Алексей Гравицкий - Зачистка
— Откуда я знал? — проворчал Айболит и почесал седую щетину на подбородке. — И потом, это они предложили. Они сказали: «Давайте к нам», я сказал: «Нет, вы к нам». Они предложили здесь. Я согласился.
— Вот это ты им будешь объяснять, когда они сюда придут, увидят этот полный… Рыжик, закрой уши.
— Вот еще, — фыркнул Рыжик.
— Увидят этот полный ахтунг, — продолжал Мунлайт, — и подумают, что ты их в это специально завел. А еще смешнее, если они тебя сюда специально пригласили.
— Не думаю, — вклинился Резаный. — Это дежурное место, мы тут не в первый раз встречи устраиваем. Просто так совпало.
— Совпало, — кивнул Мунлайт. — До ближайшего выброса как минимум.
Он отвернулся от попутчиков и посмотрел на поляну. Вернее сказать, на поле. То, что Айболит окрестил поляной, растянулось на несколько гектаров. Впрочем, и Резаный еще утром обзывал эти гектары тем же словом. Видимо, местное название.
К поляне они выдвинулись совсем рано. Резаный растолкал ни свет ни заря и сообщил, что любит приходить загодя, особенно если встреча с архаровцами из «Свободы». Мун спросонья чуть не послал его по маме, но в последний момент сдержался, ограничившись лишь подначкой, что пунктуальность нужна в общении с «Долгом». Резаный воспринял всерьёз, и Мунлайту пришлось продирать глаза под лекцию на тему того, что в общении с «Долгом» важна четкость, а в общении со «Свободой» — предусмотрительность. А пунктуальность вообще фигня и хороша только с девочками за кордоном.
Вышли впятером. Резаный пошел как лидер группы. Айболит — как договаривавшаяся о встрече сторона. Рыжика Резаный взял, скорее, в качестве телохранителя. А Снейка прихватил Мунлайт, большей частью для того, чтобы было веселее.
Веселее не получилось. Бородатый промолчал всю дорогу. Зато «птичьи карусели» на поляне он заметил первым. Теперь они сидели на краю поля и высматривали новые сюрпризы.
— Вон еще одна, — указал Снейк куда-то в сторону.
Мунлайт проследил направление. Всматриваться пришлось долго, но там и в самом деле обнаружился крохотный, почти неприметный на сыром снегу вихрик.
— Девятая, — мрачно улыбнулся Мунлайт.
— А там, где аномалии, разве снег не должен таять или как-то ложиться не так? — поинтересовался молчавший до того Рыжик.
Мун, страдающий не то от скуки, не то от недосыпа, не то от всего сразу, уцепился за эту фразу, как тонущий за спасательный круг.
— Кто тебе еще чего задолжал? Ты пойди снегу расскажи, что он тебе должен. А еще лучше аномалиям. Вот они посмеются.
— Тихо вы, — сердито рыкнул Резаный.
Рыжик, зашуганый со всех сторон, обиженно засопел. Мун мгновенно притих и прислушался. Вдалеке послышалось тарахтение мотора. Глухое и неровное.
— Машина? — приподнял бровь Мунлайт.
— А что тебя удивляет?
— Не пойму, что за тарантас с таким звуком…
Урчание помаленьку нарастало, покуда не переросло в откровенный рев, а следом появился и сам автомобиль. Выкатился на той стороне поля из-за деревьев и притормозил.
— УАЗ «Хантер», — поделился знанием автопрома Рыжик.
— «Хантер», — передразнил Мунлайт. — Вот молодежь, ничего святого! «Козел» это, а не «Хантер».
Распахнулась дверца. Из «уазика» выпрыгнул крепкий мужичок и огляделся.
— Тоже мне пенсионер выискался, — тихо отыгрался за все подначки в свой адрес Айболит. — «Козел» — это «газик» шестьдесят девятый.
— Козлы — это вы, — процедил сквозь зубы Резаный. — Нашли время. Вы еще подеритесь.
Крепыш залез обратно в машину, и УАЗ ринулся вперед через поле.
— Едрить-колотить, — вырвалось у Снейка, до последнего сохранявшего спокойствие.
Мунлайт высказываться не стал, хотя мысль разделял. Переть напрямки через поле, утыканное «птичьими каруселями», выглядело, мягко говоря, не самой удачной идеей. А аномалий здесь было понатыкано столько, будто их кто-то специально культивировал. Совместными усилиями успели с десяток насчитать. Но это издалека и навскидку, а если выйти на поле, то наверняка и еще найдутся. И чтобы их обойти, придется крепко попотеть.
«Свободовцы» не вышли, они выехали. Самоубийцы.
— Слышь, Айболит, — позвал седой. — Готовься новую встречу назначать. Сдается мне, мы сегодня ни с кем не встретимся.
