Максим Макаренков - Ангелы крови
Несколько пуль тут же шлепнулось о дверной косяк, выбивая щепу.
Марио смотрел бешеными глазами:
— Я что ж тебе приказал то, а? Ты что же это тут, а?! — от возмущения он все никак не мог подобрать слова.
Потом он сгреб Юринэ в охапку, прижал к себе и чмокнул в макушку:
— Спасибо тебе, девочка. Спасла.
Высунувшись в коридор, несколько раз выстрелил и заорал:
— Паоло, мальчик мой! Я здесь, с очаровательной девушкой! Нам грустно и одиноко! И в нас стреляют!
Ответом была усилившаяся винтовочная пальба и возглас из зала:
— Вперед бегом-бегом-бегом!
Схватив Юринэ за руку, Марио бросился в зал.
Его боевики рассредоточились в одной половине зала и вели ожесточенную перестрелку с бойцами спецгруппы, посланной Олоном для их уничтожения.
Выстрелы Юринэ смешали нападающим карты, и теперь «племянники» Марио поливали их огнем из крупнокалиберных винтовок, компенсируя недостаток подготовки энтузиазмом.
Марио прижался к спинке роскошного дивана, за которым прятался Паоло.
Молодой человек глянул на Юринэ, одобрительно что-то пробормотал и возобновил огонь.
А Юринэ не могла отвести взгляд от висящего в дверном проеме мертвеца.
К горлу подступала тошнота, глаза стекленели. Ее привела в себя короткая хлесткая пощечина. Марио сердито смотрел на девушку, сжимая в руке пистолет:
— Барышня, если уж вы здесь, то таки стреляйте, пока вас вместе с моими мальчиками не сделали совсем холодной!
И Юринэ решила, что тошнить ее будет потом, если для этого будет время. Она легла на пол и по-пластунски доползла до угла дивана. Осторожно высунулась из-за массивной изогнутой ножки.
Увидев вспышки выстрелов в дальнем конце зала, навела пистолет, как учили, немного ниже вспышек, и несколько раз выстрелила. Сквозь грохот пальбы послышался крик, и шум падающего тела.
В лицо брызнули щепки и Юрине, взвизгнув, отпрянула под прикрытие дивана.
— Долго мы так не продержимся! — кричал Паоло своему боссу. — Если обойдут, нам крышка! Пробиваться надо!
В этот момент возле огромного книжного шкафа, опрокинутого на бок, упало с металлическим лязгом, круглое рубчатое яйцо.
Резкий грохот ударил по ушам, и на Юринэ, вышибая воздух из легких, обрушилось что-то неимоверно тяжелое.
***Дом менялся. Со скрипом изгибались под новыми углами коридоры, исчезали одни лестницы, на их месте появлялись другие. Тайные закутки, закрытые портьерами, превращались в поля, уходящие за горизонт.
Из стен вырастали извивающиеся лианы, усаженные острыми подрагивающими шипами, затхлый запах давно не проветривавшихся помещений выдуло порывами нездешних ветров, несущих с собой запах пустыни и моря, болота и свежескошенной травы.
Сидя в своих покоях, отгороженный от мира бумажной ширмой, Хранитель открывал Двери. Он слился в единое целое со своим Домом. Он слышал, как прогибаются ступени под осторожными шагами полицейских, поднимающихся по скрипучей лестнице на второй этаж, вздрагивал, когда выбивая плитки драгоценного паркета, на пол библиотеки третьего этажа, рухнуло очередное обескровленное тело, чувствовал как оседает на шелковых обоях пороховая гарь.
Разорвав контакт, Хранитель тяжело дыша вытер пот со лба. Подобное единение отнимало огромное количество энергии, но дело того стоило.
Теперь можно было приглашать гостей.
***Олон с отборными бойцами спецгруппы спешил по растекающимся между временами и пространствами, коридорам дома. Такое он видел впервые, но удивления происходящее не вызывало. Люди тоже держались достойно, не отвлекаясь на происходящие метаморфозы четко держали под контролем свои секторы ответственности, готовые отправить на тот свет любого, кого прикажут.
Получив приказ, Олон обрадовался. Перед ним стояла вполне конкретная задача. Ее надо было решать. Все стало простым и понятным и это его радовало. К тому же можно было убивать, не заботясь о последствиях.
Как только Хранитель выдернул Дом из привычной реальности, перестали работать рации, так что на какое-то время Олон оказался отрезанным от информации.
Впрочем, ненадолго. В голове раздался напряженный голос Хранителя:
— Берешь людей, двигаешься в сторону центрального входа. Задача — уничтожить нежить и его напарника.
