Гимназист - Константин Георгиевич Калбанов
К слову, начиная с прошлого года, финансовое положение нашей семьи резко изменилось, а в этом году с увеличением пахотных угодий доход возрастёт ещё больше. И не без гордости должен сказать, что это моя заслуга.
Случилось это после знаменательной порки за игру в карты. Мне реально хотелось помочь родителям, и прилетевший по пятой точке ремень заставил работать мозги в правильном направлении. Как ни странно, помогли несколько лет работы на сахарном заводе. Даром, что ли, я там трудился слесарем широкого профиля, да ещё и специальность токаря освоил. Чинить оборудование приходилось довольно часто, и я волей-неволей изучил весь процесс получения свекольного сахара.
Именно после порки мне на глаза попался корнеплод сахарной свёклы. Было это как раз на праздники, когда я приехал домой на побывку, вот и решил этим воспользоваться, закупив целых десять пудов корнеплодов. Потом потратил игровые деньги на изготовление необходимого оборудования. Получилось весьма грубо, но прототип оказался рабочим, и вскоре я сумел выдать самый настоящий сахар.
Притом что на свёклу я потратил пятьдесят копеек, при продаже полученного продукта я мог выручить восемьдесят. Даже начни я активно скупать и перерабатывать овощи, и то сумел бы не только отбить все накладные расходы, но и немного заработать. И это учитывая, что сырьё оказалось весьма низкого качества, с содержанием сахара, едва дотягивающим до трёх процентов.
Но ведь батюшка у меня земельник, и селекция для него не пустой звук. Ему, главное, понять, в каком направлении работать, а там толк будет. И надо сказать, успехи его были просто потрясающими. Уже в прошлом году он довёл содержание сахара до восьми процентов при урожайности свёклы в сто девяносто пудов с десятины. Чистый доход составил семь тысяч рублей.
В моём технологическом мире это был невысокий показатель, но я верю в то, что в магическом он окажется не хуже, и уж точно времени для повышения продуктивности овоща потребуется куда меньше. Стихия земли в помощь. К тому же отец заверил, что в этом году помимо увеличения пашни он ещё и семена сумел подготовить от плодов с большим содержанием сахара. А потому ожидает чистую прибыль никак не меньше шестнадцати тысяч. И да, со сбытом проблем никаких. Сейчас сколько ни выкинь на рынок, сметут всё.
Разумеется, не обошлось без вопросов, откуда мне известна технология. Я заявил, мол, вычитал это в каком-то трактате о Древнем Риме, уже и не помню, в каком. Решил проверить, и на выходе получил искомую белую пудру. Поверил ли мне отец? Как-то сомнительно. Скорее всего, нет. Но и пытать не стал. Промышленный шпионаж это не карты, в этом нет ничего зазорного. Вроде бы. Ага.
А вообще, конечно, неполные два десятка работников на две сотни десятин пахоты и переработку столь значительного урожая это перебор. Намотать на кулак жилы и выдать результат раз, ну два, это ещё возможно. Но жить так всё время нереально. Поэтому после реализации первой партии продукции отец планировал выкупить ещё три-четыре семьи, чтобы увеличить число работников хотя бы до тридцати человек. При весьма высокой цене на сахар подобные траты более чем оправданы.
— Куда собрался? — когда я вышел на крыльцо, поинтересовалась мать.
Вопрос не праздный, потому что одет я был, что говорится, на выход. Семья же вроде бы никаких визитов не планировала. Сезон полевых работ в самом разгаре, для мелкопоместных дворян, не имеющих возможности нанять управляющего, это горячая пора.
— Хочу нанести визит Ефросинье Григорьевне, дочь её просила кое-что передать, — ответил я матери.
— Вечер уже. Не поздно ли будет возвращаться? — усомнилась она.
— Ничего, мы при оружии. — Я показал двуствольные пистолеты на бёдрах и двуствольный же карабин в руках.
Вообще-то, гладкоствольное ружьё вертикалка. Я припомнил, как один мой товарищ показывал мне самодельные охотничьи стреловидные пули. Мы даже постреляли из них по мишени. Так вот, они показывали неплохие результаты по прицельной дальности и кучности. В смысле в сравнении с моими здешними штуцерами.
