Гильдия Злодеев. Том 3 - Дмитрий Ра
— Виляешь. Не надейся, что я не обратил внимания на татуировки Смотрящего.
— Красивые же?
— Очень. Ты говорил, что эти письмена нигде в мире не встречаются и придуманы они лично тобой. Мало того, их нельзя переписать или запомнить за пределами анклава.
Костя в ответ бухтит:
— Мало ли что я говорил...
— Смотрящий — один из твоих бывших хозяев?
Тишина. Очень долгая, утомительная тишина. Воздух сгущается, становится как кисель. Бандюганы ленивее бьют по камню. Норана явно нервничает, мотает головой, не понимая, что происходит.
Сначала Костя хрюкает. Потом хихикает. А вот уже ржёт так, что стены анклава трясутся. Так же резко становится серьёзным:
— Как же это весело, бездна вас раздери! Я впечатлён. Нет, правда. Вы меня обдурили...
Вот теперь я позволяю себе свою коронную дьявольскую улыбку во всей красе.
Попался, гад. Как же ты попался!
* * *
План по разводу Кости начался с момента встречи со Смотрящим. Его появление застало меня врасплох и вызвало кучу вопросов, на которые я не сразу смог ответить. Но такой уж я. Если есть что-то странное — я ищу этому объяснение. И я нашёл.
Итак, вопрос первый: почему появился Смотрящий?
Он настолько легендарная личность в подполье, что не все верят в его существование, а уж видели его единицы. Очевидно, что косяк какого-то кожевника не стоит его внимания. Да таких пропускных пунктов в Мидлберге десятки, а может сотни. Само собой кто-нибудь там да косячит. Разбираться с каждой шестёркой лично — такое себе. Мало того, он отдал мне свой знак. Вот серьёзно? За какую-то ерунду мне подогнали ТАКОЕ? Я должен верить в сундук с сокровищами в случайных кустах?
Подозрения возникли, когда я различил шифровку Кости в татуировках Смотрящего. Не могло это быть случайностью. По словам дворецкого, никто не видел его лица. Никогда! Нам же он засветился во всей красе.
Вывод: у Смотрящего были другие мотивы разобраться в той ситуации. Он появился не для того, чтобы решить мелкую бандитскую проблему, а из-за меня. Засветил лицо в татухах, не сомневаясь, что я их узнаю. Отдал свой знак, намекая на что-то большее.
Вопрос второй: зачем Смотрящему эти игры? Почему нельзя было просто «побазарить» и сказать, что надо от меня?
Ответ прост до безобразия: Смотрящий своими татухами дал понять, что знаком с Костей и знает, что теперь я хозяин анклава. Но он также знал, что Костя всегда «слушает», поэтому разыграл для него представление в надежде, что я всё пойму. И я понял.
Вопрос третий: что хотел донести до меня Смотрящий так, чтобы об этом не узнал Костя?
Я долго думал об этом и пришёл к самому безумному ответу. Смотрящий таким образом предложил мне что-то вроде союза против своего бывшего... не знаю даже кого. Судя по татуировкам, он когда-то был хозяином Кости и каким-то волшебным раком перенес текст шифровки из анклава на себе. Насколько я понимаю, всё его тело исписано, не только лицо. Очень интересно, как он это дело провернул. Перехитрить Костю очень непросто.
Несложно догадаться, чего хочет Смотрящий. Знаний из анклава. Я тоже их очень хочу. В этом наши цели совпадают.
Внимание, последний вопрос: как получить от Кости то, что нам обоим нужно?
Ответ: нужно прикинуться тупеньким, отчаянным, безумным и предложить Косте пари, в котором невозможно выиграть. Не знаю почему, но Костя всегда строго исполняет условия споров. Это, разумеется, знает и Смотрящий.
И вот мы приходим к заключению. Мы со Смотрящим очень хотим от Кости знаний, а он их не хочет отдавать. Поэтому я соглашаюсь на любые ставки и предлагаю Косте пари, в котором при обычных условиях точно проиграю. Невозможно стать авторитетом в такой огромной области за три дня, будь у тебя хоть сотня анклавов. Мне просто не позволят. Убьют. Сожрут с кишками. Бароны, аристократы, случайная стрела...
Но! Мы хотим, чтобы так думал Костя.
Ведь он не знает, что его текущий хозяин втихаря спелся с бывшим хозяином в лице самой могущественной личности подпольного мира Мидлберга — Смотрящего.
* * *
Голос Кости до отвратительности спокоен:
— Попасться в такую очевидную подставу... Старею. Эх, старею... Козявка, это всё ты виновата!
Норана сидит на каменной лавке, довольно перебирает ногами и жуёт ватрушку, смирившись с тем, что ничего не понимает.
— Я ничего не сделала.
— Ну-ну. Так значит, мастер, вы всё-таки скукарекались с Альдавиром? Знаете, это ваша самая большая ошибка. Этот хитрый лис вам не по зубам. Запомните мои слова.
Облокачиваюсь о холодную стену:
— Если честно, я думаю, что самая большая ошибка была скукарекаться с тобой. Сейчас бы жил себе в замке или хотя бы в Гнезде. Потихоньку зарабатывал бы деньги...
— А вот сейчас обидно было. Мне казалось, мы сошлись на том, что без меня вы бы не прожили и дня.
Молчим. Бандюганы слишком уж лениво работают кирками. Прикрикиваю на них:
— Не бездельничать! Шустрее работаем!
Слушаются. Люблю своих рабов!
— Ну что ж, Костя. Что там происходит снаружи? Плачу неделю.
— Нормально всё там. Жить будете, — как-то не очень весело отзывается Костя.
— Точно? Не врёшь?
— Сделка есть сделка, мастер. Мы обговаривали, что я предупрежу об опасности за неделю жизненных сил.
Придётся поверить, что делать. Не сидеть же здесь.
— Понятно. Это хорошо, что ты соблюдаешь договорённости, да, Костя? Ты пока подумай, а я пойду проверю, как там наш костлявый торгаш. Очень уж интересно, что там у него за энтропийные артефакты... Эх, наконец-то заживём!
Настроение повышается. Это прям хорошо. Судя по угрюмому голосу Кости, я его всё-таки уделал. По-настоящему. Наконец-то.
Костя что-то бубнит, а я задерживаю дыхание и приказываю анклаву вернуть меня в логово торговца костями.
* * *
После ухода хозяина Костя говорит повеселевшим голосом:
— О, я подумаю, мастер. Хорошо так подумаю! Эй, козявка! Подойди сюда и сунь мне в дырку палец. Вот там, где должен быть нос.
— Фу... нет. Зачем?
— Второй раз повторять не буду. Живо сюда.
И смех. Звонкий, ликующий и...
...жизнерадостный.
Глава 33
Находиться в замкнутом помещении с обугленными трупаками — такое себе удовольствие. Хоть я и задержал дыхание, и прикрыл глаза, но всё равно чувствую на языке пепел и привкус чего-то тухлого. Глаза слезятся, в носу будто завелось муравьиное семейство.
Много соломы не сгорело:
