Вне Системы. Книга 4 - Ник Тарасов
— Не жалеешь? — осторожно спросила Аня.
Саня посмотрел на неё, потом на Вику, потом на меня. Усмехнулся:
— Честно? Нет. Ни капли. Последний год мне было в тягость находиться с ними. Эти вечные политические разборки, дележка власти, постоянное напряжение. Надоело. Здесь… — Он обвёл рукой наш маленький лагерь. — Здесь проще. Понятнее. Мы — команда. Без лишней шелухи.
Вика чмокнула его в щёку:
— Романтик хренов.
Мы засмеялись.
Ещё мы тренировались. Каждый день. Саня гонял меня в спарринги — рукопашка, ножевой бой, борьба. Он был тяжёлым, как танк, и каждый его удар, даже сдержанный, оставлял синяки. Но я учился. Уворачиваться, блокировать, наносить точечные удары туда, где даже такой махины, как Саня, было больно.
Вика оттачивала стрельбу. Её новая винтовка стала продолжением её самой. Она могла попасть в яблоко с трёхсот метров, в монетку — с двухсот. Один раз она поспорила с Саней, что собьёт летящую птицу на лету. Саня проспорил бутылку виски. Вика сбила. Мы допивали тот виски всей командой, а Саня ворчал, но в глазах плескалась гордость.
Аня… Аня тренировалась со мной. Я учил её пользоваться рунами, комбинировать их, мы разбирались в какие моменты она могла принимать энергоядра, чтоб эффект был как у одаренных. Она училась контролировать тело в ускорении, понимать инерцию, чувствовать момент, когда нужно сбросить скорость.
А ещё она училась драться. Не профессионально, конечно, но основы — как правильно держать нож, как бить локтем в ближнем бою, как использовать вес противника против него самого. Саня помогал, показывал приёмы. Вика смеялась, что мы из Ани делаем берсерка. Аня только фыркала и продолжала тренироваться. Да, она многое умела. Но одно дело это делать когда придется, а другое — вот так, оттачивать. Она призналась честно, что за все это время ни разу толком и не тренировалась.
И каждый день, каждую ночь, я ждал. Ждал, когда воздух снова станет вязким, когда в ушах заложит, когда перед нами разверзнется новая дыра в пространстве. Но ничего не происходило.
— Как думаешь, — спросил я однажды Саню, когда мы сидели на крыльце, провожая закат. — Когда появится новая червоточина?
— Хрен его знает, — выдохнул дым. — Так-то появляется спустя шесть-семь дней в местах скопления людей. Ещё бывает, что рандомно, просто так, хрясь — и вот тебе разлом. А вот так, когда закрыли принудительно… Не знаю, честно. Не встречал ни разу.
На пятнадцатый день я начал думать, что мы ошиблись. Что Система не будет плевать червоточинами в то же место дважды.
Но на шестнадцатый день всё изменилось.
Было около двух часов дня. Я с Саней находились на противоположной стороне участка, возле разрушенного сарая. Мы спарринговали — лёгкий бой, без фанатизма, просто поддержание формы. Саня наносил медленные, контролируемые удары, я уворачивался, блокировал, пытался зайти в клинч. Мы оба вспотели, дышали тяжело, но кайфовали от процесса.
Саня только что провёл подсечку, я упал на жопу, и мы оба засмеялись.
И тут я это почувствовал.
Воздух. Он изменился. Стал плотнее, вязче, словно кто-то включил невидимый пресс. В ушах заложило, как перед грозой.
Я замер, уставившись в небо.
— Ты тоже чувствуешь? — хрипло спросил Саня.
Я кивнул, не в силах вымолвить ни слова.
А потом раздался крик.
— ОТКРЫВАЕТСЯ⁈ — голос Ани, пронзительный, испуганный, донёсся от дома.
Глава 24
Мы с Саней рванули на звук.
Я активировал Сенс на бегу. Засветки — Аня у дома, Вика рядом с ней. И ещё что-то. Между нами и ими. Что-то, чего секунду назад не было.
Мы выскочили из-за угла сарая и увидели это.
Червоточина.
Прямо посреди участка, метрах в пяти от дома. Овальный разрыв, метра три в высоту. Края мерцали радужными переливами, но не зелёными, как обычно. Красными.
Ядовито-красными.
— Бл@дь, — прохрипел Саня, останавливаясь рядом со мной.
Аня и Вика стояли у крыльца, автоматы наготове. Аня была бледной, руки дрожали. Вика держалась спокойнее, но в её глазах плескалась паника.
Мы подбежали к ним.
— Только что появилась, — быстро доложила Вика. — Буквально секунду назад. Я как раз Ане про лак для ногтей рассказывала и тут — хрясь, и вот она.
— Красная, — глухо сказала Аня.
Я смотрел на портал. Он пульсировал, как больное сердце. Из него доносился тот же вибрирующий скрежет, что и в прошлый раз.
— Система любит пошутить, — пробормотал Саня.
— Надо валить, — буркнул я, и собственный голос показался мне чужим, глухим.
Никто не спорил. Даже Вика, с её вечной жаждой боя, молчала, вцепившись в свой новый «Орсис» так, что побелели костяшки пальцев. В её глазах, обычно сверкающих азартом, плескался первобытный ужас. Мы с синим еле справились, загнав его в ловушку в тесном пространстве. А здесь, на открытой местности… даже думать не хотелось, на что способна тварь с красной аурой, если таковую выплюнет червоточина.
— БЕГОМ В МАШИНУ! — рявкнул я, и команда, как единый механизм, сорвалась с места.
Я не побежал за ними. Развернувшись лицом к пульсирующему разлому, я сделал шаг вперёд, чувствуя, как от него исходит жар, как вибрирует сам воздух.
— Бездна!
Руна вспыхнула на руке, и земля перед червоточиной провалилась. Чёрная яма разверзлась, готовая поглотить первую тварь, что решится выйти. Это даст нам несколько секунд. Может, десять. Может, двадцать. В нашем положении это была целая вечность.
Я рванул к пикапу. Дверь захлопнулась за мной в тот самый момент, когда Саня уже выжимал сцепление. Двигатель взревел, и пикап, взвизгнув колёсами, сорвался с места.
Через полминуты мы уже вылетали из коттеджного посёлка на разбитую бетонку. Я не оборачивался. Я смотрел в полупрозрачное окно интерфейса, на свою мини-карту, где активированный Сенс рисовал картину происходящего.
Вот наши четыре тусклых огонька, сбившиеся в кучу внутри пикапа. А вот… там, у дома…
— Вышел, — прохрипел я.
Засветка, появившаяся на карте, была не просто яркой. Она полыхала. Если синий зомби был маяком, то это было солнце. Яростное, кроваво-красное солнце, которое пульсировало так, что, казалось, сама карта сейчас треснет. И эта точка не стояла на месте. Она сорвалась с места с немыслимой скоростью, проигнорировав мою Бездну — то ли перепрыгнула, то ли просто прошла по краю, — и понеслась за нами.
— Дави, Саня! Дави! — заорал я, хотя он и так уже выжимал из старенького пикапа всё, на что тот был способен.
Началась гонка.
Машину трясло так, что зубы выбивали дробь. Подвеска стонала, двигатель ревел на пределе. Саня вцепился в руль, его лицо превратилось в суровую маску, покрытые шрамами
