Сергей Палий - Санкция на жизнь
Чужой торпедоносец. Класс «Равиолли»_
Чужой эсминец. Класс «Торвальдс»_
Чужой эсминец…
Чужой…
Чужой…
Чужой…
Строчки мельтешили, буквы перемежались с цифрами, контуры вспыхивали на сотую долю секунды и гасли в зеленой сыпи еще на протяжении минуты или полутора.
Затем появилась мерцающая алым надпись:
Объектов лоцировано: 3374.
Из них распознано: 1967.
Из них идентифицировано: 983.
Произвести более точную обработку динамических кривых и просчет вероятных траекторий?
– Не надо, – вслух сказал Стас, словно компьютер мог его услышать.
Он продолжал обескураженно таращиться на число «3374».
Немыслимое число.
Так вот что система локации сначала вывела на дисплей как сплошной участок плотной материи… Армаду кораблей…
Стас мотнул головой и беспомощно поморгал.
Нет. Такого просто не может быть. Это же, по самым скромным прикидкам, соизмеримо с половиной всего объединенного флота их родной Солнечной Икс.
«Еб-ба…» – одиноким, тревожным эхом колокола разнеслось в эфире.
Это Геннадий не сдержался и выразил мнение, наверное, большинства пилотов, наблюдавших в этот момент за картиной, которая повергала в ужас самим фактом того, что ее можно было лицезреть на дисплеях и виртуальных экранах.
Нужный пересилил себя и посмотрел в обзорный иллюминатор, с каким-то детским испугом ожидая увидеть там полчища вражеских кораблей… Нет. Конечно, нет. Всего лишь воображение на мгновение разыгралось… За стеклом простирался привычный черно-звездный пейзаж. Расстояния, что по космическим меркам мизерны, для нашего глаза все-таки несопоставимо велики.
– Ведущий, а… они все… собрались… куда? – Стас не сумел выдумать вопроса умнее.
«К мерину под муда, – в своей обыкновенной манере откликнулся Тюльпин. Видно, каптри уже взял себя в руки и связался с капитаном фрегата Militeuro-4, который как-то разъяснил обстановку. – Всем внимание! Слушать мой приказ! Тяга такая… Встречным курсом идет крупное боевое соединение противника. Наше командование связалось с дипломатическим представителем Игреков, находящимся на флагмане „Мао“, который возглавляет объединенный российско– китайский флот, следующий по направлению к Точке. Их адмиралы не собираются вступать в силовой контакт с нашими космическими силами. Установка следующая: привести все системы в полную боевую готовность, но огонь не открывать без моей санкции. Командиры звеньев, усвоили задачу?»
«Так точно», – наперебой откликнулись Геннадий, Марек и Руграно.
– Разрешите вопрос, товарищ капитан третьего ранга? – Стас активировал лазеры и штурмовые ракетные системы. Программа превентивной обработки целей принялась лихорадочно отслеживать и просчитывать курсы кораблей противника в радиусе барража.
«Только спроси о чем-нибудь более серьезном, чем в последний раз. Потому что я понятия не имею, куда собрались все эти упыри. Пусть командование разбирается».
– Если я верно понял приказ, мы не должны менять курс?
«Ты верно понял».
– То есть… нам придется вот так вот запросто пролететь сквозь вражеский строй из трех тысяч боевых судов?
В эфире повисло ожидание. Видимо, не только Стаса волновала эта тема.
«Да. Фрегат и яхта, сопровождение которых является нашей основной задачей, пройдут через объем космоса, где будут двигаться соединения противника, – наконец ответил Тюльпин. Судя по заминке, он сам толком не понимал, что за идиотскую тактику избрало командование».
«Безумие какое-то, – сказал Марек. – Я, конечно, не крупный специалист в военной теории, но, по-моему, это полный бред. Вы представьте, как армии Наполеона и Кутузова встречаются на Бородине, раскланиваются и идут дальше друг сквозь друга. Я правильно по-русски выразился?»
«Правильней некуда», – проворчал Геннадий, уводя свое звено немного правее, чтобы заранее обогнуть шальной метеорит, с которым истребители пересекались по вероятным траекториям.
Нужный отслеживал на экране перемещение их эскадрильи и с ужасом понимал, что до лобовой встречи фрегата с армадой Игреков остается минут двадцать. И при этом большинство союзных кораблей, которые могли бы обеспечить серьезную огневую поддержку, оставались пока по ту сторону Точки. В том числе – родной «Данихнов».
