Андрей Буторин - Осада рая
С логикой Гора Ярчук согласился и скомандовал возвращаться. Повторные приказы собакам по рации он решил отдавать через каждые сто шагов.
Отшагав первую сотню, Олег Борисович вновь включил рацию, но успеха это снова не принесло. Не повезло и во второй, и в третий раз. Все опять приуныли, решив, что дело все-таки не в рации, а в самой установке. Или в собаках, что, в общем-то, в данной ситуации мало отличалось одно от другого.
— Идем назад, — со вздохом выдавил начальник гарнизона, хотя они и так уже именно это и делали.
— Вы рацию все равно иногда включайте, — с мольбой в голосе попросил упавший духом Нанас. — А вдруг!..
— Да включать-то я буду, мне не тяжело, — мрачно ответил Ярчук. — Только… — Он махнул рукой, но через очередные сто шагов, поднес к губам микрофон: — Начинайте, мы готовы!..
Снова ничего не произошло. Остановившиеся на пару-тройку секунд люди, выжидательно уставившиеся на рацию в руке начальника гарнизона, снова двинулись в путь. И вдруг Нанас, почувствовавший было, что на глаза накатываются слезы от непередаваемой досады и от рухнувших в одночасье надежд, понял, что не может идти дальше. Точнее — боится это делать. Его охватил такой ужас, что саам даже вскрикнул. А потом, не замечая, что замер на месте не только он, поскольку вообще уже не замечал никого и ничего вокруг, юноша круто развернулся и ринулся бежать в тускло освещенный зев туннеля, оглашая его скулящими подвываниями.
Что именно он тогда чувствовал, что примерещилось ему в наведенном бреду, Нанас потом с точностью вспомнить не мог. Осталось лишь воспоминание об охватившем его беспредельном ужасе, гнавшем прочь от станции по туннелю. Противиться этому ужасу было совершенно невозможно, как нельзя остановить снежную бурю ладонями. И невозможно в это время было думать о чем-то другом — страх заполнил собой мозг, вытеснив оттуда все прочие мысли.
Как оказалось, то же самое чувствовали и остальные; даже суровый начальник гарнизона ничего не смог поделать с завладевшим его разумом страхом и удирал от его источника наравне со всеми. Потом Ярчук откровенно стыдился минутной слабости и потребовал, чтобы «участники эксперимента» сохранили «являющиеся совершенно секретными» сведения в строжайшей тайне.
После того как собаки прекратили наводить морок, ужас, гнавший Нанаса прочь, исчез, но его «вкус» чувствовался еще долго. На душе у парня было настолько гадко и мерзко, что его затошнило, и только присутствие рядом других людей заставило сдержать рвотные позывы. Но и остальным, судя по всему, приходилось ничуть не лучше, чем ему, а один из охранников пробормотал непонятное: «Как с жесткого бодуна».
Единственным радостным чувством, несмело пробивающимся из глубин затуманенного гнетущими остатками былого ужаса сознания, было то, что все у них получилось. Опыт удался, да еще как! Стало совершенно ясно, что варварам теперь и близко не подойти к станции, а это значило, что оттуда можно смело выводить многочисленную, хорошо вооруженную охрану для укрепления сил защиты городских периметров.
Впрочем, насчет «и близко не подойти» Киркин, пока группа возвращалась (а убежать за две минуты они успели прилично), высказал совершенно противоположную идею:
— Хорошо бы как-то заманить варваров поближе к КАЭС… Пусть бы они подошли к самой стене, а то и за нее перелезли. Желательно, чтобы вообще все возле станции скучковались. А потом — раз! — и включить установку. Представляете?.. Да половина тут же, на месте, от страха и окочурится! Мы, вон, знали, чего ждать, отошли далеко — и то… Ну, пусть даже и не окочурятся они массово, но уж крышу-то снесет многим точно. А остальным тоже будет не до битв с эдакого-то «похмелья». И пощелкаем мы их, что называется, «тепленькими», как орешки.
— Неплохая идея, — согласился Ярчук. — Надо будет продумать возможность ее реализации. Но даже если не получится так, то все равно мы теперь этих гадов раздавим!
* * *Когда туннель наконец кончился и пошатывающиеся от усталости и пережитого люди выбрались под расцвеченное зеленым и розовым небо, ни у кого уже не было ни малейшего желания любоваться на красоты северного сияния. И уж тем более, совсем не хотелось тащиться через половину станции к собакам, хотя наметить с ними дальнейшие действия было необходимо.
— А давайте их сюда позовем! — предложил Нанас.
— Как? — поморщился Ярчук. Он изо всех сил старался не показывать усталость, но получалось это плохо. — С такого расстояния «не докричишься». Я уже пробовал… — сознался он.
