Вячеслав Кумин - Цепная реакция
Тем временем доложили о готовности к гиперпереходу, и вице-адмирал дал добро. Тяжеленные транспортные платформы с закрепленными на них целыми флотами начали разбег, чтобы самым кратчайшим путем оказаться в Солнечной системе. Времени на окольные танцы у них нет, противник может успеть подготовиться более основательно.
И вот последний прыжок – и флот вторжения в Солнечной системе.
Конфедераты не были готовы к нападению. Они тоже даже в мыслях не могли представить, что у кого-то настолько съехала крыша, что станет способен на такой безумный шаг, как вторжение в самое сердце Конфедерации.
Звезду не защищали брандеры. Впрочем, эта мера уже доказала свою никчемность. Так зачем тратиться? К звезде спешил флот, но он не успел перекрыть точки прорыва, слишком поздно сыграли боевую тревогу, никто в штабах не мог поверить в саму возможность нападения мятежников.
Они бы успели, если бы прорыв осуществлялся традиционным способом, когда каждый корабль прыгает самостоятельно. Видимо именно на это и были рассчитаны все нормативы противодействия, а переписать их не успели или, что вероятнее всего, не посчитали нужным.
А транспортные платформы, едва вырвавшись из активного притяжения Солнца, стали избавляться от своего груза. Три флота, сформировав ударные группы, устремились к такой невероятно близкой цели – Меркурию.
– Противник прямо по курсу. Тридцать шесть единиц.
– Действуем по плану. Первый и Второй Флот связывают противника, Третий – сохраняет атакующий курс.
Флагман «Оникс» остался в составе Первого Флота. Задержать противника гораздо более сложная и необходимая задача, чем командование быстрым рейдом к судоверфям и их бомбардировка. Там много ума не надо…
Разгорелся бой, грянули первые залпы, пошли торпеды, заполыхали взрывы… Каин почти не вмешивался в ход боя своими советами, вице-адмирал Тохара действовал вполне грамотно, в конце концов, он в самом деле более действительный адмирал, чем Иннокент.
И потом Каина мучили гораздо более важные вопросы. Со стороны тот, кто обладал даром считывания мыслей, подумал бы, что они совсем пустые, не имеют к конкретному сражению никакого отношения и пришли совсем не ко времени. Но это не так…
А Каин напряженно размышлял над старой темой – прав ли был Оникс, действительно ли он несколько лет тому назад, будучи простым капитаном рейдера, видел корабль пришельцев и сразился с ним, выжив лишь чудом?
Сколько доводов и контрдоводов имелось по этому вопросу у Иннокента, но все они уравновешивали друг друга, и ни к какому конкретному выводу Каин так и не смог прийти. Но решение принять нужно, и вся беда заключалась в том, что сделать это следовало прямо сейчас. Время на раздумья давно вышло, практически пошел обратный отсчет последних минут, если не секунд…
Ведь именно сейчас от рейда Третьего Флота зависело, смогут ли они отбиться от нашествия неведомого врага. Ведь если в результате рейда серьезно пострадает меркурианская верфь, а именно так и будет, то не только Конфедерация, а все человечество лишится крупнейшего завода по изготовлению боевых кораблей. В результате этой боевой акции человечество буквально могло обезоружить себя. Это будет уже не просто сокрушительный проигрыш Конфедерации, не просто величайшая победа СНМ, это будет гигантская катастрофа для всей человеческой цивилизации.
Оставался еще вопрос личной безопасности. В случае неудачи весь комсостав, и в первую очередь его – Иннокента, будут очень долго и нудно допрашивать ребятки из КФБ.
«Но вопросы еще нужно уметь ставить», – подумал Каин.
– Кажется, у нас проблема, – произнес адмирал Тохара.
Взглянув на голограмму боя, Иннокент сразу понял, о чем говорит командующий. Корветы лишились своего главного преимущества – скорости и маневра, в «стоячем» бою они стали слишком легкой целью, чем и пользовался противник. Создавалась опасность прорыва на левом фланге, несколько кораблей вынужденно выходили из боя. Требовалось направить туда подкрепление. Но в центре стоит супердредноут, уже довольно долго не стрелявший…
«Что ж, жребий брошен, – подумал Каин Иннокент. – Судьба сама говорит, как нужно действовать».
Каин никогда не был полноценным адмиралом, пусть и командовал эскадрами, но кое-чему мастер тонких многоходовых игр – Виктор Баренцев его научил, а именно игре в поддавки.
– Я считаю, что нужно перевести атаку на левый фланг, перенеся три корабля с правого, два с верхнего и четыре с нижнего…
Каин показал какие именно и по каким именно маршрутам. Адмирал Тохара согласно кивнул, в запале боя не разглядев маленького изъяна в курсах, и начал отдавать соответствующие приказы на перестроения.
