Сергей Мусаниф - Война неудачников
– Только мудрецу не пришлось для этого никого убивать.
– Ну, ты масштаб задач тоже не сравнивай.
– То есть ты чувствуешь себя ответственным за все человечество и считаешь, что имеешь право принимать любые меры? Делать все, что считаешь нужным?
– Для высшего блага.
– Для твоего понимания высшего блага.
– Альянс бы не выстоял в этой войне, – сказал Визерс. – Я это знаю, и любой, кто владеет всей информацией, это знает. Скаари больше и мощнее. Кленнонцы лучше организованы. В этом раскладе у человечества вообще не было козырей.
– Я уже понял, что ты считаешь себя правым.
– Тогда о чем мы говорим?
– Выясняем подробности.
– Продолжай. Я чувствую, что задолжал тебе немного.
– Тогда расскажи мне про Тайгер-5.
– Не было никакого конфликта с генералом Корбеном. По крайней мере с его стороны.
– Расскажи мне то, чего я не знаю. Например, зачем ты похитил Киру, а потом отправил меня убивать твоих людей?
– Мозг пилота космического корабля – это очень сложный инструмент, и мне нужно было точно знать, что он может перенести криостазис, не потеряв в функциональности. Никто не позволил бы мне проводить легальный эксперимент с действующим пилотом ВКС, их обучение обходится государству слишком дорого, чтобы рисковать. Тем более что я не мог объяснить, зачем мне потребовался такой эксперимент. Бюрократия погубит Альянс, если раньше этого не сделает Империя или скаари.
– Если альтернативой бюрократии является похищение и убийство людей, то я, пожалуй, проголосую за бюрократию.
– Коллеги Риттера висели у меня на хвосте. Времени осталось только на то, чтобы провести разморозку, но без полного курса реабилитации эксперимент был бы неполным. Тогда я приказал своим людям отложить разморозку и отправил на Тайгер-5 тебя. Ты вывез криокамеру, попутно наследив так, что СБА долго пыталось понять, что же произошло.
– А дальше?
– Я сам до конца не понимаю, что было дальше. Люди, которых я отправил к тебе, были убиты. Вы улетели со Сципиона-3, и я потерял вас из виду, пока вы не всплыли на Веннту. И я должен сказать, что это было довольно неожиданно.
– Ты прилетел на Веннту, потому что тебя интересовали технологии криостазиса. В свой первый прилет мы явились туда, чтобы воспользоваться этими технологиями.
– Вы явились на Веннту, потому что кто-то навел тебя на эту мысль и пообещал оплатить медицинские расходы.
– Я был уверен, что этот кто-то работает на тебя.
– Не работает, – покачал головой Визерс. – И это самый тревожный для меня момент.
– Для человека со стороны он знал слишком много.
– Риттер сказал, что это был Феникс.
– Но это еще не все. Мы с ним были знакомы по Белизу. По Белизу двадцать первого века.
– Как ты можешь это объяснить?
– Я как раз рассчитывал, что объяснять будешь ты.
Визерс задумчиво почесал заросший подбородок:
– Он знал, где меня искать, был в курсе моих планов. Он навел вас на мой остров на Веннту. Но я понятия не имею, кто он такой. Жаль, что вы не притащили его с собой на остров.
– Извини, так уж вышло, что он умер.
– Если он на самом деле Феникс, то это не должно стать для него проблемой.
– Да кто же он вообще такой?
– Не знаю. Было бы неплохо, если бы мы вместе с тобой отыскали ответ на этот вопрос.
– Он знал, где тебя искать, – напомнил я. – У него явно был источник информации в твоем окружении.
– Исключено. Этих людей отбирал я сам.
– Все равно где-то есть утечка. Другие объяснения лежат в области черной магии и прочего вуду.
Визерс снова потер подбородок. Наверное, он еще не привык к своей бороде.
– Ты должен поговорить со своими людьми.
– Это подождет какое-то время.
– Разве тебе не интересно? Разве это не важно?
– Большая часть моих людей уже введены в состояние стазиса. На корабле остались бодрствовать полтора десятка человек, но это ненадолго.
– И куда мы летим?
– Пока мы просто летим к ближайшей обитаемой системе, – сказал Визерс. – Через сотню лет автохирург разбудит троих членов экипажа, в том числе одного пилота, и они откорректируют курс, если в том возникнет необходимость. И если ситуация в галактике не изменится настолько, что мы узнаем об этом даже здесь.
– То есть мы просто на двести с лишним лет выпадем из истории?
– У тебя есть более масштабный опыт такого рода?
– Это ведь может быть совсем другой мир, – напомнил я.
– Единственной альтернативой была смерть. Заметь, наше положение значительно лучше, чем положение тех людей, кто остался в космосе без гипердрайва и криостазиса. Даже если отказ гипердвигателя не приведет к гибели корабля, экипажу все равно не добраться до обитаемых миров.