«Все высказались? – надменно проговорил Тюльпин. – А теперь послушайте опытного человека, премногоуважаемые мазуты. Наполеон с Кутузовым гипотетически могли встретиться и пойти дальше, приподняв в знак уважения шляпы, или чего они там тогда носили… Хоть при Бородино, хоть в Альпах, хоть на копях Венеры. Но при одном условии. Кто-нибудь может мне сказать: при каком именно? Или я вас ничему не научил за прошедшую неделю, и все вы так и остались тупыми штатскими болванчиками? Ну?»
«Если они не успели получить все соответствующие санкции на ведение боевых действий?» – осторожно предположил Калнадор.
«Идиот. Храни вакуум твою дурью башку от шального когерента! Какие, на хрен, санкции? Им обоим Москва нужна была в тот момент, а не санкции! Ладно, тебе как уроженцу Марса я прощаю. Еще варианты? Руграно, ты лучше вообще сейчас молчи от греха подальше…»
Стас вдруг понял, к чему клонит каптри. И догадка, в первый миг показавшаяся такой простой и светлой, уже при втором осмыслении предстала в странном и угрожающе катастрофичном виде.
– Армии не вступают в бой лишь в том случае, если их интересы не пересекаются, – сказал он.
«Умничка, – невесело ответил Тюльпин. – Давай зачетку».
* * *Представьте себе, что вы с тремя-четырьмя приятелями попали в толпу фанатов чужой футбольной команды. На ваших шеях туго намотаны шарфы любимого клуба, и скрыть принадлежность к иному лагерю болельщиков нет никакой возможности. Вы идете против движения этой толпы. И людей, бросающих на вас хищные взгляды, сдерживает не ограждение гостевого сектора и сотрудники ОМОНа, а только один абстрактный факт: сезон еще не начался. Нет ни побед, ни поражений. Мстить не за что.
Такое угнетающее чувство потенциальной незащищенности, быть может, страшнее, чем лобовое столкновение стенка на стенку с перевернутыми автобусами, сломанными ребрами и искрящими файерами на свежем газоне.
Кроме фрегата, который сопровождала эскадрилья Тюльпина, среди невероятно плотного по пространственным меркам строя вражеских кораблей находилось всего два союзных крейсера, несколько транспортов и дипломатических яхт, полсотни истребителей барража, десяток корветов и совершенно бесполезная в бою научная станция.
А еще очень напрягала гробовая тишина в транссолярном эфире.
Огромный российско-китайский флот Игреков молча пропускал через свое пространство жалкую кучку Иксов.
Либо это было одно из самых нелепых недоразумений в истории войн, либо кто-то о чем-то договорился на самом высоком уровне. И судя по тому, как озадаченно пожимали плечами адмиралы и руководители государственных служб космической безопасности, верным скорее всего оказывалось первое.
«А он правда исполинский», – восхищенно прошептал Марек, когда эскадрилья вместе с сопровождаемым Militeuro-4 оказалась заслонена от Солнца тенью «Мао».
– Флагман, что ж ты хочешь, – пожал плечами Нужный. – Насколько я знаю, один из самых больших кораблей в обеих Системах. Гравитонным зарядом с орбиты ка-ак шарахнет, и континент вроде Европы можно смело стирать с топографических карт.
«Действительно – целый континент?»
– Я ж не точно, приблизительно говорю. Может – больше, может – меньше. Не приведи вакуум, чтобы на практике кто-нибудь проверил.
«Согласно общемировой санкции совета Земли и всех планет Солнечной системы разработка, создание и испытание гравитонного оружия массового уничтожения запрещены», – выдал Калнадор.
– А кто говорит о массовом уничтожении? – хмыкнул Стас. – У них главный калибр – это «Надир-G». Комплекс гравитонного подавления сверхкрупных целей. Предназначен для обороны. К примеру, для нейтрализации соразмерных кораблей противника или плотной группы малых и средних истребителей и штурмовиков в случае прямой угрозы нападения. Только вот при желании… можно лечь на высокую стационарную орбиту, фокус– зоны к центру планеты направить и шкварнуть. Пол-атмосферы в космос сдует, а пяток километров поверхности расплавит. Вглубь.
«Ты бы язычок свой шаловливый в задницу засунул штопором», – посоветовал Тюльпин.
Каптри за последние несколько минут позволял подчиненным базарить в эфире на вольные темы, чтобы хоть как-то снять напряжение. Но столь хамские двусмысленные «озвучки» военных хитростей Тюльпин пресекал жестко.
Гигантские кормовые конструкции основного китайского линкора остались позади, и всей группе вместе с Militeuro-4 пришлось немного отклониться от курса, чтобы не попасть в здоровенную кильватерную G-аномалию.
