Алексей Калугин - Пустые земли

– Когда говорят «беги», надо бежать, а не по сторонам смотреть. Понял, дурила?

Схватив парня за руку, Джагер рывком поднял его на ноги. Для того чтобы привести «гонга» в чувство, нужно было заставить его двигаться. Да и небезопасно было засиживаться долго невдалеке от пруда – снорки, напавшие на Картриджа, скорее всего, были не последними в здешних местах.

– Винтовку поднял! Быстро!

Картридж покрутил головой, поглядел вокруг себя.

– Я сказал – быстро!

Джагер пнул «гонга» в зад. Тот упал на четвереньки и едва не ткнулся носом в лежавшую на земле винтовку. Подхватив оружие, Картридж сам быстро поднялся на ноги. Поправил на спине рюкзак.

– Ты дальше без противогаза пойдешь? Или со снорка снимешь?

Картридж посмотрел на закрывавшее верхнюю часть лица снорка странное устройство с оборванным шлангом и начал искать свой противогаз. Вскоре тот нашелся вместе со шлемом. Надевая противогаз, Картридж зашипел от боли, но жаловаться не стал. Джагеру это понравилось. Ремень, удерживавший маску противогаза на лице, оказался оборван, и проводник закрепил ее, обмотав несколько раз пластырем.

– Все! Вперед! – Он подтолкнул Картриджа в спину.

И они легкой трусцой двинулись дальше. Мимо похожего на бонсай дерева. Мимо поля, на котором мирно паслись псевдогиганты.

Вскоре Картридж пришел в себя.

– А как же Маркер? Как он пройдет мимо снорков?

– У него есть винтовка.

– Да, но он не может бежать.

– Жить захочет – побежит.

Минут через сорок впереди показался самосвал, о котором говорил Джагер. Машина стояла поперек дороги, завалившись на левый борт, по самые оси провалившись в грязь. Добравшись до нее, Джагер остановился и, глянув на счетчик Гейгера, велел Картриджу снять противогаз. Ран на лице у «гонга» было много, но большинство из них оказались поверхностными. Пара шрамов на лбу и на левой щеке останется, но это невысокая плата для того, кто побывал в когтях у снорка. Джагер обработал раны «гонга» антисептиком и залил биоклеем.

– Здорово он меня? – морщась, поинтересовался Картридж.

– Ты почему ножом не воспользовался? – задал встречный вопрос Джагер.

– Не знаю… – Картридж провел пальцами по рукоятке вставленного в ножны штык-ножа от «калашникова». – Растерялся…

Джагер легонько хлопнул «гонга» по плечу.

– Уходи из Зоны, Картридж. Нечего тебе здесь делать.

– Ты специально это сделал? – хмуро, исподлобья посмотрел на проводника «гонг».

– Что именно? – не понял Джагер.

– Потащил нас в самое гиблое место Зоны. За кровососом не нужно было идти так далеко. Ты хотел показать нам с Маркером, что мы ни на что не годны как сталкеры. Верно?

– Нет, – отрицательно качнул головой Джагер. – Но я рад, что эта ходка помогла тебе принять правильное решение.

– Тогда чего ради мы тащились в такую даль? Кровососов и на мелькомбинате полно – недаром его все стороной обходят. А идти до него всего-то день да по торной дороге.

– Есть такая теория, что особо поганые твари из тех, что населяют Зону, лезут в наш мир через дыру в пространстве, что образуется в районе четвертого энергоблока в момент выброса. Оттуда они уже прут к границам Зоны. Основная масса пытается прорвать военный кордон, чтобы выпрыгнуть во внешний мир. А кто-то по пути оседает. Так вот, я тебе скажу, что чем дальше от центра Зоны, тем кровососы матерее и злее. На мелькомбинате нечего даже и пытаться взять кровососа живым. Человек для него излюбленная дичь, и он знает все его повадки. Здесь же, на РБУ, кровососы бестолковые, не имеющие опыта общения с людьми и не знающие, на что мы способны. Они видят в нас добычу, с которой, судя по виду, нетрудно справиться. Кроме того, сразу после выброса они какое-то время будто несколько не в себе. И, что самое главное, телепатическая связь между ними не работает. А значит, мы можем не бояться, что все обитающие на РБУ кровососы накинутся на нас, как только мы схватим одного из них. После этого нам останется только сматываться как можно скорее. Запас времени у нас будет часов пять-шесть, в зависимости от того, как быстро повяжем кровососа. Чуть задержимся в пути – и нас накроет волна прущих из центра зоны тварей.

