П 4 (СИ) - Калбазов Константин Георгиевич

Гостей почивали как полагается, хлебом, солью и пиршественным застольем. Михаил с Бояном просидели за общими столами пока хмель окончательно не ударил в головы пирующим. После чего бояре уединились в кабинете Романова, где продолжили, уже дегустируя ромейские вина. Ну вот любил он себя побаловать. Что тут еще сказать.

– Еремей, ну что там дружинники боярина, – когда Боян окончательно сомлел, поинтересовался у протеже Данилова, вышедший на крыльцо Романов.

– Двоих обработал, чтобы совсем подозрительно не было. Сказывают, что ходили в орду Атраккана уговариваться с ним о свадьбе его дочери с наследным княжичем Муромским Олегом.

– Почти о том же поведал мне и Боян. Только добавил еще и то, что князь Муромский предложил ему военный союз.

Зелье правды конечно лучше всего работает когда допрашивает представитель противоположного пола. Но сработает и без этого условия. Конечно выдавить всю подноготную не получится, так как в основе препарата все же сексуальное влечение. Но и без того вышло выяснить предостаточно.

– Полагаю, что князь Муромский что-то затеял. Поди не может забыть, что в шестнадцатом году его батюшку постригли в монахи, а три года тому он скончался, – предположил Михаил.

– Если так, то наверняка он снюхался со своим двоюродным племянником, Ростово-Суздальским Давыдом Всеволодовичем. У того и деда и батюшку остригли, – добавил Еремей.

– Угу. Но то вилами по воде.

– А на кой тогда еще Юрию сговариваться с Атракканом? Его пастбища не граничат с землями муромо-рязанцев.

– Зато пастбища его младшего брата, Сарычанкана граничат. Да только у него свободных дочерей уже нет. А так. Родня моего брата, моя родня. Есть точки соприкосновения. Поэтому совсем не обязательно заговор. Разбираться надо.

– Мне отправляться? – подобрался Еремей.

– Здесь и без меня управятся. Вместе пойдем.

– Тебя, боярин, по говору враз признают. Приметный он.

– Ничего. Прикинусь немым.

– А сумеешь?

– Не сомневайся.

Еще бы ему не суметь, коль скоро у него прежде в друзьях был немой, который так и прозывался. Михаил же забыть в принципе ничего не может. А потому и поведение, и мимику, и жесты воспроизведет без проблем. А вот Еремею придется подучиться. Хотя-а… Он ведь входил в число тех, что у Данилы учились читать по губам. Так что, поймут друг дружку без проблем.

Глава 26

Дела занятные, Рязанские

Княжество-то Муромо-Рязанское. Да только вот уже шестнадцать лет как стольный град именно Рязань. Муромская знать пытается вернуть стол к себе. Не силой оружия, конечно, а своим экономическим влиянием, развитием ремесел и торговли. Время от времени засылают к князю послов с дарами. Все пытаются его умаслить. Но все без толку.

Бог весть, что нашло на Юрия Ярославича. Но он не желает возвращаться в град, связанный с постригом его батюшки в монахи, где тот и преставился. А потому изначально осел в уступающей Мурому Рязани, и принялся за активное развития города. Средства сюда вложены были немалые. Всего лишь за три года его площадь возросла в десять раз. За шестнадцать лет его княжения население возросло с полутора тысяч до десяти. Активно развивались ремесла. Как грибы росли мастерские по обработке кости, кирамические, кожевенные и ткацкие. Ставились кузницы, бронзовые, железные и стекольные плавильни.

В основе своей город был деревянным. На высоких валах установлены деревянные стены. Что в общем-то и понятно, учитывая темпы его роста и доступность строевого леса. Но затем началось каменное строительство. Появились кирпичные и цементные печи. Постепенно кровля менялась с дранки на черепицу. Новые храмы изначально ставились каменными. Затем пришел черед детинца и княжьих палат. Сегодня в камень активно одеваются боярские усадьбы.

Словом, Рязань это едва ли не самый динамично развивающийся город, подобный разворошенному муравейнику. Помимо постоянных жителей тут хватает и пришлого люда, как сезонных рабочих, так и разных купцов. Рязанцы активно торгуют всевозможными товарами. Причем далеко не только ремесленными.

