Теневой Перевал - Алексей Витальевич Осадчук
— А почему бы и нет? — совершенно не обижаясь на этот тон, вопросом на вопрос ответила та, которую назвали Инэс. — Откуда в вас столько скепсиса, почтенный Оливер? Помнится, вы сами когда-то были уникумом.
— Надеюсь, вы сейчас не сравниваете меня с этим примитивным существом? — в голосе щекастого послышались нотки обиды.
Несмотря на то, что меня минуту как выдернуло из сражения и я все еще находился в боевом режиме, мне удалось совладать с раздражением и спокойным тоном произнести:
— Я все еще жив?
Мой голос звучал непривычно. Ощущение, будто слова доносились откуда-то сверху.
Главный дух немного приблизился. Его горящие глаза блеснули.
— Вопросы здесь задаю я.
Я хотел было ответить, но понял, что не могу произнести ни звука. Кроме того, я осознал, что снова потерял контроль над телом.
— Но так и быть, на этот вопрос я тебе отвечу, — тем же холодным тоном добавил он. — Если спрашивал о своей физической оболочке, то можешь быть уверен — она все еще жива. Но если судить по постепенно истончающемуся маноканалу, что вас связывает, думается мне, это ненадолго. Правда, ты и сам мог об этом догадаться, взглянув на мерзкую метку на своем плече. Разве ты не заметил, что она растет? Кстати, как ты умудрился ее получить?
Дух приблизился еще ближе. Его глаза блеснули. Складывалось такое ощущение, что еще немного и я начну ощущать их потусторонний жар.
— Я сейчас позволю тебе говорить, — медленно и проникновенно произнес он. — Но если начнешь задавать свои никчемные вопросы вместо того, чтобы отвечать на мои, наш разговор закончится. Моргни, если понял меня.
Помнится, Вадома во времена моей юности, когда я буквально заваливал ее вопросами, любила повторять одну поговорку: «Ухо часто знает больше, чем язык спросит». Впоследствии, когда стал старше и опытнее, я много раз смог в этом убедиться лично.
Я моргнул без промедления и сразу почувствовал, что тело мне снова принадлежит.
— Это ранение, — коротко ответил я.
— Кто нанес тебе его? — последовал следующий вопрос.
— На этот вопрос я и сам бы хотел получить ответ, — ответил я и, заметив, что глаза главного духа вот-вот вспыхнут, поспешил добавить. — За мгновение до моего появления в этом месте я сражался с одним из носителей магии смерти. Именно он ранил меня своим магическим копьем…
— Светлейший Ремигий, — игнорируя меня, произнес тот, кого назвали Оливером. — Дикарь либо заблуждается, либо лжет. Все темные были повержены, а их владыка низвергнут в Бездну.
— Его ранение говорит об обратном, — сразу же возразила Инэс.
— После великой битвы в том мире осталось много артефактов, одним из которых его и ранили такие же дикари, как он сам, — Оливер был непреклонен.
— Это так? — на меня уставились два горящих глаза главного духа.
— Нет, — ответил я и вкратце рассказал о произошедшем за минуту до моего появления в этом странном мире.
Когда я закончил говорить, в пещере повисло мрачное молчание. Судя по тому, как начало темнеть золотистое свечение, из которого были сотканы тела духов, мои слова их явно взволновали.
— Как выглядел тот, кто тебя ранил? — этот вопрос задала Инэс.
Сейчас ее голос казался мне глухим и безжизненным. От той легкости и непринужденности не осталось и следа.
Я коротко описал хозяина подземелья и упомянул имя, которым его называли пленившие меня остроухие.
— Этого не может быть! — дрожащим голосом воскликнул щекастый Оливер. — Значит, наша жертва была напрасной⁈
— Но ведь я своими глазами видела падение Презренного и его ближайших соратников в Бездну… — ошарашенно прошептала Инэс.
— Значит, они нашли лазейку… — произнес прежде молчавший главный дух, которого Оливер называл светлейшим Ремигием. — Кто-то смог провести ритуал призыва и правильно принести жертвы…
Я слушал разговор этих троих и начинал понимать, с кем меня свела судьба. Хотя правильней будет предположить, что без участия моего таинственного покровителя здесь явно не обошлось…
Я было подумал, что вот он благоприятный момент задать волнующие меня вопросы, но вовремя прикусил язык. А вдруг реакция духов будет прямо противоположной той, которую я ожидаю? Вон, даже эта Инэс, по какой-то неизвестной мне причине явно благоволившая мне, сейчас похожа, скорее, на стальную грозовую тучу, нежели на милое золотистое облачко.
Оставалось ждать и внимательно слушать. Хотя, судя по темпу роста черной кляксы на моем плече, времени у меня с каждой секундой оставалось все меньше и меньше… Я уже начал ощущать легкое жжение в ране. Представлять, что сейчас ощущало мое физическое тело, совершенно не хотелось…
Далее на меня посыпались десятки вопросов. Причем до этого демонстративно игнорировавший меня Оливер был сейчас самым активным.
Меня спрашивали о мире, о Тени, о магии и ее носителях, о крудах, а в особенности о том буром кристалле, на котором восседал хозяин подземелья. Отвечая на эти вопросы, я ощущал, что с ростом темного пятна на своем плече начинаю терять терпение. Но при этом я старался ловить каждое слово, оброненное духами.
— Кхалдрекар… — задумчиво произнес Оливер. — Он один из лучших мастеров ритуалов Презренного. Если он уже там, значит, процесс уже запущен…
— Но он явно еще не набрал достаточно силы, — произнесла Инэс.
С этим утверждением я бы, конечно, поспорил.
— Верно, — поддержал ее Ремигий. — Иначе он бы уже действовал, а не терял бы время, сидя рядом с местом силы. Как только поглотит достаточно маны и стабилизирует свой источник, тогда и приступит к активным действиям.
Оливер сокрушенно выдохнул.
— Судя по описанию, что дал нам дикарь, кристалл скоро перестанет сопротивляться, и тварь получит полный доступ к мане…
— Почтенные, — повысил голос главный дух, тем самым прерывая возникшую дискуссию. — Хочу напомнить вам, что эти разговоры уже не имеют никакого смысла. Судьба того мира более не в наших руках. Мы сделали все, что было в наших силах, но мы не властны над Предопределением. Значит, этому миру суждено познать готовящиеся изменения. В этом и есть баланс и гармония всего сущего.
Инэс и Оливер ничего не ответили, но, судя по тому, как начали светлеть их силуэты, снова обретая тот золотистый цвет, они были полностью согласны со словами главного духа.
— Значит, это всё? — несмотря на запрет, я задал вопрос. — Выходит, я тут зря
