Синдзи-кун и парадокс Абилина - Виталий Хонихоев
— Кьяяя! — пищит по мыслесвязи Джин: — Сумераги-тайчо, выпустите меня, я к ним хочу!
— Сиди там. — говорю я, не отрываясь от зрелища: — тут опасно, еще зашибет тебя этот… голем.
— Ну тогда… — в небе над нами что-то произошло, словно сверкнул край прозрачного стекла и на гигантском големе вдруг появилась пятно яркого света. В следующую секунду голова голема взорвалась! Вокруг нас падают обломки, но никто не обращает на это внимания, а я просто раскрыл над нами зонтик из кровавого щита. Наконец Юки отстраняется от Акиры и окидывает ее взглядом. Ее глаза сужаются. Я тоже вижу это и ругаю себя за то, что увлекся моментом и не отправил кровушку всем присутствующим здесь и сразу. Протягиваю нити и отправляю капли крови — двойные, тройные порции всем. Акира расправляет плечи и находит меня взглядом.
— Син. — кивает она: — спасибо. Я знала, что вы будете нас искать. Даже эта… — тут она кивает на потупившуюся Майко: — тоже деятельное участие приняла.
— А где наша Иошико? — спрашиваю я, пересчитав своих по головам. Майко пожимает плечами.
— Не было такой. — отвечает коротышка: — мы все места осмотрели. Не нашли.
Снова грохочет вверху и я поднимаю взгляд. Разрушенный было и упавший голем — снова поднимается. Собирается воедино. Джин бьет его лучами линзы снова и снова, вокруг все горит и разрушается, но как я уже и говорил, голем устойчив к высоким температурам.
— Убийца! — звучит голос Старшей Матери в голове и я хватаюсь за виски как при приступе мигрени: — Этот враг мне не по зубам. Сегодня долг крови останется не выплаченным. И как ты все время умудряешься найти себе таких врагов? Думаю тебе стоит подумать над своим поведением и социализацией. Все же вы, люди — стадные животные, а ты ведешь себя как подросток, хоть тебе и …
— Все! — прерывает ее Юки: — все, высказалась! Не можешь справиться — вали к себе в берлогу. Долг останется. До следующего раза, бесполезная.
— Пфф! — фыркает Старшая Мать и исчезает, сопровождаемая хлопком воздуха.
— Кто — говорит Юки, пожирая Акиру глазами: — кто сделал с тобой это? Погоди, погоди, мне без разницы. Все ответят. Акира?
— Юки? — Акира смотрит на Юки, потом на голема, который поворачивается к нам за неимением другой цели.
— Все ко мне! — кричу я, подтаскивая тех, кто не успевает своими щупальцами и раскрывая над нами два слоя кровавой сферы. О, я знаю этот взгляд. Насмотрелся. Тем временем Юки делает шаг назад, освобождая немного пространства между ними и наклоняет голову, приглашая Акиру сделать то же самое. Ревет голем. Трещит огонь. Клубы дыма наполняют воздух вокруг. Акира тоже делает этот шаг и они замирают напротив друг друга, словно статуэтки на крышке музыкальной шкатулки, готовые пуститься в неторопливый менуэт.
— Льдом и водой! — говорит Юки, окутываясь морозным туманом и слова ее гремят с особой силой, а ее руки описывают полукруг и перед ней возникает сфера льда, потрескивающая от наполняющей ее энегии.
— Пламенем и звездой! — звучит голос Акиры и та в свою очередь — окутывается пламенем, в котором сгорает ее одежда, ее руки повторяют движения Юки, отставая буквально на миллисекунды. Перед ней тоже возникает ее шаровая молния заряженной плазмы. В воздухе раздается гудение и потрескивание, словно рядом работает мощный трансформатор. Они начинают кружится в танце, Юки занимает место Акиры, а Акира — легко скользит и становится на место Юки. Я наращиваю еще два слоя кровавого щита, формирую еще две сферы, мы — все внутри — прижимаемся друг у другу и смотрим на небольшой экран, куда Джин транслирует происходящее вокруг. Опутываю всех сетью капелек, даже если сферы не выдержат, мы сможем регенерировать. Наверное.
— Проклятием и мольбой! — Акира.
— Светом и вечной тьмой! — Юки. Обе вздымают руки, словно птицы, приготовившиеся взлететь. И — хором.
— ИНФЕРНО! — кричит Акира.
— ЛЕДЯНАЯ БУРЯ! — кричит Юки. Экран вспыхивает и гаснет, нас бросает вверх, потом вниз, даже через три слоя герметических щитов чувствуется невероятная энергия, грохот и сотрясения. Наконец нас перестает трясти, и я снимаю щиты. Мы стоим в кратере, в середине которого, прямо на плавящейся земле — стоят эти двое и улыбаются друг другу. Вокруг, сколько хватает взгляда — расплавленная, трескающаяся от контраста температур земля. Где-то — осколками стекла, а где-то льдом. Научный комплекс ЕИВ Канцелярии, гигантский голем, а также все, что тут было — либо испарилось, либо превратилось в спекшуюся стекловидную массу у нас под ногами. Карфаген разрушен. Думаю, посыпать тут солью — уже слишком, тут и так ничего не вырастет. Через стекло очень трудно прорасти.
— Хм. — говорю я и головы поворачиваются ко мне — что?
— Да обещали Марии-сан, что постараемся меньшими разрушениями и жертвами обойтись. — говорю я: — неудобно даже как-то.
— Так мы и постарались. — пожимает плечами Майко: — правда, старались же?
— Просто праздник какой-то! — вставляет свои пять копеек Джин: — а давайте сюда еще плюнем?
— Охолони дитя. — хлопает ее по затылку Читосе. Я окидываю ее взглядом и расстёгиваю рубашку. Накидываю ей на плечи. Она благодарно кивает. Юки уже завернула Акиру в свою рубашку, оставшись в темном, спортивном топике. Над нами проноситься одинокий Митсубиши Икс Эф Два, «Цветок Хризантемы».
— А как первый упал, никто не знает? — спрашиваю я, провожая его взглядом.
— Чи-тян его подбила. — говорит Майко: — из пистолета. А то они по нам — ракетами, едва укрылись, мне щеку осколками посекло, вот.
— Ну да. — конечно, кто еще может подбить реактивный истребитель из девятимиллиметрового пистолета? Только Читосе.
— Чепу?! Ты там живой? — надрывается по мыслесвязи Джин. Чепу отзывается, говорит что живой, что на той стороне холма укрылся, на склоне, что все было зашибись и он лично готов завтра еще повторить,