80
В то, что мятежники решились атаковать не кого-нибудь, а Солнечную систему, никто не мог поверить до последнего момента. На кораблях сыграли тревогу, как только стало ясно без всяких «может быть», что эти транспорты действительно выходят на точки входа, ведущие к Солнцу.
Адмирал Сильвестр Ли готов был застрелиться. Может быть, он так бы и поступил, но такая выходка вообще деморализовала бы подчиненных, и потерялось бы всякое управление боем, чего никак допустить нельзя. Вот после сражения можно стреляться сколько угодно.
Мятежники, точно стая псов, кружили вокруг его флота, нанося колющие удары, пусть и сами при этом изрядно страдая. Но главное то, что еще одна стая корветов, никем и ничем не сдерживаемая, неслась к Меркурию, и в их намерениях не было никаких сомнений – они решили отплатить Конфедерации той же монетой и уничтожить судоверфь. А ведь у нее нет вообще никакой защиты! Не то что артбатарей, но даже дымовой завесы!!!
Позор, это был несмываемый позор.
– Сэр, они ошиблись!
Адмирал Ли посмотрел на участок, куда указывал помощник. Так и есть, левый фланг, на который они упорно давили, чтобы смогли вырваться хотя бы несколько крейсеров, способных помешать уничтожению судоверфи, прогнулся, и его поспешно закрывают ближайшими кораблями, и проходят они очень близко от «Танатоса». И как проходят! Стреляй не хочу!
– Заряд?!
– Сто процентов!
– Первоочередные цели метки: четырнадцать, восемнадцать, двадцать три, пятьдесят семь, шестьдесят и шестьдесят два!
– Есть!
– Главными орудиями огонь!
Супердредноут выдал залп, и сразу два корабля мятежников развалились от идеально точных попаданий. Еще четыре сошли с курса, теряя целые элементы брони.
– Взять метки двадцать восемь, три и сорок один! Огонь!
И еще три корвета стали пузыриться взрывами. Образовалась брешь.
– А теперь всей первой эскадре во главе с супердредноутом вдогонку за ублюдками! Остальным – всеми силами связывать противника!
Роли поменялись. «Танатос» дал еще один залп вкупе с огнем других кораблей, повреждая корабли противника и делая их неспособными на активное сопротивление.
Эскадра из шести кораблей погналась за двадцаткой, ушедшей за час боя далеко вперед. Эскадра жгла дюзы, идя практически в разгонном режиме, то есть, если выражаться терминологией пилотов – на форсаже. Но к черту двигатели, все к черту, главное успеть.
И они успели. Мятежники сделали едва ли по одному залпу и успели пустить первые торпеды. Вылетели «стрижи» с бомбовой загрузкой, общей численностью в полтысячи, но их встретили новые «электроны», всего девяносто штук, по счастью проходившие у Меркурия очередной этап испытаний. Но этого количества хватило, чтобы остановить основную массу вражеских машин. До судоверфи добралась едва ли сотня… А после сброса бомб обратно на авианосцы и вовсе никто не вернулся.
Большего мятежникам сделать не позволили, свое веское слово сказал бог смерти, залпами стодвадцатимиллиметровых орудий собирая очередную кровавую жатву.
Корветы мятежников бросились врассыпную и, осознав, что им не удастся выполнить поставленную задачу, бросились наутек.
Судоверфь и заложенные на ней новейшие корабли были спасены.
81
Конфедерации удалось избежать поистине галактического позора, но чтобы вытравить даже ее все еще витающую тень, отбрасываемую самим фактом прорыва мятежников, требовалось нанести противнику сокрушительный удар. Поставить, наконец, точку в этой затянувшейся войне. И ее решил поставить лично генеральный секретарь Сената Леон Зидерберг.
Он чувствовал, знал, что этот день станет днем его триумфа – выполнения предвыборных обещаний.
– Командуйте, адмирал. Этот день войдет в историю.
Адмирал кивнул и отдал приказания. К вторжению в систему Акинарес готовились всего два корабля, точнее один корабль и транспорт, несущий на себе всего пятнадцать новейших, очень необычной конфигурации рейдеров.
Риск? Так можно подумать, если не знать тактико-технические характеристики этих новеньких корабликов, похожих на пистолеты с двигателем. Схожесть была полной из-за гигантского калибра единственного орудия двухметрового диаметра. Явно это была не электромагнитная пушка. А принципиально новое оружие. То самое абсолютное оружие, о котором говорил генсекретарь, прозванное «космическим кольтом».