— А рация?.. — мотнул подбородком на пояс начальника гарнизона юноша.
Ярчук хлопнул себя ладонью по лбу и тут же схватился за рацию.
— Опыт удался! — прокричал он в микрофон. — Ждем вас у входа в туннель!
К Нанасу подошла Надя, прижалась к его боку и обняла за талию.
— Какие молодцы наши собачки, правда? Особенно Сейд. Я так соскучилась по нему, а поговорить никак не удается.
— Поговоришь, — обнял в ответ здоровой рукой девушку саам. — Обязательно поговоришь, когда все кончится. Да он и сам наверняка этого захочет. Вряд ли убежит, не попрощавшись.
— Убежит?.. — грустно выдохнула Надя, и хоть вопрос ее, в общем-то, не требовал ответа, Нанас сказал:
— Конечно убежит. Его дом теперь там. И семья… Да, ты же еще не знаешь — у них со Снежкой будут щенки.
— Правда? — встрепенулась девушка. — Вот здорово!
Нанас заметил, что на них смотрит и, судя по всему, даже прислушивается к их разговору бывший варвар Гор. Встретив взгляд парня, старик подошел ближе.
— Слушай, — сказал он, — я так и не понял толком, этот Сейд — он что, твоя собака? Откуда он такой, почему? И остальные три?.. Ну, они-то вроде как откуда-то из Видяева, а твоя собака почему тогда с ними? Объясни, а то я уже голову сломал.
— Сейд — да, был моим псом, — ответил Нанас, — но сейчас он сам по себе, хоть и остался моим верным другом. А про все остальное долго рассказывать.
— Расскажи долго. Мы ведь пока никуда не спешим.
Однако Гор поторопился со своим высказыванием; от ближнего здания КАЭС отделились четыре светлых пятнышка, одно из которых было чуть темней остальных, и стали быстро приближаться к людям. Вскоре собаки уже сидели возле их ног и «общались» через Сейда с Ярчуком.
— Молодцы! — хвалил тот «экстрасенсов». — У вас все получилось, да еще как! Высший класс! У нас некоторые чуть в штаны не наложили.
Нанасу стало интересно, кого имел в виду под «некоторыми» Олег Борисович? Вряд ли себя самого, хотя и драпал он по туннелю ничуть не хуже остальных. Впрочем, спрашивать юноша, конечно, ничего не стал, тем более что «заговорил» Сейд:
«Мы рады, что все удалось, как надо. Что нам делать дальше?»
— Как долго вы готовы оставаться здесь? — спросил в ответ Ярчук.
Собаки замерли, повернув друг к другу головы — видимо, совещались, — а потом Сейд «сказал»:
«Три дня. Этого хватит?»
— Должно хватить. Куда уж тянуть-то! Пора кончать с этими варварами. Я очень надеюсь, что понадобится даже меньше трех дней.
«Тогда говори, что нам делать дальше», — вновь повторил пес.
— То же самое, что вы только что делали, — ответил начальник гарнизона. — Но не две минуты, а постоянно в течение этих трех дней. Справитесь? Хватит сил?
«Если будем работать парами и меняться, то хватит, — наклонил голову Сейд. — И если нам будут давать пищу. Мы можем охотиться и сами, но это станет нас отвлекать, и мы будем не успевать как следует отдохнуть».
— Нет-нет, никакой охоты! — замотал головой Ярчук. — Вам будут приносить еду и воду столько раз и в таком количестве, как вы скажете.
«Хватит двух раз в день. А как много — решайте сами. Вы же нас видели и должны понимать, сколько примерно требуется. Только пусть это будет мясо или птица. Жарить не нужно, сгодится сырое. Но как вы сможете что-то принести? Ведь установка будет работать!»
— Будем оставлять в туннеле — там, где поле уже не действует. Далековато, конечно, и вам придется побегать, но на это все равно будет уходить меньше сил, чем на охоту.
Сейд согласно кивнул и спросил еще:
«А как мы узнаем, что поле больше не нужно?»
— Ну, давайте договоримся, что в этом случае вместе с едой мы оставим какой-нибудь знак. Например, красную тряпку, — пожал плечами начальник гарнизона.
«Знаком может быть просто отсутствие еды, — „сказал“ Сейд. — Нам все станет понятно, и вам лишний раз ходить будет не нужно».
— Хорошо. Тогда сейчас мы уведем со станции охрану, а вы потом, немного выждав, чтобы нас не зацепить, принимайтесь за работу.
Белые собаки дружно потрусили к станции. Сейд подбежал к Нанасу и лизнул его ладонь. Затем то же самое он сделал и с Надиной ладонью.
— Какой он все-таки славный! — сказала девушка, когда пес бросился догонять своих четвероногих товарищей. На ее глазах при этом блеснули слезы.
