Александр Зорич - Клад Стервятника
Собравшись с духом, я приставил трубку «синтезатора» кодов к губам. На всякий случай зажмурился и… дунул.
Ответом мне был разъяренный писк всего крысиного воинства. Они стояли плотными рядами во главе со своими королями и орали, уставясь на меня как завороженные.
Я дунул еще раз.
Никакого эффекта.
Зато крысы вдруг, как по команде, резко повернулись к своему повелителю. Контролер уже стоял над поверженным Аспидом. Глаза мутанта горели яростным белым огнем.
— Ты забыл. Закрыть мне. Глаза, — сказал контролер Аспиду.
В моей памяти тут же отчетливо всплыла фраза из учебника анатомии, поразившая меня в детстве и на всю жизнь.
«Глаза — это кратчайшие выводы головного мозга на поверхность тела человека».
Так вот почему они их вечно выпучивают, как лемуры! Глаза контролера — нечто вроде дополнительных излучателей пси-энергии или как там еще она называется.
— Частоты… — прохрипел Аспид, бледный как полотно. — Нужны частоты… разные… крысы…
Мутант с ненавистью пнул его ногой, вложив в удар всю ненависть к человеку, которому он, как видно, был чем-то всерьез обязан в жизни. А затем посмотрел на крыс, протянул к ним руку и медленно, страшно улыбнулся.
Я еще ни разу не видел, чтобы животные двигались так слаженно. Крысы вновь повернулись к нам троим и подняли морды, чтобы получше рассмотреть свою добычу. Пока я лихорадочно соображал, что же такое частоты — а, блин, это же просто мелодия, какое-то сочетание нот! — короли бросились на нас первыми.
А за ними — придворные, фрейлины, стряпчие, сокольничьи, постельничьи, просто ничьи и весь остальной высший крысиный свет.
Их встретил Гордей длинной автоматной очередью от бедра. Как говорится, от души. Сразил ближайшего короля и подранил соседнего монарха. Но крысы шли так тесно, что даже убитые грузуны какое-то время продолжали двигаться, сжатые со всех сторон боками соседок.
Еще одного короля подшибла Анка. Но грызуны-мутанты по-прежнему и не думали отступать. К тому же сзади на королей напирала сплошная серая масса их обезумевших от ярости и страха хвостатых подданных. Наверное, у людских королей иногда тоже бывают аналогичные ситуации, когда верхи и хотели бы, да низы не дают.
— Дуй, Тру… — слабо донеслось из-под железного стола, где валялся поверженный Аспид.
Видимо, мне нужно было что-то изобразить на этом «синтезаторе». Какую-то сумму частот. Вопрос в том, какую?
Какие частоты образуют код управления живым существом? Я вопросительно оглянулся на Гордея, прикрывающего меня экономными автоматными очередями. Казалось, он бьет из «Калашникова» в упругий валик серой резины — так плотно перли на нас крысы, и сзади еще постоянно напирали.
Очкарик собрал все мышцы лица воедино, чтобы по возможности наглядно изобразить: а фиг его знает!
Жаль, уж Гордей-то, сам работающий с низкочастотным оружием, и прочими звуковыми фокусами — вертолет не даст соврать! — должен разбираться в управляющих частотах. Ну, ладно, чему быть, тому не миновать.
В эту минуту кто-то вцепился мне в ногу выше колена, и я заорал от боли и неожиданности.
Здоровенный крыс, судя по плешивому хвосту — уважаемый и умудренный жизнью политический советник одного из королей, повис на моей ноге мертвой хваткой. Он злобно глядел на меня снизу вверх и глухо ворчал сквозь сжатые зубы. А зубы у этих крыс — как иглы.
В тот же миг, когда я заорал, крысиные ряды сотряс мощный импульс энергии. Они издали дружный писк и с удвоенной яростью пошли на штурм.
— Уберите! — завопил я. — Уберите ее от меня-а-а-а!
Гордей к этой минуте утопал в крысах по колено, его автомат уже бил без перерыва. Сейчас у него кончится очередной рожок, и тогда…
Плешивый Хвост тем временем перехватил зубами покрепче, и я снова взвыл от боли. Вот чертов лишай!
Меня спасла Анка. Лишь на секунду прицелившись, она метким одиночным сшибла Хвоста с моей многострадальной ноги. Но на смену ему рванули во все лопатки другие серые альпинисты.
Ладно, будь что будет!
Что там у нас в репертуаре найдется против крыс?
В моей практике музыкального шабашника есть немало случаев, когда люди подходили и просили исполнить на танцах, сами не зная что. Поэтому у меня на всякий подобный случай жизни всегда есть музыкальная заготовочка, позволяющая эффективно отбрыкаться от назойливых гостей.