– И кто в этом виноват?
– Я. И ситуация, которая требовала принятия решительных мер.
– Еще скажи, что их убила эпоха.
– Я не отрицаю своей ответственности, – сказал Визерс. – Возможно, ты прав, и я стану величайшим злодеем в истории человечества. А возможно, ты ошибаешься, и именно меня будут считать его спасителем. История нас рассудит.
– Хотелось бы мне дожить до этого суда.
– А мне – нет. Я хотел бы просто закончить дело.
– И какой у тебя теперь план?
– Прежний. Разве что придется немного адаптировать его под изменившуюся ситуацию.
– Прости, я немного не в курсе. Прежний – это который?
– Нужно найти тех, кто влияет на развитие цивилизаций.
– Регрессоров? – уточнил я.
– Именно.
– Риттер сказал, что это чушь, которую ты нес для того, чтобы отвлечь внимание от основного плана.
– Риттер многого не знает. Нет, я не лгал, когда говорил о том, что намерен найти четвертую силу. Я просто понял, что поиски затягиваются, и выиграл себе еще немного времени. Но я уверен, что пока мы не поймем, чего добиваются регрессоры, – большой войны не избежать.
Если Холден и Феникс на самом деле одно и то же лицо и если Феникс – регрессор, как предполагал Визерс во время нашей прошлой встречи на «Устрашающем», то в словах генерала есть доля истины. Холден пытался остановить Визерса, чтобы война продолжалась своим чередом. Неизвестно, как скажутся гиперпространственный вихрь и его последствия на планах регрессоров.
Если, конечно, Визерс не врет, и не сошел с ума, и эти регрессоры на самом деле существуют.
– Твое чувство опасности все еще с тобой? – поинтересовался Визерс после паузы образовавшейся когда каждый из нас задумался о своем.
– Оно даже немного модифицировалось.
– Как именно?
– Раньше я просто чувствовал угрозу, теперь я заранее знаю, что конкретно мне угрожает, и знаю направление атаки.
– Занятно.
– Не то слово. Скажи, у тебя осталась документация тех времен, когда меня обследовали на Земле?
– Да. Я сделал копии всех своих архивов, прежде чем пустился в бега.
– Я хочу их посмотреть.
– И что ты рассчитываешь там найти?
– Сам точно не знаю.
– Хороший повод, чтобы копаться в секретных документах СБА.
– Ты уже не на службе, Сол, если ты вдруг об этом позабыл.
– Поэтому я и предлагаю тебе сделку, – сказал он. – Я обеспечу тебе доступ ко всем моим архивам, к любой документации, благо времени на их изучение у нас теперь много.
– Чего ты хочешь взамен?
– Чтобы ты немного смирил свою враждебность и какое-то время играл в моей команде. Ты считаешь, что я злодей и убийца, и я не прошу тебя переменить мнение. Просто давай отложим это до лучших времен.
– Лет на двести пятьдесят? – уточнил я.
– Регрессоры, – сказал Визерс. – Я чувствую, что ты можешь помочь мне с ними.
– Почему?
– Ты им зачем-то нужен. Феникс не зря все это время крутился рядом.
– И есть идеи, зачем я им понадобился?
– Идеи есть, но до конца они еще не оформились. Так мы заключим пакт о ненападении?
– Разве у меня есть выбор?
– Если ты хочешь найти ответы на все интересующие тебя вопросы, то нет.
Эпилог
Шел третий месяц полета «Одиссея». Почти все находящиеся на борту люди уже лежали в своих криокамерах, где они пробудут до самого конца путешествия. Бодрствовали всего несколько человек: я, двое ученых, заканчивающих отчеты об эксперименте Визерса, один из пилотов корабля и сам генерал, который все время проводил в каюте, очевидно разрабатывая свой новый великий план.
Крейсер двигался в энергосберегающем режиме. Все ненужные системы отключены от реактора, лишние площади законсервированы, свет в коридорах и то горит вполнакала.
Закончив упражнения в тренажерном зале и приняв душ, я отправился в ходовую рубку и нашел капитана Штирнер, первого пилота «Одиссея», в кресле штурмана. На тактическом дисплее красовалась карта этого Сектора космоса, система, к которой мы летели, слегка подсвечена красным.
Если не произойдет ничего экстренного, то корабль будет двигаться на автопилоте почти до самого пункта назначения, и потому постоянного присутствия пилота в рубке не требовалось, но Кира проводила здесь много времени. Она нервничала перед погружением в криостазис, и привычная обстановка добавляла ей уверенности. Пилот чувствует себя лучше всего, когда его руки лежат на управляющих джойстиках, курс проложен, а бортовой компьютер сообщает об отсутствии неисправностей, – так она мне говорила.
