Василий Рыжиков - Маскарад
Кэнреол закрыл глаза сестры Он отошел на несколько шагов и опустился на землю. «Вот и все. Я убил Охотника. Теперь я не буду почти постоянно чувствовать его. Последнее препятствие на пути к посту главы клана в Москве, если, конечно, не считать Хармаса… Хармас!»
Мысли Павла уже свернули в спасительное русло – Хармас виноват во всем, это его интрига! Но облегчения эти мысли не принесли. «Хармас, Хармас… а сам-то что? И люди и вампиры сами вершат свою судьбу. Эх, если бы я не знал о прогнозе, обо всех этих тупых предсказаниях… Все бы обошлось. И не пришлось бы мне сейчас прощаться с лучшим другом и сестрой, которые спасли мою вторую жизнь. А нужна мне эта вторая жизнь?»
Павел поднял взгляд и посмотрел на труп Охотника. «Вот встану сейчас, подойду к этому куску плоти и зарежусь его мечом. Пусть Хармас радуется».
Только одно смогло бы сейчас вернуть Павлу волю к жизни и предотвратить готовящийся акт суицида. И это случилось.
Откуда-то слева донесся женский крик. Павел вздрогнул. Он узнал этот голос. Он медленно повернул голову. Вдали стояли Лихарвель и Наставник. Махарнен что-то шептал. Павел прочитал по губам: «Дьявол, дьявол…» Ирина метнулась к Павлу и уже через мгновение оказалась рядом. На ее лице все еще был написан страх. Павел представил, как он выглядит сейчас – в крови, шрамах, с торчащими через обугленную кожу челюстями, в порванной и частично обугленной одежде. А рядом два трупа. А неподалеку – еще один труп, который до сих пор светится святой силой. Тут испугаешься.
– Ирка… – хрипло сказал Кэнреол.
Ирина ничего не ответила. Она плача обхватила Павла и так сжала его, что у Кэнреола затрещали кости.
– Задушишь… Лиха… Прощай, милая… – сумел только произнести Павел.
Ирина отпустила его. Теперь она была счастлива слезы постепенно высыхали.
– Пашка… Пашка… Я думала, ты умер…
– Знаешь, я был недалек от этого, – признался Павел.
– По тебе видно, Кэн, – сказал подошедший Наставник. – Забыл, как регенерировать?
– Сил нет совсем… Все истратил… Там, в багажнике «мерса» еще термос с кровью есть…
Ирина исчезла и через мгновение появилась вновь, сжимая в руках термос.
– Пей, аккуратно только…
– Пей и восстанавливайся, на тебя смотреть невозможно… – Тут Махарнен наконец посмотрел на трупы. – Стоп, это что, Мишка? Друган твой, гуль? А это кто? А там что за всадник без головы и лошади? Что тут вообще произошло?
Павел снова стал мрачен, как туча:
– Охотник. Тот, на которого я завязался. Он разупокоил недалеко от Твери кладбище, мы с одним некромантом зомби разметали. Потом поехали сюда. Я засек этого Охотника… Алексея… По пути на нас дикари навалились – я вам уже говорил… Приехали сюда. Я смотрю – идет Охотник, а с ним моя сестра, Лена… Бой начался, Мишка влез и погиб… И Лену этот Охотник убил… А я его…
Махарнен поглядел на Охотника.
– Он такой сильный?
– Был. У него кровь странная, вроде от старейшины…
Махарнен вытаращил глаза и, рассыпая проклятия, побежал к трупу.
– Бля, жжется! – воскликнул он. – Ну-ка…
Наставник смог отцепить с пояса Охотника бутыль с кровью. Он осторожно открыл ее, окунул палец в черно-красную жидкость и понюхал. Потом тщательно закрыл бутылку и подошел к Павлу и Ирине.
– Кэн… ну ты силен… Я преклоняюсь перед тобой… Это действительно кровь старейшины, да что там! Такой мог бы быть и главой клана! Ты справился с ним? Хотя, что это я? Не может Охотник полностью использовать кровь!
– А он использовал! Он даже регенерировать мог! Я бы тут лег и прахом бы рассыпался, если бы он нормальную дозу принял! Но Миха мечом разбил склянку с кровью! Этот Охотник только немного смог выпить, несколько капель, и то стал сильнее меня! – Павел уже кричал.
– Не кричи, – тихо сказал Наставник, – я очень хорошо понимаю твое горе… – Внезапно он наклонился над телом гуля.