От военных идеально подходит «Господа-офицеры-по-натянутым-нервам», от пожилых женщин — «На-пилася я пьяна», от захмелевших сталкеров — «Ах, какая пенсия, какая пенсия…». А бандиты с Диких Территорий готовы часами слушать «Голуби летят над нашей Зоной», благо местный шансон тут шибко любят. Ну и еще, для особо продвинутых и анархистов — «Мой гравиконцентрат, ветер северный…».
А что же у нас есть от крыс? Весь «Щелкунчик» мне никак не насвистеть, сразу предупреждаю.
И тут меня осенило.
Я вдруг вспомнил заветную мечту своего детства.
Все мои товарищи по песочнице, дворовые друзья, одноклассники и приятели всегда хотели стать в жизни черт знает кем. У многих эта мечта в итоге и сбылась. Теперь в моей электронной адресной книге есть менеджер, директор книжной фирмы, актер ситкома, охранник Президента, телеведущий, снова менеджер, опять менеджер и еще двадцать пять штук их же. Даже есть два писателя из Харькова, книг которых я читать не буду ни за какие коврижки.
А вот я, между прочим, мечтал по-настоящему.
И теперь, как много лет назад, вновь — я сейчас точно заплачу! — представил себя вихрастым мальчиком в кепке с длинным козырьком из любимого мультика детства. Мальчиком, бесстрашно играющим на волшебной дудочке у каменной стены, на которой в ярости беснуются огромные зубасто-хвостатые тени.
Великая опасность! Проклятые крысы захватили подвалы замка Глимминген на горе Куллаберг! Это сказали мне, Нильсу Хольгерсону, сова Фламмеа, журавль Трианут, аист Эрменрих и сама Акка Кебне… Кубне…
Клубни?..
Или все-таки — Кнедлик?..
Да пошли вы в задницу, герои любимых детских книг!
Это из-за него, между прочим, из-за этого мальчика с волшебной дудочкой, я сдуру пошел учиться в музыкальную школу, откуда потом пришлось спасаться бегством уже через два месяца!
Я все это отчетливо представил, вспомнил, всхлипнул — и вскинул к губам гордым жестом свою победную трубу.
Мерзкий комок осклизлых зеленых щупальцев с торчащей из них клизмой.
* * *Между прочим, на дудочке я не умею. Это так, для справки.
Равно как на флейте, тромбоне, трубе, саксофоне, а также корзинке, картонке и маленькой собачонке.
Но уж насвистеть как-нибудь, наверное, смогу?
И я сипло засвистел в трубку «синтезатора» знакомую с детства мелодию по борьбе с крысами — пополам со слюнями и шипом змеиным.
— Ля-си-до-ре-ми! Ми-ре-ми? Ми-ре-ми! Ля-а-а-а…
Ох…
— Ля-ля-до-си-соль-ми? Ми-си-ми-до-ля!
До-диез, идиот!! Давай уже на коду.
— Ми-си-ми! До-о-о дие-е-е-езззз!!
Ох…
Ах, да, чуть не забыл.
— Ля-а-а-а-а!!
Это теперь-то я уже понимаю, что трубке было глубоко по фигу, что я там насвистываю насчет борьбы с крысами.
Едва я принялся дудеть, «синтезатор» мигом считал первые восемь или десять различных частот, сиречь звуков, в которых нуждался, и мгновенно наложил их на спектр кода управления. Где-то подтянул, где-то подрубил — все равно что уложил в прокрустово ложе, вписав с точностью до стотысячной герца как минимум. И уже сам выдал команду с учетом крысиного частотного спектра звуковосприятия.
Конечно, было бы занятно, скажем, заставить крыс вместе с их королями встать на задние лапы и малость покружиться в ритме вальса. Или всем вместе залезть в пасть контролеру — я бы поглядел с удовольствием.
Но во всех пультах управления — а этот «синтезатор» тоже чистейшей воды «remote control», пусть и с расширенными опциями, — самая главная и первоначальная функция всегда «Вкл/Выкл». Он ее и запустил.
Это надо было видеть.
Крысы как по команде тут же бросились из вивария вон, огрызаясь друг на дружку. Ментальная команда «синтезатора», по-видимому, обладала такой мощью, что уже спустя пару минут виварий опустел, если не считать трупов нескольких десятков крыс, пробитых автоматными пулями.
Я был абсолютно уверен: сейчас по звероферме струится множество живых серых ручейков. Если я правильно понимаю ситуацию, крысам бежать еще далеко. «Синтезатор» — штука маленькая, но явно удаленькая, и одному лишь Аспиду известны границы охвата его акустических волн.
Гордей же закинул горячий от стрельбы «Калашников» за плечо и небрежной бульварной походочкой подошел к контролеру. Тот был уничтожен морально и почти раздавлен физически.
Гордей окинул мутанта с головы до ног, затем презрительно хмыкнул. И резким ударом ноги под дых заставил контролера согнуться вопросительным знаком.
