Дмитрий Манасыпов - Чистильщики пустошей
И снова ожидание того, что может произойти, перекрещивающиеся лучи фонарей, настороженно рыскающие зрачки стволов и напряженная тишина… и ничего. Ни движения, ни шороха, абсолютно ничего. Мусорщик скользнул внутрь, чуть пригнувшись, чтобы Толстяку было удобнее взять противоположный сектор под контроль многозарядного автоматического дробовика. Тундра вошел следом, стараясь не задеть притолоку. Когда, сразу после него, в дверь шагнул Кувалда, из глубины помещения к ним метнулась темная фигура, мелькнувшая в луче от фонаря Толстяка. Но он успел первым, нажав на спуск своего оружия, грохнувшего в замкнутом помещении так, что только шумовые фильтры шлемов не дали оглохнуть всем окончательно.
Тело отлетело в сторону, чуть не сбив с ног еще одного нападающего. Его зацепил Мусорщик — и Тундре досталось добить подземника выстрелом в грудь. Он помнил про то, о чем говорил Инженер, — про изменения в костной структуре монстров, из-за которой верхушка их черепа могла выдержать даже выстрел в упор. В случае с попаданием в грудь — гарантия успеха была намного выше.
Грудную клетку, в которую с сочным чмоканьем вошел чуть ли не десяток девятимиллиметровых гостинцев, разворотило во все стороны. Чудовище грузно осело. Но Толстяк решил, что этого мало. Прижал ствол к лобастой, покрытой матово поблескивающей кожей голове и еще раз нажал на спуск. Стену украсило содержимым черепной коробки.
— Ну вот они с нами и поздоровались… — протянул Мусорщик после того, как стало ясно, что в помещении тварей больше нет. — Теперь мы точно на верном пути, да, командир?
— Типа того. — Тундра подсветил в ту сторону, откуда появились монстры. — Кувалда, Ухорез, проверьте, что там дальше. А мы пока здесь осмотримся.
— Слышь, командир. — Толстый потыкал стволом в голову первого нападавшего. — Ты посмотри, эти ведь не такие, как те, что мы в городе завалили. Голова более вытянутая, челюсти вон вперед прям торчат, а те все-таки на людей были похожи. Да и лапы у них, посмотри, что на руках, что на ногах — пальцы почти одинаковые. Хрень какая-то…
— Это точно. — Тундра присел рядом с телом, рассматривая погибшее существо. Удивленно покачал головой.
Тварь была другой. При нападении рассмотреть ее, естественно, было некогда, а сейчас стало заметно, что различия серьезные.
Затылочная часть была прикрыта толстым костяным наростом, и такой же проходил по верху черепа на лобную часть, делая его вытянутым и чуть заостренным. Челюсти, и верхняя и нижняя, торчали вперед, больше напоминая звериные. Клыки, выпирающие через черные губы, внушали уважение и длиной и диаметром. Руки и ноги были практически одинаковыми по длине, заканчиваясь широко разведенными пальцами с дополнительной фалангой на каждом. Когти на них были не такими, как у экземпляров подземников, изучаемых Инженером после ночного боя в городе. У тех они были короче, сильнее загнуты, явно предназначены для удержания жертв. У двух тел, лежащих на полу, когти были длинными, почти прямыми и снабженными острой кромкой. Скорее всего, такими можно было запросто перерубить шею или ударить по конечности, вскрывая сосуды.
— Вот еще сюрпризец-то… — Тундра сплюнул, вставая и автоматически отряхивая коленные щитки от густой серой пыли. — Кувалда, что у вас там?
— Тут что-то типа платформы, командир, — пробасил динамик наушника. — Рельсы, в два полотна.
— Есть дрезины?
— Так точно, командир. Только у них гнезда под аккумуляторы расхерачены.
— Херово. — Тундра еще раз сплюнул.
Мусорщик и Толстый тем временем полностью изучили небольшое помещение. Оно напоминало комнату ожидания или отдыха. Во всяком случае — в углу нашлись две кушетки, почти полностью уничтоженные грызунами и насекомыми, просевшие и какие-то склизкие на вид. Рядом с ними в стену были врезаны несколько железных шкафов, покрытых облупленной краской. В помещении было сыро, пахло затхлостью и мышами. Тундра поморщился: мышей он не любил с самого своего крестьянского детства.
— Интересного ничего нет? Планы, схемы, документы какие-то?
— Ничего, в тумбах пусто, одни мокрицы, тьфу ты, дрянь-то какая. Командир, они тут здоровые, бледные и светятся, — пожаловался Толстяк. — Ненавижу их, честное слово, мерзкие такие, фу…
— О-о-о, Толстяк! — Мусорщик радостно осклабился. — Я теперь знаю, как тебя достать, спасибо.
— Хорош трепаться, Мусорщик. — Тундра задумался. — Остаешься здесь. С тобой Толстяк, это понятно, и оба парня Виннету. Мы с Кувалдой наверх, он остается у входа, на всякий случай, я на броневик и в лагерь. Все ясно?
