Камень. Книга пятая (СИ) - Минин Станислав
Ресторан «Три толстяка» на Тверской, как оказалось, был любимым местом офицеров Измайловского полка. Впрочем, как я понял из разговоров, это не стало препятствием для организации банкета с участием и остальных офицеров других гвардейских полков, в том числе и для пограничников с сотрудниками канцелярии. Нас же с братьями просто поставили перед фактом.
В ресторан поехали фактически только те, кто был на границе с Афганистаном. Не было ни Нарышкина, ни Пафнутьева, ни Воронцова, ни моего деда Михаила, зато присутствовали царевич и великий князь Константин Владимирович, который специально прилетел на пару дней из вышеуказанного региона на церемонию награждения.
Как всегда и бывает, после обязательной и довольно продолжительной торжественной части с речами, патриотическими тостами и восхвалением не только гвардии, но и пограничников с тайной канцелярией и даже отдельных курсантов, присутствующие стали разбиваться на уже привычные по полевому офицерскому собранию компании. Нас с братьями, Прохором, дядьками Григорием и Константином, Годуном, Литвиненко и дядькой Константином Владимировичем собрал отец, устроивший последним троим самый настоящий допрос о текущем положении дел в Средней Азии. Даже нам с братьями было интересно послушать. А уж когда Годун с Литвиненко начали в общих чертах описывать некоторые из проведенных спецопераций, у Николая с Александром нездоровым светом загорелись глаза, и братья все чаще стали поглядывать на моего отца.
— Учитесь лучше, племяши! — усмехнулся он, правильно распознав их невысказанную просьбу. — Еще успеете всего этого нахлебаться, я вам гарантирую.
Успел я отдельно пообщаться с Годуном и Литвиненко, договорившись, что они завтра днем приедут к нам в особняк. А в двенадцатом часу ночи отец отправил нас домой, намеками дав понять, что «текущая оперативная обстановка» не позволяет расслабляться даже в кругу проверенных офицеров…
* * *Зайдя в свои покои, я аккуратно разделся, повесил форму в шкаф и зашёл в спальню, в которой работал ночник с моей стороны. Прислушавшись к мирному сопению Алексии, заметил на своей прикроватный тумбочке, аккурат под ночником, какую-то шкатулку с белым конвертом на ней. Неужели Алексия решила сделать мне подарок? А сама, чертовка, не дождалась и заснула, хоть и обещала встречать. Подойдя к кровати, я взял конверт и раскрыл его, достав бумагу.
«Поздравляем с очередной наградой! М.Т»
Твою же бога душу мать!!!
Как эта шкатулка вместе с конвертом оказались в моей спальне? Не может быть, чтобы ее поставила сюда Алексия! Неужели этот поганый Мефодий Тагильцев или кто-то из его подручных пробрался ко мне в особняк, как тогда Ванюша?
Так, Алексей, успокойся! И думай, что делать с этим подарком?
— Лесенька… Лесенька…
— Ты приехал? — Девушка заворочалось и повернула ко мне заспанным улыбающимся лицом.
— Лесенька, это ты сюда поставила? — Я указал ей на шкатулку с конвертом.
— Нет, — помотала она головой. — Лешка, извини, что я тебя не дождалась, даже не помню, как заснула…
Зато я начал подозревать, как именно она заснула.
— Лесенька, натягивай доспех и одевайся. И пожалуйста, не задавай лишних вопросов.
Девушка напряглась, вскочила с кровати, быстро открыла шкаф, взяла оттуда спортивный костюм и юркнула в гостиную. Я тоже заморачиваться не стал и прямо в спальне натянул на себя домашний спортивный костюм, после чего достал телефон и набрал деда:
— Одевайся и выходи в коридор.
— Понял, — не задавая лишних вопросов, ответил он.
Следующим был Прохор:
— Буди Кузьмина, прямо сейчас жду вас на лестнице.
— Понял, — воспитатель тоже был лаконичен.
Аккуратно взяв в руки шкатулку, я вышел в гостиную, в которой меня ждала испуганная Алексия.
— Держись сзади меня. — Она кивнула.
В коридоре нас уже ждал полностью одетый дед, которому я продемонстрировал шкатулку и протянул бумагу из конверта:
— Тагильцев прислал подарок.
