Джеймс Дашнер - Сквозь Топку
Призвав на помощь всё своё актёрское мастерство, он улыбнулся Терезе и сказал:
— Кажется, я понял. Ты творила чёрт-те что, но тебя к этому принуждали. Зато я остался в живых. Так?
— Ну, вроде так.
— Тогда я больше не буду сушить себе этим голову. Нам надо догнать остальных.
Если он хочет достичь Мирной Гавани, то необходимо сотрудничать с этими двумя. А о Терезе и её художествах он подумает потом.
— Если ты так считаешь... — Она натужно улыбнулась — почувствовала, должно быть, что что-то не так. А может, ей просто не нравилась перспектива предстать перед приютелями после всего, что натворила?
— Эй, ребята, вы там закончили? — крикнул Арис, всё так же глядя в другую сторону.
— Да! — крикнула в ответ Тереза. — И не воображай, что я ещё когда-нибудь поцелую тебя хотя бы в щёку. По-моему, я подхватила грибок.
Томас чуть не поперхнулся. Опасаясь, что Тереза сейчас уцепится за его руку, он чуть ли не бегом припустил вниз по тропе.
Чтобы добраться до подножия, потребовался ещё час. По мере спуска склон становился менее крутым, так что путники постепенно смогли увеличить скорость. Пройдя последний крутой поворот, они пробежали оставшуюся до равнины милю. Теперь перед ними до самого горизонта простиралась мёртвая, выжженная пустыня. Воздух был зноен, но небо затянули тучи, дул ветер — так что жара оказалась не слишком изнуряющей.
Видеть обе движущиеся группы — и приютелей, и группу Б — стало теперь, с плоской равнины, значительно труднее, к тому же в воздухе носились тучи пыли. Однако Томасу удавалось следить за их продвижением: и парни, и девушки — каждая группа сама по себе — упрямо шли на север. Даже с его неудобной точки обзора он мог видеть, как они при ходьбе налегают на тугие струи ветра.
Глаза резало от летящей по ветру пыли. Томас постоянно тёр их, отчего становилось только хуже — вдобавок к рези ещё и веки начали свербеть. Темнота вокруг сгущалась по мере того, как небо всё больше затягивалось плотными чёрными тучами.
Они сделали короткий привал — попить и подкрепиться тем немногим, что у них оставалось, потом ещё пару минут наблюдали за другими группами.
— Они просто идут там, как на прогулке, — сказала Тереза, указывая вперёд одной рукой, а другой прикрывая глаза от ветра. — Почему они не бегут?
— Потому что у нас ещё три часа до истечения срока, — ответил Арис, взглянув на часы. — И если только мы капитально не лоханулись с расчётами, то Мирная Гавань лежит всего в каких-то милях от подножия гор. Хотя вообще-то я ничего не вижу.
Как ни было Томасу горько это признать, но надежда, что они не видят ничего просто из-за дальности расстояния, стала исчезающе мала.
— Судя по тому, как они еле тянут ноги, они тоже не видят никакой Мирной Гавани. Должно быть, её здесь нет. Зачем тогда бежать? И куда? В пустыню?
Арис взглянул в серо-чёрное небо.
— Ой, что-то мне это не нравится. Как бы не пришлось принять участие в ещё одном шоу с громом и молниями.
— Если нам грозит электрическая буря, то лучше оставаться под прикрытием гор, — заметил Томас.
«А, что, классный был бы конец всему балагану! Самый что ни на есть подходящий! — подумал он. — Превратиться в кучку угольков, пока ищешь какую-то пресловутую Мирную Гавань, которой тут, похоже, вообще отродясь не бывало».
— Давайте-ка лучше догоним их, — сказала Тереза, — потом решим, что делать. — Она развернулась к обоим юношам и уперлась руками в бока. — Ну что, парни, понеслись?
— Понеслись, — ответил Томас. Он всеми силами старался не утонуть с головой в затопившей его волне тревоги. Так всё кончиться не может! Наверняка есть какое-то решение!
Арис только плечами пожал на призыв Терезы.
— Тогда бежим! — воскликнула Тереза, и прежде чем Томас успел среагировать, рванулась вперёд. Арис полетел следом.
Томас глубоко вдохнул. На память почему-то пришёл его первый забег в Лабиринте с Минхо. С чего бы?.. Шумно выдохнув, он припустил за своими спутниками.
Ветер дул так, что Томасу пришлось тратить вдвое больше сил, чем когда-либо в Лабиринте. После двадцати минут бега он заговорил с Терезой напрямую, в мозг.
«По-моему, ко мне в последнее время вернулись ещё кое-какие воспоминания. Во сне».
Он уже давно порывался рассказать ей об этом, но при Арисе пускаться в откровения не хотелось. Проверим, как она отреагирует на то, что он расскажет. Может, удастся докопаться до её истинных намерений?
