Изгнанник - Март
— Ау! — вскрикнул от неожиданной боли Эдвин.
Увлекшись подсчетами, он проворонил полет камня и словил его собственной головой. Универсальный щит оказался для заклинания противника слабым и не смог полностью погасить инерцию. Это вообще проблема всех щитов против физических объектов. Тот же сгусток тьмы он, скорее всего, выдержал бы. Больно не было, но Эдвин почувствовал, как кровь начала течь по голове. Ощущения были, как от теплой воды.
Маг земли воодушевился и принялся бросать в ту же сторону еще больше заклинаний. Эдвин упал на колени и внимательно следил за рукой противника. Маг земли напряг кисть и начал делать вращательное движение, и Эдвин в тот же момент бросил в него ледяную иглу. Заклинания разминулись на месте пропавшего щита, но если маг земли промахнулся, то Эдвин нет…
— Ну а дальше вы знаете, — закончил историю Эдвин.
— Знаю, — согласился граф. — Бездарный обмен заклинаниями стоя друг напротив друга, пока у темного не закончились силы. Будь у вас резерв поменьше, победил бы он.
— Но ведь победил я, — возразил Эдвин.
— С моей помощью и совершив огромное количество ошибок. Неужели вы считаете, что все дуэли магов так и должны проходить? Маги просто становятся друг напротив друга и лупят заклинаниями, пока у одного не закончится сила?
— Ну нет…
— Вашим образованием надо срочно заняться. Удивительно, что вы вообще дожили до своих лет!
— Сараем заняться не надо?
— Его уже не спасти. Давайте поедим, если тут есть еда. Вы отправитесь спать, а я займусь трофеями и головами. Если у них есть ледник, то оставим в нем.
— Согласен, — ответил Эдвин и широко зевнул.
— И займитесь раной. Завтра отправимся обратно, потом я поищу еще цели для ваших тренировок.
Полтора месяца спустя. Столица империи.
Эмма устроилась в своем маленьком кабинете с комфортом. С приходом зимы поток корреспонденции традиционно истончался, словно в плохую погоду выпускникам не хотелось устраивать погромы, поджоги или подвиги. Последних, к слову, практически не было. И вновь несколько писем из управы. В первых трех сообщали плохие вести — выпускники или умерли, или были серьезно покалечены. Такое, к сожалению, бывает. Последнее письмо было из города Кир, и Эмма прекрасно помнила о юном маге с двумя отметками в личном деле. Но не прошло и нескольких месяцев, как вновь письмо. Эмма надеялась, как и в случае с другими письмами, что это не известие о смерти, но последние открытые письма против ее воли задавали грустный лад ее мыслям.
Пожилая волшебница вздохнула и вскрыла письмо. Оттягивать момент не было смысла. За время своей работы она читала сотни таких писем, но сердце ее огрубеть так и не смогло. Она переживала за каждого юного волшебника. Эмма внимательно вгляделась в мелкий почерк чиновника.
— Так, чиновники недовольны, значит он жив… явился в возмутительном виде… головы в соли… Что? — Эмма внимательно перечитала нужный абзац письма. — Так… Маг явился в возмутительном виде в управу, выкинул пованивающие головы на стол и потребовал награду… Молодец мальчик… После отказа… а вот это вы зря… начал тыкать головой в чиновника и убеждать, что это темный маг, которого ищет империя…
Эмма с удовольствием дочитала письмо. К награде и медалям его не представляли, но она обязана доложить о произошедшем его куратору. Если маг проявляет склонность к профессии охотника за головами в эльфийском лесу, то отметка в его деле должна быть обязательно. Академия уже двадцать лет собирается отправить туда экспедицию. В случае, если все же соберутся, опытные маги им пригодятся, а из молодых мало кто может похвастаться знанием эльфийского леса и их обитателей. Она отложила письмо и посмотрела на лист бумаги от кладовщика. Габаритные посылки к ней не поднимали, но доложить были обязаны. Если речь в письме шла о посылке, то она прикладывала ее номер к письму, чтобы отделу было проще все изучить. Под номером двадцать шесть шла посылка из Кира. Эмма, как и любая женщина, была в меру любопытной и могла сдерживаться, но в этом конкретном случае она не выдержала и встала из-за стола.
Путь к кладовщику занял не больше пяти минут. Можно сказать, это был личный склад почтовой службы и располагался недалеко от ее кабинета.
— Здравствуй, Лео, — поздоровалась она с кладовщиком, что скучал с книгой. — Мне бы двадцать шестую посылку глянуть.
— Ты же не можешь рыться в посылках, Эмма, — ответил ей пожилой мужчина из-за стойки, не отрываясь от книги. — Не твоя работа.
— Лео, давай не будем спорить. Ты знаешь, чем это закончится. Тем более, что я закрываю глаза на твои мелкие нарушения, — улыбнулась Эмма.
Кладовщик не ответил, но книгу отложил и скрылся в прилегающей комнате. Через несколько минут он вынес коробку, поставил ее на стол, и они с Эммой уставились на нее.
— Ну? — спросил Лео.
— Что «ну»? — уточнила волшебница. — Я знаю, что ты можешь вскрыть ее, не повредив печатей.
— Я тебе не позволю…
— Да не собираюсь я ничего забирать, — отмахнулась от него Эмма. — Я одним глазком посмотрю только. Ты же рядом стоишь, думаешь, я смогу от тебя утаить что-нибудь?
Кладовщик тяжело вздохнул и начал аккуратно снимать печати и пломбы заклинаниями (изобрел их сам и очень гордился).
— Что там? — спросила Эмма, пытаясь заглянуть через плечо, когда дело было сделано. — Расскажи, а лучше в сторону отойди!
Волшебница попыталась отодвинуть Лео в сторону, но у нее ничего не вышло. Пришлось обходить.
— Так, тут у нас… — она осмотрела содержимое коробки. — Эм-м-м… упаковки?
— И письмо, — Лео указал на свернутую бумагу, что лежала сверху.
— Ага… и письмо… А давай сначала посмотрим, кому посылка предназначена? — предложила волшебница.
Лео нашел необходимые данные на коробки и прочитал вслух.
— Мисс Елизавета Картер. Ну и дальнейшие данные, но ты и так всех студентов по именам знаешь.
— Знаю, знаю, — не отрывала взгляда от записки Эмма. — Я читаю записку, а ты смотришь, что в упаковке.
— Может, не надо?
— Неужели тебе не интересно?
— Ни капли, — признался Лео. — Любопытные на такой службе долго не смогут продержаться.
— Тогда действуй без интереса, — заключила Эмма и взяла письмо. — Мне надо знать.
Пожилая волшебница раскрыла незапечатанное письмо и начал его внимательно изучать. Было видно, что написано оно впопыхах, без подготовки. Бумага оказалась совершенно обычной, никаких сложных
