начались пахотные земли бывших советских совхозов и колхозов. Причем, в полях стояла прекрасно уродившаяся пшеница, рожь и ячмень. Прошка интуитивно придерживался проселочной дороги, он пока избегал поворота на Север, где находился Смоленск, чтобы танком не потравить богатый колхозный урожай. Проселочная же дорога из Дубровны вела на Запад к железнодорожной станции Осиновка, которая стояла на магистрали Минск - Смоленск. Прошка прекрасно понимал, что рано или поздно, но ему придется поворачивать вправо и идти по колхозным полям, но танковый экипаж вместе со своим командиров всячески оттягивал этот момент поворота.

Но к этому времени внезапно изменилась и общая боевая обстановка вокруг их КВ.

Если до Орши они пробирались территориями, оккупированными немцами в самом начале войны, более чем месяц назад. Эти территории были захвачены без особо крупных боев и потерь со стороны немецких войск, красноармейцы чуть ли не добровольно сдавались в плен. Бойцы РККА, словно разучились воевать, они разуверились в своих силах и в своей боевой технике, поэтому оказались неспособными оказать достойный отпор немецким завоевателям. На этих территориях оккупанты уже почувствовали себя настоящими хозяевами. Соответственно по этому образу они строили свои отношения с гражданским населением. А главное, там уже не было фронтовых дивизий, а были одни только охранные части, состоящие из нестроевых и пожилых солдат.

За Оршей же пошла другая местность, на которой части РККА вели долгие, упорные оборонительные бои с войсками немецкого вермахта. Они отступали только в случае полного немецкого превосходства. Поэтому на полях сражений и вдоль дорог, по которым отступали части Красной армии, еще можно было бы увидеть печальные и горестные памятники только что закончившимся боям и сражениям. Это были и разбитые вражескими снарядами советские танки, и совсем целые боевые машины без капли солярки в топливных баках и без снарядов. Прошка ощущал сильную боль в сердце, когда видел разбитые и сгоревшие средние и легкие советские танки, а его товарищи по экипажу плакали, не скрывая слез.

В одном месте этой проселочной дороги экипаж КВ в полном составе покинул свой танк, чтобы склонить головы перед останками тяжелого танка КВ, погибшего и сгоревшего на поле боя. Посредством виртуального шлема Прошка окинул взглядом поле боя, чтобы разобраться в том, от чего же погиб этот мощный советский танк. Немцы, видимо, воспользовались слепотой экипажа этого КВ и его заманили в засаду, выведя танк на свое 88 мм зенитное орудие. Только с четвертого выстрела эта немецкая зенитка смогла пробить лобовую броню этого КВ. Танковый экипаж так и не сумел покинуть свой танк, все до одного танкисты погибли.

Отдав должное погибшим, экипаж рядового Ломакина снова занял места в своем КВ, танк тут же тронулся в дорогу по направлению к железнодорожной станции Осиновка. С этого расстояния Осиновка выглядела опустевшей станцией, там не было видно каких-либо железнодорожников, да и движение по магистрали отсутствовало. Кувалдин на своем кресле наводчика танка снова свернулся в клубок, собираясь досматривать свой вчерашний сон. Николай Булыгин перезаряжал ленту кормового пулемета, а Прохор по виртуальному шлемофону присматривался к станции. Что-то там было не все в порядке!