«Уазик» тем временем ехал через поле, закладывая лихие виражи, кувыркаясь и виляя, как обдолбавшийся колобок.
Кузов цвета хаки мелькнул между двух небольших вихриков. Та аномалия, что была слева от машины, недовольно качнулась, готовая нащупать раздражитель, втянуть в себя, разрастаясь. Но соприкоснувшись с пустотой, вроде бы успокоилась, затаилась на время.
— Вляпается, — произнес Снейк задумчиво. — К гадалке не ходи.
«Уазик» заложил очередную петлю, кузов мотнуло, понесло было, но водитель справился с заносом.
— Или увязнет где-нибудь посередине, — выдал свою версию развития событий Айболит.
— Кликуши, — буркнул Резаный.
УАЗ снова мотнуло. На этот раз сильно и неудачно. Задницу свезло в сторону, и колесо задело краешек вихрика «птичьей карусели». Аномалия начала раскручиваться, раздуваясь и увеличиваясь в размерах.
Машина взревела и дернула вперед по прямой, беря разгон и вырываясь из аномалии.
— Самоубийцы, — неодобрительно покачал головой Айболит.
— Отморозки, — не согласился Снейк.
УАЗ чуть не влетел в еще одну аномалию, резко вывернул вправо, уходя от очередного столкновения, вильнул еще пару раз и остановился, крутанув на девяносто градусов задницей и подняв волну снежных брызг. Машина застыла метрах в двадцати. Дверцы распахнулись, и из УАЗа один за другим выскочили четыре крепыша.
Впрочем, массивность фигур при ближайшем рассмотрении объяснялась не накачанностью мышц, а массивными навороченными защитными костюмами. Первые трое были с тривиальными «калашами». Последний, оставшийся у машины, держал в руках «энфилд».
Мунлайт поежился.
— Хорошо подготовились ребята.
— Заглохни, я тебя прошу, — диким шепотом рыкнул Резаный.
Седой спорить не стал, не тот случай. Главарь группировки вышел навстречу «свободовцам» с пустыми руками. Наверное, и правильно. Зачем накалять? Хотя недоанархисты сами провоцируют.
Мунлайт вздохнул. Закон Зоны все равно, что закон джунглей. Кто сильнее, тот правила и диктует. Резаный и мог бы гордость проявить, да какой толк? Группа Резаного — крохотная группировка, не имеющая никакого влияния. А «Свобода» — это не хухры-мухры. Фактически один из тех китов, на которых здесь все держится.
Так что обидит кто-то из «Свободы» группу Резаного — и Резаный утрется. А если не утрется и обидит кто из группы Резаного кого-то из «Свободы», пусть даже в ответ, и всё. На другой день группа Резаного существовать перестанет.
— Приветствую, — вскинул руку Резаный, поравнявшись с идущими навстречу.
Крепыш, что шел впереди, благосклонно кивнул. Резаный развернулся на сто восемьдесят и неторопливо пошел обратно в сопровождении «свободовцев».
— Чего хотел, сосед? — покровительственным тоном поинтересовался крепыш.
— Есть общее дело. Про Агропром слышали?
— Слухами Зона полнится, — кивнул «свободовец». — А ты что-то знаешь?
Резаный помедлил. Почесал шрам.
— Нехорошая там ситуация вышла, сосед, — заговорил наконец. — Армейские там обосновались крепко.
— Слышал, что какая-то гнида их туда прописала, — кивнул «свободовец».
Они добрались до оставшихся ждать сталкеров и притормозили. Приветствий не было, ограничились вежливыми кивками.
— И есть информация, что на этом армейские не остановятся, — закончил мысль Резаный.
— А нам что за беда? Ну, полезут они дальше. Там «Долг». Без нас разберутся.
— Или не разберутся, — осторожно предположил Резаный.
— А планы у них далекоидущие, — вклинился Мунлайт. Крепыш посмотрел на него так, словно заговорил лежащий рядом сугроб.
— Резаный, это кто? — спросил крепыш неприятным голосом. — Рамсы попутал?
Резаный зло стиснул челюсти, вздулись желваки. Некрасиво выгнулся шрам на щеке.
— Там взвод десанта, — взвился вдруг Рыжик, голос его зазвенел высоко и яростно. — А будет больше. Если захотят, сметут и «Долг», и нас, и вас.
Крепыш небрежно усмехнулся.
— А вы предлагаете с военными воевать? Думаете, они вам за вооруженное сопротивление премию выпишут? Они, скорее, всех нас похоронят, если мы туда сейчас полезем. А так, может, обойдётся.
— Не обойдется, — спокойно произнес Резаный. Но посмотрел не на «свободовца», а на Мунлайта с Рыжиком. И если бы взглядом можно было жечь, то на месте седого и рыжего сейчас лежали бы две горстки пепла.
— Не обойдётся, — подтвердил Мун. — Только если разобраться с этими сейчас, то продолжения может и не быть.
