Лето, пляж, зомби 10 - Наиль Эдуардович Выборнов

Я вдохнул, досчитал до четырех, выдохнул. Пора.

Глава 22

Вставать с каждым днем становилось все сложнее и сложнее. Но не в том плане, что проснуться: у стариков как раз все иначе. Им тяжело уснуть, но просыпаются они ни свет, ни заря.

Вот и сегодня я открыл глаза еще до того, как солнце поднялось, а потом долго лежал не в силах подняться. А потом все-таки встал, кое-как поднялся. Медленно поковылял на улицу, вышел из домика, где обретался последние…

Я не знаю, сколько прошло времени. Годы сменяли один другой, а календарей здесь не было. Я не знаю, какое сегодня число, какой сегодня день недели, и какой сегодня год. Я не следил за этим.

Я просто жил. Добывал пропитание охотой и ловушками, которые делать навострился, и следил, чтобы на мою территорию никто не заходил. Ни люди, ни зомби. Нечего им тут делать.

Домик в горах, вдалеке от трасс. Я нашел такой и поселился в нем спустя… Не знаю сколько лет скитаний.

Я так и не встретился со старыми знакомыми. Им будет лучше думать, что я уже мертв. Не знаю, почему, но уверен, что это так.

А старость уже догнала меня, и вот вот моя жизнь закончится смертью. Тогда я умудрился сбежать от нее, тогда, когда стоял на крыше административного здания тюрьмы. После того как убил Мансура и закончил свою войну.

Себя я убить не смог. Пробился к машинам, угнал одну из них и уехал. За мной не гнались, я устроил достаточно хаоса, чтобы им было не до того. Добрался до фермы, где стоял мой УАЗ, пересел в него, и снова поехал. Уже куда глаза глядят.

Я считал часы до обращения. Но этого не произошло. Лихорадка не убила меня, я не воскрес, и не стал живым мертвецом, единственной целью готового было бы жрать чужую плоть, для того, чтобы прогрессировать, становиться сильнее, и в конечном итоге превратиться в морфа.

Лихорадка просто сошла на нет. Сама собой. Может быть, я был иммунен к вирусу, хотя ни об одном таком случае я не слышал — укус всегда заканчивался одинаково. Может быть, причина была еще в чем-то.

Так или иначе, я выбрался из своего домика, прохромал к невысокому дереву, у которого висел пластиковый умывальник. Он уже растрескался давным давно, и вода из него сочилась, но я подмазал трещины клеем и дал хорошенько высохнуть. Так что вода в нем держалась.

А зеркало, которое висело возле умывальника, помутнело. И мне не хотелось в него смотреть.

Но все-таки я заглянул. И увидел.

Волосы давным-давно поседели, но не выпали, я так и не облысел. Одновременно с этим они стали жесткими и твердыми, отросли во все стороны и легли на плечи. Борода, тоже седая, топорщилась.

Лицо было покрыто морщинами и темными пятнами. Одно радовало: большая часть зубов пока что была со мной. Некоторые выпали, конечно, а точнее их пришлось вырывать, потому что стоматологов на острове не было. Но и импланты им на замену ставить некому было.

Но я все еще мог жевать пищу, и это радовало. Пусть мне все чаще и приходилось рубить добытое мясо на мясорубке, а потом жарить котлеты. Зато котлеты эти были на открытом огне, и могли дать огромную фору тем, что клали в гамбургеры в той же «Вкусно и точке».

Как будто бы я помню их вкус.

А главное — выцветшие серые глаза старика. Бесцветные.

Я не был похож на волшебника из книг Толкина, которыми зачитывался в детстве. Совсем нет. То были крепкие деды, а я совсем уже немощный. И колдовать, к сожалению не умею.

И, пожалуй, я уже привык к этому. Я вообще удивлен, что дожил до такого возраста с учетом всех ранений и травм, которые успел получить за жизнь. Но ничего, дожил, и все хорошо.

Ну как хорошо…

Сил с каждым днем становилось все меньше. Я не мылся уже неделю, потому что не находил в себе сил добраться до ручья и набрать воды, чтобы потом разогреть ее прямо на костре в ведре. И отмыть свое тело.

Но сегодня я это сделаю, потому что человеку нельзя быть грязным.

Я нажал на трубку умывальника, набрав немного воды, и поплескал себе в лицо. Холодная, за ночь остыла, но скоро нагреется. Лето, днем тут жарко будет, и его я просижу в доме, чтобы не получить солнечный удар. А вечером, когда солнце начнет садиться, можно будет сходить и проверить ловушки.

Я взял несколько сосновых веточек и тщательно вычистил ими оставшиеся зубы. Пасты не было, как и порошка. За ними нужно было ехать в город, а у меня не было никаких сил. А, что еще важнее, моя машина давно сгнила. Не металл, а резиновые трубки и шины. Да и бензин…

Откуда ты возьмешь бензин спустя столько лет?

Выплюнув набравшуюся в рот хвою, я побрел обратно в дом. Если что-то во мне и осталось прежним, так это привычка к оружию. Вот она никуда не делась, и вряд ли оставит меня до самой смерти.

Но кто ж мог такое представить? Из моих старых друзей, знакомых или врагов? Кто вообще мог предположить, что Серега Край доживет до таких пожилых лет? И с большой долей вероятности умрет в собственной кровати, просто оказавшись не в силах встать с нее.

Мне оставалось надеяться, что я умру легко, во сне.

Добравшись до дома, я взял висевшую в прихожей ременно-плечевую систему и натянул на себя, сразу же почувствовав, как груз стал клонить меня к земле. И повесил на грудь автомат, верный АК, с которым мы уже столько лет вместе.

Бронежилет я больше не носил. Просто не мог, физически. Иначе с таким грузом я никуда не дойду. А мне еще ведра надо прихватить, металлические, потому что пластиковые все тоже растрескались за прошедшие годы.

Это ж сколько времени-то прошло?

Ладно, я все равно даже предположить не могу. Потерял счет.

Схватившись за ведра, я пошел в гору, стараясь не греметь ими. Привычка соблюдать тишину никуда не делась. Зомби давным-давно не забредали сюда, как и люди, но я все равно был осторожен. Да, у меня есть автомат, и даже мозоли от оружия с ладоней до сих пор никуда не