Царетворец. Волчий пастырь 5 (СИ) - Извольский Сергей

— К Воронцову подошел, он дал команду меня пропустить. Помочь тебе это тело упаковать? — наконец поднялся Кавендиш из кресла и вышел на балкон, показывая на лежащего кулем императора.

— Да брось, сейчас варгам отдам.

— На корм?

— Что? — не понял я.

— Ты сказал, варгам его отдашь… На корм?

— Кавендиш, у тебя удивительно плоское чувство юмора.

— Вообще-то это была не шутка.

— Тогда тем более я поражен. Ты за кого меня принимаешь?

— За кого я тебя могу принимать? Ты что, газет не читаешь, там о варгарианском мяснике уже…

— Кавендиш.

— А?

— Заткнись, прошу тебя. За ноги бери.

Глава 23

Когда Фридриха связали и унесли, мы с Кавендишем сели за стол. Сначала он рассказал мне все, что произошло в Северному Круге после того, как я убыл оттуда. В принципе, особо много времени это не заняло. После этого я, уже более долго и обстоятельно рассказывал ему обо всем произошедшем во время моего пути в Рим.

— Сказал бы я тебе… — только и покачал головой Кавендиш, когда я закончил.

— Что сказал бы?

— Много всего сказал бы. Столько всего пропустил из-за тебя.

— Ну, допустим, твой путь закончился бы на озере Рендина, когда у тебя не получилось бы укротить демонического скакуна.

— Я попросил бы бога-покровителя, и все бы получилось, — отмахнулся Кавендиш. — Скажи мне лучше вот что…

— Что?

— Ты думаешь, Ливия согласится стать императрицей?

— Во-первых, у нее нет выбора.

— А во-вторых?

— А во-вторых, кто ее спрашивать будет?

— Это…

— Что?

— Это нечестно.

— Жизнь вообще такая штука, в которой не всегда есть место честности. Главное, чтобы в ней было место чести.

— Ты видел, какими глазами она тебя смотрит?

— Что не понял?

— Ливия.

— Что Ливия?

— Ты не врубаешься?

— Кавендиш, что за манера речи?

— Ой ладно, на себя посмотри! Кто только что с тираном обсуждал где у мира жопа?

— К делу давай.

— Ты серьезно не видел и не понимал, как именно на тебя смотрит Ливия?

— Нет, — в состоянии крайнего удивления покачал я головой.

— Скажи мне «спасибо», теперь знаешь.

Я только коротко выругался.

— Это ты про кого? — удивленно посмотрел на меня Кавендиш.

— Это я не сдержал эмоции без конкретной привязки, — покачал я головой.

— Рейнар.

— Что?

— И что ты будешь делать?

— Я? Я ничего не буду делать.

— Как бы… — Кавендиш сделал жест, очень похоже показывающий, что снежный ком с горы катится, и нужно с этим что-то делать.

— Ливия.

— Что Ливия?

— Решение будет за ней. Выбор будет за ней, — исправился я.

— Какой выбор?

— Жить ради себя, или ради мира и Империи. Но у меня есть мысли…

Я задумался. Надолго.

— Эй! — через несколько минут, устав ждать, окликнул меня Кавендиш.

— Да. Да-да, — кивнул я. — Есть у меня мысли…

— Я это уже слышал.

— Никлас спас Ливию от уничтожения души. И, если он конечно не первоклассный ментат, могущий меня обмануть, он ее любит всем сердцем, и живет только ради нее. Если сделать его первым советником императрицы, то, в принципе, через некоторое время…

— Слушай, Рейнар.

— Что?

— Мы, когда были здесь в прошлый раз, я нашел интересную улочку.

— А когда мы были здесь в прошлый раз?

— Перед балом, когда ты у Альба отсыпался.

— И ты нашел интересную улочку?

— Ну да.

— Ты же должен был в номере сидеть безвылазно?

— Ну вышел погулять немного…

— Кавендиш, ты должен был…

— Ладно, ладно, был молод и глуп и не слушал старших, не брюзжи только. Так вот, в общем улочка эта длиной меньше чем в поллиги, но там буквально в каждом доме на первом этаже находится бар. Учитывая плотность и конкуренцию, в каждом баре есть самые разные фирменные напитки, и можно заходить в каждый из них, чтобы пропустить стаканчик, а после идти в следующий…

— Ты это к чему?

— К тому, что во всем происходящем без как минимум поллитра крепкого пойла просто не разобраться… что ты на меня так смотришь?