Вот я и попробовал изготовить свою стреловидную пулю, которую испытал с помощью дульнозарядного карабина выделки мастерской Дудина. У него налажено производство сразу нескольких моделей на разный вкус и кошелёк, благодаря чему есть стабильный спрос и реализация.
В изготовлении такая пуля оказалась достаточно сложной, к тому же не менее важно изготовить поддон в пределах соответствующих допусков. Мне пришлось покорпеть над небольшим токарным станком по дереву с приемлемой точностью.
Несмотря на то, что положительный результат я получил не сразу, мои старания были вознаграждены. Точность вышла выше, чем из моего штуцера, а при сопоставимом весе пули скорость стрелы получалась вдвое выше, и как следствие, возросла её энергия. Два выстрела из моего ружья соответствовали четырём из фузеи, а этого достаточно, чтобы вынести стандартную защиту одарённого шестого ранга. Причём на дистанции до пятисот шагов. Если попаду, конечно, уж больно большой разброс на такой дистанции, круг больше локтя в диаметре, не шутка.
— Оружие это, конечно, хорошо, но если припозднишься, лучше останься у неё переночевать. Так и нам с отцом будет спокойней, — одарив меня ироничной улыбкой, заметила матушка.
Хм. А ведь она, похоже, в курсе того, что у меня роман с Котовой. И, кажется, Галина Петровна находит это забавным, но нет и намёка на осуждение. Впрочем, Ефросинья Григорьевна женщина в самом соку и уже овдовела, сама поднимает двух сыновей и дочь. Муж её был поручиком Воронежского драгунского посадского полка и погиб на границе с Диким полем. К шалостям же вдов, если они придерживаются определённых рамок приличий, в благородном обществе относятся вполне благосклонно. Вот и матушка не осуждает.
К слову, моя другая пассия сошлась с одним вдовцом, у которого после смерти супруги на руках также оказались двое детей. То есть о потомстве он уже не думает, и им не придётся плодить поскрёбышей. И оно к лучшему. Я искренне желал счастья моим пассиям, и если бы Котова нашла себе пару, я только порадовался бы за неё. Но коль скоро она продолжает коротать вечера в одиночестве…
— Здравствуйте, Ефросинья Григорьевна, — изобразил я кивком поклон, едва хозяйка дома вышла из внутренних покоев.
— Пётр Анисимович, добрый вечер, — протянула она мне ручку для поцелуя.
Приложился к ней, но от меня не укрылась холодность и даже раздражение Котовой. Кажется, она изволит гневаться. Я прислушался к себе, пытаясь понять, расстраивает меня это или, наоборот, радует.
Я не мог не приехать, чтобы избежать глупостей с её стороны. Имел возможность наблюдать, как взрослые женщины начинали вести себя, словно влюблённые девчонки, навязывались, да ещё и отправляли сообщения жёнам любовников. Типа — отвали, убогая, он меня любит! Справедливости ради мужики от них ушли недалеко, но с ними подобное всё же случается реже.
Хорошо хоть, вопрос с Пановой рассосался сам собой, и одной проблемой стало меньше. Впрочем, всё за то, что там-то как раз здравый рассудок не терялся, и она прекрасно сознавала, чего именно хочет.
А вот тут может выйти и что-то нехорошее. Троих она уже родила, больше обзаводиться детьми не пожелает. Я поскрёбыш, и в местных реалиях мне тоже лучше обойтись без потомства и не плодить убогих. Идеальный вариант, чтобы пойти со мной под венец и пожить для себя, больше не обременяясь детьми. А Ефросинья Григорьевна явно тяготилась ими, хотя и старалась предоставить им не меньше, чем другие родители.
— Прошу вас, присаживайтесь. — Котова указала на стул у небольшого чайного столика.
Как такового ритуала чаепития в России нет, хотя с появлением самоваров начало положено. Признаться, я всегда полагал, что самовар известен на Руси издревле, и до появления здесь чая его использовали для приготовления сбитня. И каково же было моё удивление, когда я узнал, что вот этому вёдерному пузатику едва ли двадцать пять лет от роду. Что-то наподобие использовалось и в древнем Китае, и на Ближнем Востоке, но в привычном мне виде он появился всего-то в конце тридцатых — начале сороковых годов этого, восемнадцатого, века.
Новинка набирала популярность не так быстро, как можно было бы себе представить. Причина в дороговизне самого чая.