Впереди показалась дверь. За ней должен был находиться небольшой проходной зал, где иногда Хранитель устраивал приемы. Если они успеют встретить гостей на входе, получится очень неплохо, решил Олон и приказал открыть двери и рассредоточиться.
Осторожно, прикрывая друг друга, он и его люди вошли в зал.
Бойцы спецгруппы рассредоточились, используя в качестве прикрытий мебель, и замерли.
Олон, присевший за массивным книжным шкафом, достал пистолет и снял его с предохранителя.
В комнате воцарилась абсолютная тишина, прерванная коротким смешком.
Олон рывком запрокинул голову, и успел увидеть, как сверху, с потолка, падает, раскидывая руки, темная фигура.
Первыми же выстрелами Кинби снял двоих бойцов спецгруппы. Упав, рывком сел, и послал пулю в кресло, за которым пряталась очередная жертва. В спину тяжело ударило, вампир опрокинулся набок, и покатился, уходя с линии огня.
Увидел перед собой ногу в тяжелом ботинке, ухватил, дернул. Человек, падая, коротко заорал, крик оборвался, сменившись утробным ворчанием Кинби, разорвавшим горло солдата.
Взвилась от порыва ветра тяжелая портьера, и Олон увидел тощего человека в сером пыльнике, медленно выходящего на середину зала. С трех сторон в него ударили очереди, но оборванец сделал легкое движение рукой, и пули срикошетили от невидимого щита.
Затем мант гортанно крикнул и обвел рукой зал.
Олона подняло и ударило о стену. Уже лежа на полу, обессиленный, он видел, как пытаются спастись его бойцы, как отступая, посылают очередь за очередью в окровавленное чудовище, с раскрытой в неслышном крике пастью рвущееся к ним.
Мант в сером пыльнике с неподвижным лицом стоял в середине зала, убивая бойцов спецгруппы, сжигая их заживо.
Олон попытался встать и отползти. И увидел, как на него падает огромный шкаф.
***Тишига не смущали изменения, происходящие с домом. Его вела песня Звезды. Завернув за угол очередного коридора, он ускорил шаг. Уже близко. Совсем близко.
Кинби чувствовал, как нагревается и пульсирует нейтрализатор, лежащий в боковом кармане пиджака. Он вел его к цели лучше всякого компаса — две половины единого целого стремились слиться в одно.
Дэмьен едва поспевал за все ускоряющим шаг вампиром. Бесконечный глухой коридор, казалось, никогда не кончится, но вот впереди забрезжил неяркий золотистый свет. Друзья ускорили шаг.
Позади, поднимая тучу пыли, с грохотом вылетела часть стены. Из образовавшегося пролома потянуло ледяным зловонием, дом сотряс громовой рык. В коридор, тяжко ступая, один за другим выбирались, вооруженные массивными булавами, воины в шлемах, напоминающих маски древних демонов. Или это и были они — забытые ныне живущими и призванные силой Хранителя сюда — в сердце измученного жарой, предательством и жадностью Города?
Сняв с плеча сумку с оружием, Дэмьен передал ее Кинби:
— Иди. Делай свое дело.
И зашагал навстречу противникам, выкрикивая первые слова заклинания.
***Кинби оказался в овальном зале, освещенном плавающими под потолком светильниками.
Пульсация нейтрализатора усилилась, и вампир шагнул налево — к небольшой белой двери, украшенной затейливым орнаментом.
Да, артефакт явно указывал именно это направление.
— Не стоит так спешить, — произнес мягкий голос у него за спиной.
Кинби не стал тратить время на развороты и взгляды. Мягким перекатом ушел вперед, одновременно роняя с плеча сумку, и выпрямился уже около противоположной стены.
Кольты рявкнули, посылая в Тишига пули.
Южанин изящно увернулся от выстрелов и сделал шаг вперед, продолжая говорить.
— Прекрасно. Прекрасно. Вы станете вершиной моего творчества.
Кинби стоял неподвижно, глядя в мечтательные глаза Тишига. Наверное, он должен ненавидеть его до судорог и звона в ушах. Увы, он не ощущал ничего, отметил только — противник замечательно двигается. Для человека — сказочно быстро и точно.
Для человека.
Сделав маленький шаг, Тишиг неожиданно рванулся вперед, нанося удар снизу вверх. Если бы он достиг цели, то развалил Кинби наискосок от паха до ключицы. Но вампира уже не было на месте.
Снова грохнули кольты, но Тишигу удалось уклониться и на этот раз.
Схватка становилась все более интересной.
— Замечательно. Великолепно, — шептал Художник. — Вы доставляете мне истинное наслаждение. Этюд, основой которого послужила ваша женщина, оказался чудесным.