— Кавендиш, я сейчас, до момента собрания Ассамблеи, фактически нахожусь в роли узурпатора. Мне нужно написать речь для высокого собрания, изучить состав всех участников из первого сословия, обдумать примерные тезисы для новой доктрины развития Империи, найти ответственных для уничтожения Мест Силы, поддерживающих разломы в открытом состоянии, понять как равнозначно компенсировать убытки фамилиям, чьи Места силы будут уничтожены, это все на минуточку только лишь для начала, а ты предлагаешь мне сейчас идти на какую-то улицу…

— На улицу Арбитра Петрония.

— …неважно. Короче, ты сейчас, в такой ситуации банально предлагаешь мне идти с тобой накидаться алкоголем?

— Эм. Ну да. Ты же не будешь ночью изучать делегатов и составлять тезисы новой доктрины?

— Именно этим я и собирался заняться.

— Так можно это делать со стаканом в руке, в чем проблема! Ты будешь думать, а я тебе советом помогу. Мы поможем: Воронцова возьмем, Гомера! О кстати, если не хочешь упиваться сильно, попроси у него артефакт нейтрализующий.

— Далеко эта улица?

— Да тут считай рядом, только в Каталану спуститься.

— Туда полчаса ехать!

— За три минуты доберемся.

— Порталы не работают.

— Я с твоим безумным штурманом, мастером посадок, как его там…

— Капитан Гонстад.

— Имечко конечно язык сломаешь. Гонстад, боги, за что ему такое…

— Это фамилия.

— А какая разница? Короче, я с ним уже договорился, он готовит, вернее уже наверняка подготовил корабль к вылету.

— Как ты с ним договорился? Он же только мне подчиняется.

— Ну так я и сказал, что это твой приказ, — фыркнул Кавендиш. — Ну так что, мы идем?

Глава 24

Коронация проходила на самой вершине Олимпа, в Летнем дворце.

Я наблюдал за церемонией из-за спин самых дальних рядов, занятых представителями третьего сословия. Да, у меня даже места определенно не было, и в происходящем я совершенно и никоим образом не участвовал.

Должность секретаря Совета Безопасности Римско-Септиколийской Империи не предполагала прямое участие в мероприятие — уж я озаботился, чтобы ответственные за организацию коронации и последующих торжеств не включали меня в протокольный план мероприятий. Вообще не включали, забыли напрочь обо мне на эти дни.

Зато остальные из тех, кому предстояло строить новое будущее нашего мира, находились неподалеку от новой правительницы. Ближе всех, прямо за правым плечом Ливии, стоял магистр Никлас, лорд-владетель Арконы, совсем недавно назначенный первым советником Императрицы. Зрение к Никласу так и не вернулось — глаза магистра закрывала аккуратная черная повязка. Но способность видеть он не утратил — смотрел на мир теперь иным образом. И, замаскировав под шутку, между делом сообщил мне, что видеть стал гораздо лучше и больше, чем раньше. Я не спрашивал, как именно он этого добился, но полагаю без помощи дриад не обошлось.

За левым плечом Императрицы сейчас находился герцог Десмонд де Рейнар, вновь занявший должность канцлера Палаты лордов Сената Римско-Септиколийской империи. Палата лордов, правда, теперь переехала из европейской Равенны в Рим. Прибывшая вместе с Десмондом на коронацию царица Фегервара Вера, как и Марина и Мария — принятые Десмондом в фамилию дочери убитого мной Доминика, расположились в группе гостей первой линии. Находясь в составе тех, кто в самое ближайшее время уже официально станет новой Опорой Трона.

В этой группе присутствовало немало хорошо знакомых мне лиц. Как раз сейчас я улыбнулся заметившей меня принцессе Цветана, которую сопровождал Лазарь, недавно получивший звание полковника и возведенный в графское достоинство (после недавнего исхода на Юпитере осталось очень много свободных вотчин). Чуть подальше от них ярким пятном выделялись рыжие волосы Венсана из рода Кавендиш, Единого Короля Севера, прибывшего на коронацию вместе с супругой, Верховным Инквизитором Алиной Лефрансуа. За их спинами расположился целый сонм свиты, в которой среди владык (а также одной владычицы) Северного Круга я видел и лысую голову Янниса Зерваса. Лысину того самого хранителя, которого я пощадил, а Кавендиш приблизил к себе. И сейчас Яннис Зеврас был главой нового Ордена Хранителей — еще буквально вчера оба самых влиятельных института власти Империи, Хранители и Инквизиция, теперь переехали на север.