Когда Наставник выпрямился, на его лице было удивление, смешанное с восхищением:
– Кэн… он не умер…
* * *Павел и Ирина стояли около двери палаты и сквозь окно смотрели на лежащего на койке Михаила. Он был опутан проводами, датчиками и трубками от капельниц. На лице лежала кислородная маска. Михаил был в коме. Один из вампиров-медиков объяснил, что произошло:
– Вашему гулю несказанно повезло. Он пил кровь недолго, но и не мало. Если бы эту рану нанесли ему неделю назад, то уничтожение его вампирскои части не повредило бы ему, но он не смог бы справиться с раной. Если бы его ударили через неделю, то он сгорел бы почти весь – в нем было бы слишком много от вампира. А сейчас он успел затянуть рану и выдержал выжигание своей второй сущности, поскольку ее было мало. Вот только он впал в кому от сильнейшего потрясения и напряжения организма.
– Он выживет? – спросил тогда Павел.
– Возможно. Шансов мало, но они есть. Мы ему ничем не можем помочь. Любая магия погасит остатки жизни в нем. Сделать его гулем вновь мы не можем – кровь не усвоится. Обращение невозможно. Остается только ждать. Не спрашивайте меня сколько. Может, день, может, год, может, несколько лет.
С этими словами врач-вампир оставил Павла и Ирину около палаты Михаила. Они стояли возле двери. Павлу по-прежнему было очень плохо. Оказалось, что из-за него друг не просто умер, а превратился в неподвижное тело, в котором продолжала еле-еле теплиться жизнь. Ну все-таки он, может, и выкарабкается. А вот Ленке уже ничто не поможет. Она действительно умерла.
– Паша, – спросила тихо Ирина, – тебе очень плохо?
– Да. Очень. Мой лучший друг лежит в коме, а сестра – в морге с почти отрубленной головой. Стоит ли это жизни одного Охотника? Пусть даже очень сильного? Знаешь, на меня несколько минут назад налетел начальник гаража, ты не видела, и диким голосом выпалил: «Где машина?» Это единственное, что его волновало… Я его послал подальше, сказал, чтоб шел на трассу, искал там гору металлолома, это его драгоценная машина…
Ирина ничего не ответила. Вдруг посреди коридора появился Махарнен в сопровождении еще нескольких вампиров, среди которых был и Леошрак, начальник Истребителей Малкавиана. В руках Махарнена был звонящий мобильник.
– Это телефон Охотника, – сказал Наставник. – Кэн, ты слышал голос этого Алексея?
– Да.
– Тогда ответь. Голосом Охотника. И готовься к приему импульсов – мы тебе будем подсказывать.
Сымитировать голос – несложная задача. Павел пожал плечами и взял телефон.
– Да? – сказал он в трубку голосом убитого им Охотника.
– Леха! Ты где шляешься, блин?
* * *Три тысячи Охотников разбрелись в окрестностях Красной площади. Отсюда должен был начаться их поход. Совсем недалеко была резиденция одного из кланов вампиров. Чтобы не привлекать излишнего внимания, Охотники рассредоточились небольшими группами, изображая запоздавших туристов. Часть их укрылась в близлежащих зданиях. Мессия Алексей опаздывал уже на десять минут. Оставаться здесь было опасно – маскирующий состав уже начал выдыхаться.
Командиры Охотников бродили отдельной группой и переговаривались:
– Где он?
– Я-то откуда знаю…
– Испугался, наверное, и слинял.
– Ты что? Не мог он.
– Значит, его повязали.
– Его?! Не смеши меня. Кто с ним справиться-то может?
Прошло еще пять минут.
– Роман Андреевич! Хватит. Звоните ему! – сказала наконец одна девушка – командир бригады Охотников из Клина.
Роман Андреевич, единственный, кто общался с мессией лично, кивнул и полез в карман за телефоном. Некоторое время все терпеливо ждали.
– Не отвечает… – начал Роман Андреевич.
– Да? – вдруг раздался в трубке голос Алексея.
– Леха! Ты где шляешься, блин?
– Вы где сейчас?
– Как где? На площади! Мы тебя уже пятнадцать минут сверх срока ждем.
– Валите оттуда! – В голосе «Алексея» слышалось отчаяние. – Меня засекли! За мной гонятся главы кланов! Мне не справиться!
Все Охотники, слышавшие это, побледнели.
– Беги сюда! – приказал Роман Андреевич. – Мы тебе поможем…
– Они меня отжали! Мне к вам не пробиться! Я уже ранен!
– О нет! Неужели все рухнет?!
– Бегите! Спасайтесь. – Голос Охотника сорвался, – Я убил одного из них. Кажется, это Вентру, с мечом таким, японским… А-а-а!!! – вдруг закричал «Алексей».
Связь оборвалась. Роман Андреевич обвел взглядом стоявших рядом Охотников.
– Надо уходить. Мы не сможем ему помочь, – сказал он. – Мы сейчас должны сами спастись, чтобы борьба не прекратилась.
– Неужели свержение кровососов снова не состоится? – со слезами в голосе воскликнул кто-то.
Никто не ответил. Охотники стали расходиться. Проходя мимо других воинов, еще не знавших о провале, они делали условный знак рукой, означавший: «Все отменяется. Спасайтесь». Охотники не задавали вопросов, а просто тихо покидали площадь.
