Темный Охотник # 2 - Андрей Розальев
Ну а на шестой день я, признаться, вообще охренел.
— Алло! — прямо поутру меня набрала Габи.
Я в этот момент ещё не успел уехать к разломам, туда, где не ловит связь. Судя по голосу, девушка была в максимальной степени взволнована.
— Алло, Артём!
— Да-да, слушаю. Что случилось?
— Лагранж! — Габи чуть не задыхалась. — Лагранж!
— Что «Лагранж»? Ты его нашла? — следующая мысль кольнула холодом. — Он тебя нашёл⁉ Тебе угрожают⁉
— Нет-нет-нет, — юрист наконец-то отдышалась. — Лагранж. Я кое-что о нём узнала.
— Неужели? Что-то ещё более компрометирующее, чем его растраты?
— О, да! Да! Всё куда интересней!
— Та-а-а-ак.
Поначалу я подумал, что Габи просто набивает себе цену и приготовился выслушать охренительную историю про то, что… не знаю даже… про то, что он парковался на местах для инвалидов, например.
Однако ей удалось меня удивить.
— Такого человека, как Жан-Жак Лагранж, нет, и никогда не было.
Признаюсь, я не сразу смог переварить услышанное.
— Я начала поднимать его личное дело, нашла кое-какие неувязки с датой рождения, а потом связалась с посольством Франции, чтобы уточнить. Они пробили у себя по базе и сказали, что никаких Лагранжей в Ацтекскую Империю отродясь не приезжало, — тараторила Габи. — Тогда я связалась с нашим посольством во Франции и объяснила им, мол, так и так, ищем афериста, хищения из бюджета в особо крупных, все дела. Это было ещё вчера. А вот буквально только что мне дали ответ и сказали, что среди всех пятнадцати Жан-Жаков Лагранжей ни один не подходит нам по возрасту, да и вообще дальше Европы никогда не улетал.
Да ты ж умничка! Это ж как у тебя мозги работают, что ты на такое самостоятельно сподобилась?
А ещё… вот ведь дилемма какая получается. Как же мне теперь к тебе после этого относиться?
— Артём, ты слушаешь?
— Ага.
— Ну вот, — продолжила Габи. — А ещё я подумала, что можно по мотивам моего расследования снять документальный ролик и выкинуть в сеть. Я даже название придумала! «Он вам не Лагранж»! Как тебе?
— Воу-воу-воу! — а вот тут девушку стоило притормозить. — Погоди-ка. Не нужно. Точнее… нужно. Ты сделай, вот только не вздумай ничего публиковать в сети.
— Э-э-э-э… а почему?
— А ты сама подумай. Это же информационная бомба, которая шарахнет по самым верхам. Мы ведь таким образом подставим тех, кто принимал решение о принятии Лагранжа на эту должность. Мы, получается, их выставим некомпетентными идиотами.
— Ага, — сказала Габи. — И что?
— Как что⁉ Мы с ними подружиться вообще-то хотим, — напомнил я. — Чтобы Евгения Евгеньевича в кресло начальника базы посадить.
Либо взять за жопу таким вот компроматом, — додумал я про себя.
— Поняла, — коротко ответила юристка.
Чёрт!
Девка явно ждёт похвалы! И ведь она её заслужила, ничего не скажешь.
— Габи?
— Да.
— Вечером чем занята?
— Э-э-э… да ничем, собственно…
— Ну тогда жду вас с подругой у себя. Адрес ты помнишь. И да, с меня простава. Что вам купить?
— О, — от неожиданности девушка встала в ступор.
— Я бы предложил тебе хряпнуть разломной спиртяжки, у меня как раз пара канистр завалялась, но, боюсь, это не самый женственный напиток… Медовуху будешь?
Решено.
Ребят с базы я тоже вытащу. Пора завязывать впахивать и развязывать жало. Победы гремят по всем фронтам, и мы заслужили отдых.
Вопрос только один — кто и что сегодня будет готовить?
Вечеринка начиналась вяло.
Эта неделя действительно умудохала людей так, что всё о чём они могли мечтать — так это о том, чтобы залезть в постельку, накрыться одеялом с головой и до упора спать. Но-о-о-о… так было лишь до первых признаков опьянения.
Капля в рот, все дела…
Солнце начало клониться к закату. Люди разговорились. Чип врубил музло. И зашумело всё вокруг! И закачалося! А затем ещё и инферняхи попрыгали в бассейн, подавая пример всем остальным.
Ну а я пока что стоял на посту возле мангала, улыбался на огонь и попивал пивко. Да, за вкусности сегодня отвечал я. Так уж сложилось. И есть у меня такое чувство, — наитие эдакое, — что это Кодекс прознал о моих намерениях и лично направил мои стопы в нужный разлом.
Сегодняшний третий, — или четвёртый? — разлом оказался водным. Меня выкинуло прямо посередь моря, а драться пришлось со стаей креветок-щелкунов. Да-да, тех самых, которые стреляются плазмой.
Вот только если в этом мире креветки-щелкуны вырастают максимум до трёх сантиметров, то разломные ракообразные оказались размером с нормальную такую козу. Опущу подробности нашей схватки, и скажу лишь, что именно они сейчас жарились на вертеле.
Креветочки под пивас — ну что может быть лучше? Мне с печатью регенерации никакой понос не страшен!
Как всегда, отдельная тусовочка собралась вокруг Жихарева. Он за эту неделю заметно осунулся, — и даже отрастил себе чёрные круги вокруг глаз, — однако всё равно оставался душой компании. Не слышу, чего он там говорит, но явно что-то весёлое.
Девки ржут, Веневитин тоже чуть по земле не катается.
Хорошо так.
Спокойно.
Было…
Я замер. Чуйка Охотника вдруг заворочалась, а потом и заверещала об опасности.
— А я ему и говорю! — Евгеныч повысил голос до крика. — Маршрутные листы можешь поискать во-о-он в том ведре, но учти, что они сейчас выглядят точь-в-точь как лопух после свидания с моей жопой!
Миси тут же поинтересовалась что такое лопух, а Веневитин взорвался гоготом и начал хлопать Жихарева по плечу, мол, прекрати, не то описаюсь.
И в этот момент в окне соседнего дома, про который я уже и думать забыл, полыхнула вспышка, и прогремел выстрел.
Прямо на моих глазах Веневитин дёрнул плечом, от отдачи повалился на землю и сжал зубы. Лекарша Мия в ту же секунду кинулась к нему, а Жихарев врубил барьеры на максимальную площадь и начал озираться по сторонам.
Дальше — больше.
С какого-то хрена вышли из строя все защитные артефакты и со стороны улицы через забор к нам начали перелезать какие-то люди. А хотя почему «какие-то»? Некоторых я уже видел. Кого-то разок, а кого-то и часто. Вон Дархан лезет! А вон там негр из храмовых!
Хрусть, — а это ещё одна группа