— Твою же! — зашипел он, прочитав послание. — Что делать собираешься?
— Прохор с Иваном ждут нас на втором этаже, надо объявлять тревогу, а шкатулку вскроем на заднем дворе.
— Принимается, — кивнул дед и направился на лестницу.
С Прохором и Иваном состоялся примерно такой же разговор, отличие было только в том, что воспитатель достал из кармана рацию и, спускаясь по лестнице, начал раздавать указания. Такой вот небольшой, но дружной компанией мы добрались до заднего двора. Поставив шкатулку на землю, я повернулся к Алексии:
— Лесенька, будь так добра, отойди подальше.
Пятясь, девушка отошла практически к самому дому, а я аккуратно открыл шкатулку. Раздался мелодичный звук проигрываемой мелодии, внутри что-то заблестело, а Прохор включил на телефоне фонарик и аккуратно отодвинул меня в сторону, загородив собой и саму шкатулку, и её содержимое.
— Твою же бога душу мать! — негромко выругался он и что-то достал.
— Полностью согласен! — кивнул дед Михаил и взял это что-то из рук Прохора. — Интересно девки пляшут по четыре штуки в ряд! На, Лёшка, глянь на присланное тебе в подарок самое настоящее произведение искусства.
В моих руках оказался довольно-таки тяжелый кинжал, рукоятка и гарда которого были выполнены в виде распятия. От обилия явно драгоценных камней у меня даже в темноте зарябило в глазах.
— Да, Михаил Николаевич, — пробормотал Прохор, — в наглости этим тварям не откажешь…
Глава 11
Спать нас с Алексией, Николаем и Александром отправили уже только в третьем часу ночи. До этого времени весь особняк стоял буквально на ушах…
— Всё, хватит игрушку разглядывать, — поморщился дед. — Пойдёмте в гостиную, там будем, как водится, с умным видом мысли вслух высказывать и извилинами шевелить. Чего носы повесили? Или приняли вид, соответствующий моменту? — И рявкнул: — Отставить озабоченность! Вы мне злые нужны!
Прохор с Иваном как-то сразу подтянулись или сделали вид, но я-то точно знал про своего воспитателя, что подобными «подарочками» его из колеи не выбьешь, а уж колдуна и подавно — чтоб столько лет жить на нелегальном положении, надо иметь железные нервы и недюжинную уверенность в собственных силах и возможностях. Да и дед Михаил явно разорялся больше для проформы, прекрасно зная все вышеуказанное.
Когда мы возвращались в дом, стало заметно, что на территории особняка и за его пределами набирает обороты деловая суета: с непонятно какими целями по двору и около гаража бегали дворцовые, за воротами тоже происходил какой-то движ, раздавались резкие команды, хрипели вызовами рации, а нам навстречу быстрым шагом спешил Михеев.
— Ненавижу вот так вот с последствиями разбираться, — буркнул дед. — Всегда предпочитал быть над ситуацией.
— Михаил Николаевич, — ответил шедший рядом Прохор. — У нас последнее время только так и получается. Но ничего…
— Да понимаю я, но все равно неприятно. Слава богу, что Алексию не тронули, — дед покосился на девушку, которая шла чуть впереди нас. — Ты Сашку с Виталием вызвал?
— Пока по лестнице спускались, я Михееву сказал, чтоб он озаботился.
— Хорошо, надо бы до их приезда хотя бы часть общей картины восстановить. — Дед посмотрел на подошедшего Михеева. — Ротмистр, отставить виноватое выражение лица, разбор полётов оставим на потом, а сейчас мне нужна от тебя объективная информация, которая позволит установить всю фактическую сторону произошедшего и принять соответствующие меры.
Михеев подтянулся, выражение его лица со сконфуженного очень быстро поменялось на решительное, в нем проснулся ревностный служака, готовый «служить и недопущать»:
— Ваше высоко…
— Без чинов!
— Есть! Пока установлено следующее. Операторы, следившие за мониторами, тревогу так и не подняли, записи сейчас просматриваются заново. Два наших преданных канцелярией колдуна на вызовы не отвечали, и были обнаружены без сознания. Записи с камер видеонаблюдения с ближайших улиц скоро будут в нашем распоряжении, канцелярия оповещена и перекрывает центр столицы.