– А как же Маркер?

– Да, подвел нас Маркер.

– Так что же с ним будет?

– Почему ты меня об этом спрашиваешь? Я не господь бог.

– Но у тебя же должен быть какой-то план!

– План?.. – Джагер посмотрел на детектор аномалий. – Ну да, у меня есть план.

– Ну?..

– Видишь трубу впереди? Это растворобетонный узел. Нам – туда. До заката мы должны найти особь, подходящую для наших целей, и выбрать место для засады.

– И это все?

– А что еще ты хотел услышать?

– Что будет завтра?

– Я не умею заглядывать в будущее.

Какое-то время они шли молча. Труба, служившая им ориентиром, поднималась все выше и понемногу обрастала невысокими кособокими постройками.

– И как ты собираешься ловить кровососа? – спросил Картридж.

– На живца, – ответил Джагер.

Картридж непонимающе посмотрел на него. Но Джагеру было все равно, поскольку лицо «гонга» скрывала противогазная маска.

– Бегаешь быстро? – спросил проводник.

– А что? – вконец растерялся Картридж.

– Ну, поскольку у Маркера нога ранена, выводить кровососа на засаду придется тебе.

– То есть мне придется бегать наперегонки с кровососом? – уточнил на всякий случай Картридж.

У него все еще оставалась слабая надежда на то, что он неверно истолковал слова Джагера.

– Ага, – коротко кивнул сталкер.

– А если я откажусь?

Джагер даже не посмотрел в его сторону.

– Разве у тебя есть выбор?

– Но это же самоубийство! Кровосос гораздо быстрее и проворнее человека!

– С чего ты это взял?

– Это все знают!

– Значит, тебе предстоит опровергнуть устоявшееся мнение.

– А если у меня не получится?

На этот вопрос Джагер ничего не ответил. Может быть, не нашелся, что сказать. Хотя скорее всего посчитал вопрос бессмысленным. Ну, в самом деле, что можно сказать человеку, который уже сорвался с каната и летит в пропасть? Можно, конечно, посоветовать сохранять мужество и верить в то, что не все еще потеряно. Только какой в этом смысл?

Глава 18

Растворобетонный узел являл собой стандартный производственный комплекс советских времен из нескольких приземистых кирпичных зданий, крытых листами гофрированной жести. Уродливых до такой степени, что, глядя на них, невольно хотелось найти какой-то тайный смысл, зашифрованный проектировщиком в этом причудливом нагромождении слепых, без окон стен с облезшей побелкой, съехавших проржавелых крыш и темных провалов ворот, разинутых, будто жадные голодные рты. В самом большом сером здании, расположенном в центре комплекса и украшенном покосившейся трубой, когда-то производили бетон и цементный раствор. Позади здания были насыпаны четыре большие кучи песка и щебенки. Спереди находилась площадка для подъезда автомашин под загрузку. Именно главный корпус РБУ, с его сюрреалистическим нагромождением застывших скипов, покореженных коробов, проржавевших труб и схваченных окаменевшим цементом горизонтальных бетоносмесителей, похожих не то на бассейны для разведения электрических угрей, не то на пыточные механизмы средневековых инквизиторов, был излюбленным местом кровососов. По какой-то совершенно необъяснимой причине эти твари испытывали пристрастие к завалам техногенного мусора.