— Конечно, командир, — голос чистильщика мгновенно стал серьезным. — Не переживай, если полезут — мы их прижучим прямо здесь.
— Да я в вас и не сомневаюсь, как ты мог такое подумать, а? Ты ж у меня орел просто или беркут там, царь птиц. — Тундра посмотрел на своих ребят, понимая, что может видеть их и в последний раз. — Если что, парни, не геройствуйте, очень прошу, просто уходите и все.
* * *Енот защелкнул последний карабин на где-то найденном Ганом в своих закромах разгрузочном жилете. Попрыгал, проверяя экипировку на звон и то, настолько хорошо все подогнано. Может, эта разгрузка и считалось у крутых профи «второй сорт — не брак», но ему положительно нравилось.
Дисковые магазины к выданной ему «трещотке» сидели в нижних подсумках плотно, не мешая и не сковывая движений. Верхний ряд карманов, куда он вложил несколько гранат, нисколько не закрывали клапаны нижних и не давили тяжестью. Сзади, в районе поясницы, был закреплен небольшой рюкзак, куда вошли еще два диска и несколько пачек с патронами. Самое главное, что «сбруя» легко легла на кирасу и надежно притянула своим весом наплечники, при этом не давя на мышцы. Что-то похожее он видел у Штыря, когда ходил в караул на воротах, но даже сейчас, чувствуя за спиной некоторый опыт, Енот понимал, что до старшего капрала ему, как обезьяне до нормального человека. У Штыря все было подогнано настолько аккуратно и верно, что с полным боекомплектом капрал двигался так же свободно, как и без него. Бывшему стражнику еще только предстояло этому научиться.
— Ну, ты мой герой… — протянула откуда-то сзади Медовая, незаметно войдя в помещение оружейки. — С тебя хоть прямо сейчас пиши портрет юного Мэдмакса перед его походом в Старую столицу.
— Смеешься? — Он покосился на нее и нахмурился. Потом разглядел пляшущих бесенят в ее глазах и не выдержал, засмеялся сам.
— Ну, ты такой серьезный стоял, даже со спины было заметно. — Девушка улыбнулась, обнимая его за шею. — Страшно, только честно?
— Конечно. — Енот уткнулся лицом в ее волосы, пахнущие именно медом, таким сладким, таким желанным…
— Это хорошо, родной, — прошептала девушка, чуть касаясь пальцами его лица. — Если бы я, к примеру, не боялась, то точно пошла бы к Айболиту. Даже Мерлин, и тот боится, наверное. Хотя кто его знает, но я так думаю.
— Выходим скоро?
— Еще минут двадцать от силы, и по машинам. Слышала, что пойдем пешком через какой-то тоннель?
— Да, мне Ган рассказал.
— А где он, кстати? Вроде бы я не видела, чтобы выходил…
— Да здесь я, радость моя… — Донеслось с самого верхнего стеллажа. — Устал уже висеть на руках, а вы тут все никак романтику свою не закончите.
— Вот ты нахал, а?! — Медовая нахмурилась. — Да и ты тоже, мое солнце, хорош. Я тут его обнимаю, всяко разно говорю ласковое и интимное, а он хоть бы сказал, что этот извращенец болтается под потолком! Вот ненавижу тебя, Енот, брошу и забуду, ясно?
— Не надо… — Енот улыбался, прижимая к себе возмущенную Хани, и старательно не думал о том, что минуты уходят. — Я не специально, честное слово.
— Эх ты, енот-полоскун несчастный, или потаскун… Так оно лучше будет. — Девушка чуть отстранилась, потом мягко и нежно коснулась его губ. — До чего ж ты у меня и хороший и глупый. Ну, скажи, какая мне разница, что Ган там из себя летучую мышь изображает, когда я тебя обнимаю? Ты же мой, зараза, запомни это — ты мой. Ладно, хорошего помаленьку, радость моя. Мне тоже осталось немного собрать, и я готова. Встретимся у машин, ага?
Енот только улыбнулся, глядя вслед ее стройной фигурке, скрывшейся за дверью.
— Ох ты ж, брат, повезло тебе. — Оружейник наконец-таки спустился вниз. — Такую девчонку отхватил, а ведь без году неделя в отряде! Ай, малацца!
— Да ладно, — парень снова привычно почувствовал, в который уже раз за неделю, что краснеет, — хотя ты полностью прав. Она чудо, я никогда не встречал таких.
— Хорошо, брат, если ты вообще встречал… Да не обижайся, я ж любя. — Ган внимательно посмотрел на странного вида кургузый ствол, который вертел в ладонях. — А Медовая, она как кошка. Такая же ласковая и злая одновременно. Да нет, не было у меня с ней ничего, не смотри волком, просто опыт большой, вот и все. Во, глянь, чего нашел.