Край богат лесами, и тут всегда было развито бортничество. А потому получило широкое распространение и пчеловодство, начало которому, в свое время, дал именно Михаил. Плодородные земли родили зерно, в настоящий момент являвшееся одной из серьезных статей дохода княжества. Его активно вывозили в основном на север, в Новгород, и далее в варяжские земли.

К слову, стекольное производство тут поставлено на широкую ногу. Правда, поначалу имелись затруднения с хорошими песками, и как следствие с прозрачностью изделий стекловаров. Но кто сказал, что такой товар не стоит серебра. Еще как стоит. Потому как все одно куда практичней слюды. Да и рука у мастеров набивается.

– О! Макар! Здорова! – воскликнул один из посетителей трактира, поднявшись и призывно замахав вошедшему мужику.

– Ну здорова, Антоха! – подходя к столу за которым сидели трое, произнес тот.

– Ты когда пришел?

– С вечера еще. Только мы сразу под разгрузку у княжеского причала встали.

– И что за груз на этот раз, коли прямо к князю? Да еще и в ночную пору? – удивился Антон.

– Так песок, от Москвы привезли, – присаживаясь за стол, и делая знак подавальщику, ответил Макар.

– А-а-а. Понятно. И куда после?

– Да кто же его знает. Наше дело служивое. Куда отправит князь, туда и пойдем, – огладив бороду, произнес мужик.

Михаил отпил из кружки пиво, потеряв интерес к шумной компании. Ничего интересного они уже не поведают. Местные к пришлым с настороженностью, и откровенничать особо не спешат. А потому приходится добывать сведения все больше исподволь. И за прошедшие три дня удалось кое-что выяснить.

К примеру ему стало известно, что четыре года тому назад на Москва-реке появилась слобода с знакомым до боли названием Москва. Вообще-то, из истории Романов помнил, что основал этот город вроде как Юрий Долгорукий. И вроде как было это в Ростово-Суздальском княжестве. Но тут вышло все иначе. Сидит младший сын Мономаха в Торопце, являясь основателем княжеского рода Владимировых, и от престолонаследия находится бесконечно далеко. Москву же основал Муромский Юрий Александрович. Хм. Тезка получается.

Насколько удалось выяснить случилось это из-за того, что неподалеку от Москва-реки обнаружились залежи белоснежного песка. Вот рядом с ним и устроил слободу князь, не мудрствуя лукаво назвав ее Москвой.

Стекловары Рязани уже четвертый год варят чистейшее стекло. Вот только держится это в тайне. И если приметит соглядатай какой, как треплется эта компания, то не сносить им головы. Потому как на сегодняшний день это серьезная статья дохода княжеской казны. Стекло караванами уходит вниз по Оке до Волги, волоком переходит в Дон, и далее к морю и прямиком в Царьград. Там его перекупают венецианцы и продают уже как свое. Но даже с учетом этого, доходы князя крайне велики.

И что это означает? Только то, что Юрию нужны не просто деньги, но еще и сохранить эту прибыль в секрете. Для чего, предположить нетрудно. Тем более, если учесть то обстоятельство, что он пытается сблизиться с половцами. Причем с теми, что держат зуб на Мономашичей.

Остается вопрос по войску. Схема сработавшая с Михаилом в Червене, пусть и случайно, здесь результата не дала. Двое воинов ищущих найм не привлекли ничьего внимания. Если бы князь собирал армию из наемников, то их непременно приметили бы. А тут, словно в вакууме. Никому не нужны. Для порядка пытались прибиться к купцам, но и там получали неизменный от ворот поворот. Без надобности оказались и боярам.

Кстати, последних в княжестве откровенно много. Михаил точно не знает, но по его прикидкам получается больше сотни. Учитывая же, что каждому из них разрешено содержать по пятьдесят дружинников, получается уже достаточно серьезная сила. Вместе с княжеской дружиной выходит уже порядка шести тысяч, а может и больше. И если они проводят хотя бы минимум учений для боевого слаживания, это уже реальная сила.