Секта - Иван Владимирович Булавин
— Олег Юрьевич вызывает. Тревога.
Маша проснулась и, верная своей привычке троллить молодого монаха, сказала:
— Подожди секунду, сейчас оденусь.
С этими словами она выскользнула из-под одеяла в своей первозданной красоте и потянулась к куче сложенной одежды. Свен поспешно отвернулся и вышел из комнаты.
— Зачем ты так? — укоризненно спросил я.
— Легко противостоять соблазну, если соблазна поблизости нет, — заявила она, вынимая из шкафа бельё. — А я его веру испытываю. Хотя и не понимаю, какое отношение к вере имеет целибат.
— Священник, тем более, монах, себе не принадлежит, — напомнил я. — Его цель — служение церкви, а семья тут только помеха. Вот и пришлось вводить целибат. Заодно церковники избавились от кумовства и родственных связей.
— У нас ведь священники женатые.
— У нас только белое духовенство женится, а все ключевые посты в церкви принадлежат тем, кто принял монашество. Целибат ввели не мы, не нам его и осуждать. Пойдём.
Она, некоторое время повертев трусы в руках, бросила их обратно и натянула пижаму на голое тело. Я тоже не спеша надел шорты и майку, после чего мы отправились вниз.
Вся команда уже собралась за столом, вопреки обыкновению, кофе никто не пил. Рязанцев нервно ходил из угла в угол, в руках он держал какие-то листы с распечатками.
— Наконец-то, — воскликнул он, увидев нас. — Присаживайтесь. Стоило приехать, а уже новая информация. Массовое убийство. Восемь человек, всё, как положено, трупы изрезаны на ленты, символы, начертанные кровью, остатки костра.
— Где произошло? — спросил я, присев за стол.
— В пригороде, не так далеко от нас, кстати, километров пятнадцать.
— А время? — спросила Маша, на неё было страшно смотреть.
— Ориентировочно, около часа ночи.
— Я чувствовала, — сказала она, — чувствовала, что это происходит, поэтому и не могла заснуть.
— Что делать будем? — спросил я, забыв поинтересоваться, откуда поступила свежая информация.
— Сейчас нам там делать нечего, на месте преступления работают эксперты, следственная группа, чуть позже выдвинемся мы, попробуем использовать способности Марии.
— Я попробую, — сказала она. — У меня после того происшествия, кажется, чувства обострились. Попробую след взять.
Выдвинулись мы довольно поздно, после двенадцати. Место преступления уже не было оцеплено, эксперты и следователи разъехались, а мы смогли осмотреть место преступления. В качестве такового сектанты выбрали большой ангар, стоявший здесь ещё с советских времён, место открытое со всех сторон, подъезд по старой дороге, наполовину заросшей кустарником, широкие ворота для техники. В настоящий момент здание никому не принадлежало и выглядело заброшенным. Двери были опечатаны, но состояние ангара оказалось настолько плохим, что войти в него можно было с любой стороны, просто отогнув ржавый стальной лист.
Внутри была просторно, а в нос бил запах крови. Коллектив собрался привычный ко всему, никого это не смутило, никто не побежал блевать в кусты. Всё действо происходило в центре помещения. Всё совпадало. Огромный костёр, алтарь из бетонной плиты, который не потрудились убрать по завершению обряда.
Когда мы входили, Маша держала меня за руку, и я почувствовал, как рука эта напряглась. Сама она сильно побледнела, и вряд ли это было отвращение при виде крови. Отпустив меня, она обошла по кругу алтарь, зачем-то поворошила золу в костре, а потом, преодолевая отвращение, прикоснулась к плите. Некоторое время она молчала, закрыв глаза, и раскачивалась на корточках у плиты. Молчание затянулось, рядом, с громким хрустом в коленях присел Рязанцев.
— Ну, что там? — спросил он шёпотом, чтобы не напугать девушку.
— Их было шестеро, — проговорила она замогильным голосом. А жертв — четыре. Убивали быстро, торопились. Много силы ушло впустую. А их главный… — она немного сместилась вправо и приложила руку к полу. — Он силён, сильнее меня, сильнее всех, кого мы встречали до этого.
— Патриарх? — спросил профессор.
— Не знаю, — она открыла глаза. — Может, и не сам патриарх, но кто-то очень к нему близкий. В том месте словно дыра прожжённая.
— Что делать будем? — спросил Павел Сергеевич.
— Я могу след взять, — сказала Маша неуверенно. — Где он шёл, следы отчётливые.
— Сомневаюсь, что они отсюда ушли пешком, — скептически заметил я. — Но попробуй, хуже не станет.
Она встала, прошла к выходу, сделала несколько шагов снаружи, после чего сказала:
— Вот здесь стояла машина, а поехали они… туда.
В целом, это можно было определить, и не прибегая к сверхспособностям. Логика указывала, что фигуранты поедут в город, а не в тайгу. Мы погрузились на машины и отправились в путь. За рулём был Свен, а Маша сидела рядом и указывала дорогу.
За полчаса мы добрались до окраины города, там некоторое время петляли, поскольку Маша сказала, что след стал слабым. Но даже такой след позволил выйти к одному из районов с новыми высотками.
— Останови здесь, — велела Маша.
Она вышла из машины, хлопнув дверью, после чего прошлась вдоль большой стоянки. Шла мимо автомобилей, поочерёдно прикладывая руку к капоту. Наконец, она нашла искомое.
— Эта машина, — сказала она. — На ней уехал главный. Внутри лежат орудия убийства. А сам он ушёл вон туда. В тот дом, точнее сказать пока не могу.
— Это уже интереснее, — Рязанцев немедленно сфотографировал номер, потом саму машину. — Витя, устанавливай наблюдение.
Витя, от которого я за всё время совместной работы услышал всего пару слов, молча кивнул и куда-то ушёл. А профессор повернулся к Павлу Сергеевичу.
— Сможем действовать через официальные каналы?
— Попробую, — Павел Сергеевич как-то недобро скривился. — Если там есть улики, то можно подключить полицию.
Витя окончательно куда-то пропал, пропал и Павел Сергеевич, а мы заняли позицию неподалёку и наблюдали из машин.
— Ничего не выйдет, — сказала вдруг Маша, положив на колени пистолет. — Они не смогут его арестовать, он слишком силён.
— Наша задача, — спокойно ответил Рязанцев, — максимально испортить им жизнь, лишить пространства для маневра. Номер машины уже попал в поле зрения органов, у машины есть владелец, а у владельца есть знакомые, и так далее.
— Меня смущает, что они перестали скрываться, — сказал я, тоже поглаживая рукоять пистолета. — Такое чувство, что скоро финал у их долгого
