Греческий способ - Константин Владимирович Ежов
– Девушка, пожалуйста, примите эти цветы в подарок, – заявил какой-то паренек, на глаз, постарше меня, в смысле реального меня, и главное тычет какой-то метелкой.
Не сразу даже соображаю, что это он мне. Метаморфозы-то описал, но это вовсе не значит, будто себя воспринимаю девушкой. Да даже реагировать на такое обращение не умею. Как-то все это рассматривалось как временное и таким и осталось, но вот этот паренек поломал мне весь концерт. Лишний он в этом театре абсурда. Тут, понимаешь, будет в скором времени проезжать по улице министр местного МВД, один из основных участников заговора. И спешить-то как раз по делу, нашему, можно сказать, общему, но ему туда не надо. Чем больше желающих, тем выше шанс, что они помешают друг другу. И как раз собирался ему доходчиво объяснить, что надо ему посетить двух родных братьев нынешнего императора, у которых шансов договориться и занять престол гораздо выше, чем у него. Вообще, как выяснилось, претендентов аж восемь, не считая нашей кандидатуры. Но про нее упоминать совсем не собирался.
– А что это за… – выдал вслух и завис.
Ну ни чешуя себе у этой Белы теперь после обработки Дорогобудовыми голос… До этого еще ничего в этом образе не говорил, как-то все всё понимали с одного взгляда, а тут, понимаешь…
– Это розы, букет, – смущаясь, выдал он в ответ, видимо думая, что я не знаю, чем в меня тыкали.
– Три штуки? Хм, вы меня уважаете? А за что? – мне стало любопытно, поскольку вспомнил правила букетного этикета и примерил на текущий веник.
– Ну, не совсем, – в этот раз он уже стал мяться.
– То есть вы меня не уважаете? – мне стало смешно от его ответа.
– Я не это хотел сказать! – воскликнул он в отчаянии.
Да, похоже, его не вкатывали на форумах тролли по самую кепку в асфальт.
– Хорошо-хорошо, я понял…а. Вы просто меня уважаете, – постарался его расклинить своим новым предположением.
– Нет, просто у меня денег на настоящий букет не хватило, – наконец прозвучало его признание.
– Уже интересней. И сколько роз вы планировали приобрести, при неограниченном бюджете естественно? – поинтересовался у него, поскольку нужная мне персона задерживалась.
– Сто одну! – воскликнул он так, словно со скалы спрыгнул.
– Однако, однако. А вы смелый юноша, вот так подойти к впервые увиденной девушке и признаться, что она для вас единственная и неповторимая? Я бы так не смог…ла. А вы ничего необычного во мне не замечаете? – постарался так ему намекнуть на правду жизни, но без резких движений.
Нет, так-то навскидку хоть бы на мои зрачки обратил внимание. Нет ведь, где-то летает в облаках. Да и вообще, цветы… мне бы такая хрень в голову не пришла.
– Просто, если не сделать что-то сверхординарное, то девушка, ворвавшаяся на улицу этого города подобно лучу солнца в сплошной тьме, улетит дальше и даже не заметит такого, как я, – печально сообщил он мне свои мысли, толкнувшие на безобразие с тремя цветочками.
Ну, Дорогобудовы, ну, удружили… Хотя чего это я, они же для меня старались, а тут бедный юноша под удар попал. А если оглянуться, то и не только он, просто он первым решился. Ну, что же, образ, следовательно, подходящий. Поверим на слово досье, утверждающее, что искомый министр падок на прехорошеньких девушек. Даже улыбнулся хищно в предвкушении – нет, ему от меня точно не сбежать. И только после этого обратил внимание на юношу, который метаморфозы моего лица воспринял на свой счет, но не как признак опасности, а в положительном ключе. Псих!
– Светлана, а вот скажите, если бы к вам подбежал молодой человек и попытался подарить три розы, – спросил у соседки по скамейке там, на летающем острове.
– Он что, дурак? – заморгав удивленно ресницами, спросила она в ответ.
– Нет, просто у него не было денег на сто одну розу, а было только на три, – сообщил ей продолжение истории.
– Вы на что намекаете? – почему-то испуганно спросила она и стала что-то высматривать в моем лице.
А это идея!
– Юноша, не знаю, как вас зовут, но не подскажете ли, где вы прикупили эти розы? – задал вопрос несчастному в Санкт-Петербурге.
Да, мой вопрос несколько запоздал, все-таки отвлекся на довольно продолжительное время, но сейчас такая обстановка, что надо веник непременно раздобыть и проверить, насколько наши миры различаются и все ли изучают цветочный этикет.
– Давайте я лучше вам покажу! – вновь загорелся радостью несчастный.
– Ведите! Кстати, можно было ограничиться и пятью розами, остальные девяносто шесть недостающих добавить словами. Это на будущее, – дал ему добрый совет.
– Вот, – сказал юноша и указал на небольшой навес, под которым спрятался цветочный магазин.
– Девушка, а подскажите-ка, почем у вас букет вон из тех синих роз в сто одну штучку, – обратился к продавщице.
– Сто восемьдесят рублей, – откликнулась она сразу, как будто и не читала откровенный ЛЫР, судя по обложке книги.
– Светлана, а скажите, у вас случайно в кармане не завалялось ста восьмидесяти рублей! Очень надо, – спросил у великой княжны, там на острове.
– Заверните, – обратился к продавщице в Санкт-Петербурге.
– Откуда. Зачем они мне здесь. В комнате, конечно, есть. Я сейчас схожу, – удивленно ответила она.
– Не надо, сейчас решим вопрос по-другому.
– Батюшка, срочно нужно сто восемьдесят рублей на богоугодное дело, – материализовался я очередной тенью за спиной у митрополита.
Бедолага чуть Богу душу не отдал от неожиданности и испуга.
– Однако, – произнес вслух я в Санкт-Петербурге, разглядывая купюры у себя в руке и протягивая в оплату за заказанный букет.
От ети его налево. Оказывается, мог телепортировать предметы от себя реального, к себе – тени. Тогда и сам, получается, могу метнуться куда угодно. Шикос… Мне этот мир все больше нравится.
– А зачем он вам? – спросил юноша, хмурясь и явно не понимая происходящего.
– Хочу подарить его одной девушке, – сообщил ему явно пренеприятное известие и ловким движением руки занес букет за спину, освобождаясь от компрометирующих меня улик.
Может, хоть сейчас до него дойдет моя необычность, пусть и в виде мнения, что перед ним лесбиянка. Смех, столько стоять рядом и не заметить таких глаз!
– Вы… вы… постойте, а где букет? – наконец