«Да ты что?!» — отозвалась она.
Он понял: Тереза поражена.
«Да. Непонятные, разрозненные факты. Что-то из раннего детства. И... и ты тоже была там. Видел кое-что из наших дел с ПОРОКом... И ещё немного — о моменте перед уходом в Приют».
Она ответила не сразу — наверно, не решалась задать вопросы, которые мучили и его.
«А нам это чем-нибудь может помочь? Как много ты помнишь?»
«Да почти всё. Но всё равно этого мало, общая картина никак не складывается».
«Что ты видел?»
Томас пересказал ей все свои сны-воспоминания за последние пару недель. О том, как видел свою маму, об услышанном в операционной разговоре, о том, как они вдвоём подслушивали у двери совещание членов ПОРОКа. О том, как они упражнялись в телепатических беседах. И, наконец, о прощании перед его уходом в Приют.
«Так значит, Арис тоже был там? — спросила она, но прежде чем он успел ответить, продолжила: — Ну да, конечно, я ведь уже знаю о том, что мы все трое — участники. Но что это за бред про то, что кто-то умер, про какие-то там замены и прочее? У тебя есть какие-нибудь соображения?»
«Никаких. Но мне кажется, что если бы мы все вместе сели и потолковали об этом как следует — глядишь, к чему-то бы и пришли».
«Мне тоже так кажется. Том, я очень, очень сожалею... Я вижу, тебе трудно простить меня».
«А с тобой что — было бы по-другому на моём месте?»
«Нет. Я просто смирилась с этим. Решила: лучше потерять то, что, наверно, было у нас с тобой, чем позволить тебе умереть».
На это Томас не нашёлся что ответить.
Впрочем, время для бесед было неподходящее, даже если бы Томасу и хотелось поговорить ещё. Завывал ветер, в воздухе носились пыль и всякий мусор, тучи нависали над головой чёрной клубящейся массой, а расстояние до других групп постепенно сокращалось.
Нет, сейчас не до разговоров.
И они продолжали свой бег в молчании.
Наконец, обе группы, идущие впереди — приютелей и девушек — встретились. Самым интересным Томасу показалось то, что произошло это вовсе не само по себе. Группа Б дошла до какого-то пункта и остановилась. Затем приютели во главе с Минхо — Томас был счастлив видеть друга живым и здоровым — поменяли свой курс и направились на восток, где и встретились с девичьей командой.
И вот обе группы стоят всего в полумиле от Томаса и его спутников, окружив что-то плотным кольцом и устремив глаза на что-то непонятное в середине круга.
«Что там происходит?» — прозвенел в его голове голос Терезы.
«Не знаю», — был ответ.
Они побежали быстрее. Арис не отставал.
Ещё несколько минут по взбаламученной пыльными вихрями равнине — и они догнали обе группы.
Минхо вышел им навстречу и стоял, ожидая, пока они подбегут. Руки вожака приютелей были сложены на груди, одежда в грязи, космы торчком в разные стороны, на физиономии ещё были видны следы ожогов. Но он улыбался. И как же здорово было снова видеть эту нахальную усмешку!
— Ну наконец-то! Ползёте, как черепахи! — проорал им Минхо в качестве приветствия.
Томас остановился прямо напротив него и согнулся, несколько секунд восстанавливал дыхание, потом выпрямился.
— А я-то думал, что вы этим девчонкам глотки перегрызёте после того, что они с нами сделали. Вернее, со мной.
Минхо кинул взгляд за спину — обе группы теперь смешались — и снова обернулся к Томасу:
— Ну, во-первых, у них оружие помощнее нашего, не говоря уже о луках и стрелах. А во-вторых, одна цыпочка по имени Гарриет всё нам объяснила. Это нам надо бы удивляться, что ты всё ещё вместе с этой гоп-компанией. — Он окинул Терезу и Ариса неприязненным взглядом. — Никогда не доверял ни одному из этих грязных предателей.
Томас постарался скрыть свои противоречивые эмоции.
— Они на нашей стороне. Поверь мне. — И поймал себя на том, что неким непонятным, извращённым образом начал верить в это сам. Ему стало муторно.
Минхо горько рассмеялся.
— Так и думал, что ты скажешь что-нибудь вроде этого плюка. Я так понимаю, это долгая история?
— Да, очень долгая, — ответи Томас и сменил тему: — А почему вы все остановились здесь? И на что вы там так уставились?
Минхо шагнул в сторону и приглашающим жестом взмахнул рукой:
— А ты сам посмотри! — И прокричал обеим группам: — Эй, ребята, расступись!
Кое-кто из толпы оглянулся и неохотно подвинулся. Образовался узкий проход. Томас сразу же увидел то, на что пялились все остальные.
