Евгений Щепетнов - Слава. Звёздный посланник

Слава посмотрел в ее печальные глаза и промолчал.

— Прически носят очень короткие — так что я со своим «бобриком» не буду выделяться. Мужчины здесь отращивают длинные волосы, как земные неформалы, а женщины короткие. Ну что еще… обувь! Ну, я вроде сказала уже — кожаные сандалии, сапоги, которые пришнуровываются ремнями к ногам.

— И как же ты пойдешь в этих остатках шорт? — усмехнулся Слава. — С голой грудью, в драных кроссовках. Как тебя воспримут местные?

— Плохо воспримут, — невозмутимо ответила Лера, — как крестьянку, наглючую и хамоватую. И не напрасно — будет им наглючая и хамоватая.

— Не забудь, Орланда поведешь прямо на двор главе клана — мол, поймала мужчину, передаешь по месту назначения. Главное, чтобы он не сдал нас… впрочем, я попробую кое-что сделать, как только поедим.

— Хочешь промыть ему мозги? — понимающе кивнула Лера. — А получится?

— Нет. Промыть мозги означает ввести новую информацию, не похожую на прежнюю. Я постараюсь поставить блок — как только он захочет рассказать что-то о нашем прилете, о керкарах, произнести это вслух, он получит жуткий приступ боли. А боли этот фрукт действительно боится.

Уже ближе к сумеркам Слава позвал Орланда к себе. Усадил его напротив, внимательно вгляделся в его лицо — тот, как обычно, оказался напуган, но не очень. Как и всегда, парень почему-то боялся Леру больше, чем Славу, хотя Слава и был в два раза массивнее.

Все-таки у него мужчины ассоциировались со слабостью, мягкостью, добротой. А вот если он так реагировал на миленькую и аккуратную Леру, что же должны были там творить женщины, думал иногда Слава.

Землянин для большего эффекта вошел в транс и коснулся ментальным щупом мозга своего пленника.

Первое, что он нашел — мысли этого парнишки о том, что нужно сдать пленивших его при первой же возможности и выторговать себе отмену наказания. Он собирался, как только прибудет с Лерой в селение, или, скорее, небольшой город, именуемый Груст, сдать свою спутницу главе клана, выложив животрепещущую информацию.

В общем-то Слава иного и не ожидал — у него свои интересы, у них свои — кто они для него такие? Странные существа, повелевающие еще более странными существами. Почему бы их не сдать? Нормальная коммерческая сделка. «Я вам этих демонов с их страшными насекомыми — а вы меня не бьете!»

Слава осторожно стал внедрять в голову парня мысли о том, что сдавать своих благодетелей нехорошо, что вообще-то они его кормили-поили, заботились о нем, и если бы не они — он бы помер в лесу или его съели бы дикие звери.

Это являлось базой, фундаментом, на который должны были лечь последующие мыслеприказы.

Потом он стал внушать, что перцепиента охватит сильная, страшная, невыносимая боль, если он попробует рассказать о том, что увидел в лагере пришельцев.

Заключительным этапом пробной ментальной атаки стал посыл следующего порядка — Слава не знал, сможет ли он это сделать, но решил попробовать. Суть заключалась в том, что он внедрил в голову Орланда мысль, что ему все, что он увидел в лагере, приснилось. Что этого на самом деле не было. А девушка, идущая из отдаленного на двести километров отсюда маленького хутора, просто увидела его в лесу, когда шла в город, захватила и решила сдать главе клана за вознаграждение.

То есть Слава постарался внедрить в парня три блока информации — чувство благодарности к Лере, базирующееся на его спасении, страх боли, если он попробует рассказать кому-либо свои бредовые сны, и легенду, выдуманную Славой и Лерой.

По ней девушка собралась из деревни в город для того, чтобы попытаться приобрести статус воина. Она занималась самостоятельно, но не прошла испытаний из-за удаленности жилья от других селений. Кроме того, ее мать была против того, чтобы она поступала в воительницы, так как профессия эта опасная и Лера могла погибнуть. Мать умерла, ее укусила ядовитая змея, Лера осталась одна и решила попытать счастья в клане. Их семья занималась разведением существ, похожих на коз, которых они доили и продавали молоко в ближайших деревнях. На коз напал мор, все передохли — в общем, сплошная печаль, и девица желает пробиться из низов за счет силы и ловкости. Нищая — даже на клочок ткани нет денег.

Кстати, Орланд сказал, что за его поимку, скорее всего, назначена большая награда — так он славится искусством возбуждать женщин и доставлять им удовольствие, и если госпожа пожелает…

Госпожа не желала. Но известием о награде очень заинтересовалась. Главное тут было то, что надо сделать так, чтобы ее не кинули с деньгами. Хоть какой-то стартовый капитал будет в загашнике…

Последнюю ночь Слава и Лера снова провели в жарких объятиях, вжимаясь друг в друга со всей силой страсти. Их бурные ласки и телодвижения чуть не развалили шалаш, выстроенный хлопотливыми керкарами.

Без шалаша жить было не очень-то приятно — ровно, как по расписанию, около полуночи шел дождь, теплый, но довольно-таки мокрый, как с неудовольствием обнаружили земляне во время первой своей ночевки. Не зря в прерии все росло и процветало…

Рассвет застал их тесно прижавшимися друг к другу. Они не спали — лежали молча, обнявшись, глядя друг другу в лицо так, как будто запоминали любимые черты.

И Слава и Лера понимали, что они могут никогда больше не увидеться. Что ждет впереди Леру? Этого не мог предположить никто.

Глава 9

Лера оглянулась — с высокого обрыва была видна глыба Шаргиона. Отсюда он казался похожим на скалу или утес, каким-то волшебным образом оказавшийся на берегу озера. Вот только недавно его не было — и вдруг появился. Она надеялась, что в эти места не часто забредают охотницы, а потому посещение места приземления местными жительницами виделось не очень вероятным. Впрочем, а что бы они узрели? Следы пребывания каких-то людей? Шалаш? Кострища? Ну да. И еще — огромный утес, неизвестно откуда взявшийся в этом месте — происки богов, не иначе. Кто же еще может перемещать такие массы камня? А Шаргион и выглядел как камень — черный, обугленный, холодный. От его жемчужной оболочки не осталось и следа. Глыба глыбой.

Лера грустно вздохнула и пошла дальше, звонко хлопнув по голой заднице своего «провожатого», медленно и со стенаниями шедшего впереди. Он с трудом залез на высокий берег и теперь стоял, наклонившись и уперев руки в колени. Орланд тяжело дышал, по его лицу текли крупные капли пота.

— Ну чего ты встал-то? — с досадой сказала Лера. — Тут высоты метров сто, а ты изображаешь, будто влез на величайшую вершину мира!

— Госпоже хорошо, госпожа с детства тренируется! А я всю жизнь безвылазно в Мужском доме! Попробуйте посидеть на одном месте много лет! Тоже будете задыхаться. Простите, госпожа, я лишнее сказал! — Парень испуганно взглянул на сердитое лицо Леры, та досадливо отмахнулась: